Герберт Франке - Игрек минус

Карл Штайнбух утверждал следующее: «Благодаря технической разведывательной системе (в известной степени автоматическими наблюдателями) можно собрать большое число данных о небесных телах, физическое состояние которых исключает возможность посылки людей для наблюдений. В частности, потому что там царят высокие температуры или сильное излучение, делающие невозможным пребывание человека».

Существенной предпосылкой следующего этапа рассуждений является предположение, что об обстановке на исследуемой местности практически ничего не известно. Из этого следует, что применяемые для исследования методы должны соответствовать обстановке, иными словами, вырабатываться самой системой. Система нуждается прежде всего в сенсорах — технических «органах чувств», с помощью которых она способна «впитывать» впечатления о незнакомом окружающем мире. Кроме того, ей необходимы «эффекторы», которые позволят активно действовать. К таким действиям относятся не только исследования, но и ряд мероприятий, обеспечивающих существование системы в условиях воздействия враждебной окружающей среды.

В «Размышлениях» Карл Штайнбух подробнее рассказывает о своей идее: чтобы иметь возможность в требуемой форме работать в окружающем мире, система должна не только развивать интеллект и способность к творчеству, но и выработать нормы поведения и шкалу ценностей. Примечательно размышление под номером 10, в котором кибернетик доказывает, что шансы на выживание и функционирование будут больше, если система будет состоять из различных, оперирующих независимо друг от друга единиц, которые, в зависимости от задач, стоящих перед ними, будут отличаться друг от друга по «одаренности». Для того чтобы лучше приспособиться к окружению и тем самым получить наилучшие результаты в научных исследованиях, отдельные «индивиды» должны обладать способностью к изменению. Это может произойти при условии, что они произведут «потомство», которому передадут опыт предыдущих поколений; в свою очередь это потомство передаст свой, дополненный и обогащенный, опыт следующему поколению.

Если отнестись к созданию такой системы как к реальности, не покажется удивительным использование терминов из области биологии и антропологии. Карл Штайнбух предпосылает своим рассуждениям следующее замечание: «Употребление таких слов, как «выживание», «ценность», «учеба», «решение проблем», «индивид», «норма поведения», а также личных местоимений вызвано исключительно отсутствием адекватных технических выражений, в предлагаемой мною системе оно не имеет других значений, кроме объясняемых технически».

Но как раз употребление этих слов и вызвало протест у гуманитарной аудитории в Альпахе, и даже объяснение Штайнбуха не помогло.

Возникает вопрос: почему все-таки идея, посвященная исследованию небесных тел, вызвала такое активное возражение? Причина, как мне думается, заключается в том, что слушатели игнорировали изложенное ранее толкование рассуждений Штайнбуха о внеземных исследованиях и свою критику обратили на другой аспект, а именно на то, что кибернетик дал описание модели системы, которая выходит далеко за рамки специальных вопросов исследования планет. Как нетрудно заметить, «гипотетическая когнитивная система» описывает не что иное, как возникновение жизни. Это показывает, что некоторых довольно общих принципов программирования, а также — в качестве вспомогательной функции — принятого задания достаточно, чтобы охватить длящееся миллион лет развитие. С точки зрения гуманитариев, это означает, что здесь давалось механически-функциональное объяснение жизни вплоть до вопросов сознания, этики и т. д.

Я хочу этот довод — как бы волнующ он ни был — пока не рассматривать и обратить внимание читателей на примечательные выводы, которые (даже при наивной ограниченности) указывают на цель исследования. Они ведут прямо в область научной фантастики. Достоин внимания тот факт, что система Штайнбуха не ограничивается незнакомыми небесными телами; в зависимости от обстоятельств она пригодна для анализа, скажем, микроструктур клеток до сих пор еще невиданным способом. Возможно также создание системы, которая существовала бы исключительно в виде суммы программ. Это в какой-то мере созвучно гипотезам Дэникена в том смысле, что внеземные цивилизации высадили на Земле особые зародыши, которые в конце концов развились в «исследовательские автоматы» вроде тех, о которых говорилось в докладе Карла Штайнбуха.

Намного интереснее показались мне некоторые другие возможности реализации, в частности, относящиеся к направлению человеком самодеятельных систем. Это снова возвращает нас, на сей раз совсем с другой стороны, к вопросу о машинном разуме. Но в то время как на Земле мы держим под контролем стремительно развивающиеся автоматы, на других планетах система могла бы развиваться совершенно непредсказуемым образом, так что в конце концов, пожелай человек получить нужную информацию, могла бы произойти встреча с необычными существами.

Именно такая гипотеза и составляет основу моей радиопьесы «Сигналы из темного поля», которая в 1979 г. была поставлена на Баварском радио режиссером Дитером Хассельблатом. Описываемые в пьесе события связаны с акцией, осуществленной много лет назад; она становится известной действующим лицам пьесы, как и радиослушателям, только в конце: я имею в виду осуществление идеи Штайнбуха — «зародыши» его исследовательских автоматов были доставлены в глубины космоса. Так как спустя много лет никакой реакции не последовало, этот опыт был забыт. Однако все это время развитие на чужой планете продолжало свой бег, как это и было предусмотрено автором «гипотетической когнитивной системы». В качестве окружающей среды, которую предстояло исследовать, я выбрал удаленную от Солнца планету, на которой царит вечная темнота; именно на эту ситуацию была настроена система. Ей удалось относительно быстро изучить незнакомый регион. Исследовательская деятельность должна была переместиться с поверхности планеты в мировое пространство. Так же последовательно дело шло к встрече с человеком.

В моей пьесе имеются две причины того, почему эта встреча проходила не очень успешно. Во-первых, системе не было сообщено, что она сделана людьми; она рассматривает их в еоответствии с логикой просто как объекты исследования наряду с другими объектами. При этом как довольно вероятное предположение играло роль то обстоятельство, что исследовательской системе по самой своей природе могли бы быть чужды определенные нормы поведения человека и прежде всего его эмоциональные, как они считают, «иррациональные» нормы.