Герберт Франке - Игрек минус

Жюль. Это ее нашла Жанин.

Пит. Да. Между прочим, насколько можно судить, речь идет о попытке реализовать идею Карла Штайнбуха. До сих пор предполагали, что попытка была неудачной. А она, как видно, удалась.

Жюль (про себя). Да, удалась. Выходит, электронные «зародыши» развились, размножились… и затем?..

Пит. Вернулись к Земле. Дан ли им приказ или это произошло в рамках их исследовательского задания? Трудно сказать.

Жюль. Возможно, мы еще узнаем об этом. Впрочем, так ли это важно? Важно другое: действительно ли это и есть решение? Можем мы быть уверенными?

Пит. С уверенностью сказать нельзя, можно только предполагать. Это и есть наиболее вероятное решение.

Жюль. И что бы это могло значить?

Пит. Прежде всего это означает, что, хотя мы имеем дело с разумом из космоса, разум этот — не что иное, как дальнейшее развитие сотворенного человеком машинного разума. Тем самым человек, даже проникая в далекий космос, словно бы встречается с самим собой.

Жюль. Выходит, автоматы сработали лучше, чем от них ожидали.

Пит. Чем вообще можно было себе представить. Они претерпели эволюцию, не имея перед собой иной задачи, кроме добывания знаний. Они пролетели дальше заданных первоначальной программой небесных тел, стремясь полнее исследовать космическое пространство. И наконец столкнулись с последней загадкой, которую нужно было решить, — с человеком.

Жюль. Сигнал, переключивший фазу с «исследовательской» на «коммуникативную», они, вероятно, наследовали из поколения в поколение как своего рода генетический код, быть может, даже не зная истинного его значения. Но подумать только — обладать такими обширными знаниями!

Пит. Так, может, их эксперимент удался? Может, именно невероятная психическая нагрузка вызвала обморочное состояние наших ученых на Луне? Когда они придут в себя, кто знает, быть может, они сумеют передать людям знания, полученные от посланцев из космоса. И эти знания помогут изгнать бедность и лишения с лица Земли.

Жюль. А если они не придут в себя?

Пит. С чего вы взяли?

Жюль (нерешительно). У меня есть еще небольшой кусок пленки. До сих пор я не мог в нем разобраться, многое было непонятно. Но теперь…

Пит. Прослушаем его! Шум перематываемой пленки, щелчки. Свистящие сигналы — то короткие, то длинные. Запись явно некачественная, к тому же собеседники были возбуждены и говорили, перебивая друг друга.

Жанин. Знания предназначены третьему миру! Мне жаль, но я не могу с вами делиться!

Томас(горячо). Жанин, ты ведь не…

Жанин. Отправляйтесь оба в шлюзовую камеру!

Шаги, шум, крик Жанин.

Томас. Руки вверх! Это касается и тебя, Брайан!

Брайан. Не делай того, о чем потом пожалеешь! Давай обсудим все спокойно. Мы можем объединиться!

Томас. Повторяю: руки вверх!

Брайан. Ну, что ж, я хотел по-хорошему. Так вот: убери свой излучатель — он давно разряжен. Эти знания не попадут в руки варваров, об этом я позабочусь…

Томас (кричит). Ты этого не сделаешь!

Жанин (кричит). Томас, Брайан! Вы все губите! Это же сумасшествие! Прекратите! Прекратите!

На мгновенье становится тихо. Потом раздаются громкие звуки, в которых можно различить музыку, невнятные голоса, накладываемые друг на друга. Кажется, будто слышна человеческая речь, но если прислушаться внимательнее, понимаешь, что это лишь похожие на человеческий язык звуки, лишенные смысла.

Вскоре все стихает и наступает тишина.

Жюль. Так что же все-таки нам известно?

Пит. Трое людей находятся без сознания, а на поверхности Луны осталась горстка пыли. Вот и все.

Жюль (задумчиво). Я словно бы вижу удаленное от Солнца небесное тело, лишенное света. Мир, состоящий из холодной материи, с температурой, близкой к абсолютному нулю. Редкие, муравьеподобные существа, которые там обитают и размножаются. Столетия хватило им на развитие технологии, которая открывает перед ними космическое пространство. Порождения холода и тьмы, вынужденные защищаться от тепла и света. Быть может, поэтому они и высадились на теневой стороне Луны. Когда Жанин оборвала «коммуникативную фазу», она тем самым лишила их инициативы. Когда же их достигли солнечные лучи, они превратились в пыль.

Референт. Дамы и господа, вы убедились, что вся эта история не стоит и выеденного яйца! Возможно, кое-кого из вас возмутили политические акценты, которые нашли здесь свое выражение. Но кто мыслит реалистически, тот поймет необходимость указанных мер. Надеюсь, вы понимаете, что больше мы об этом сказать ничего не можем. Важно помнить: все фантастические интерпретации случившегося, свидетелями которых мы стали в последние дни, основываются скорее на поэтической вольности, нежели на реальных фактах. Вы сами могли убедиться: никакого вторжения из космоса, никакой угрозы Земле! Что же касается наших ученых на Луне, то они находятся в шоковом состоянии, но физически здоровы. Мы несомненно пробудим их к жизни, и они, пусть в другом месте, продолжат свою деятельность. Еще раз повторяю: случай этот не имеет никаких последствий, через несколько недель о нем никто и не вспомнит. Благодарю вас за внимание.

Быстро нарастающий гул голосов.

1-й журналист (стараясь перекричать шум). Вы и в самом деле так считаете?

Референт. Пресс-конференция окончена, господа, более никаких комментариев.

Идеей этой радиопьесы я обязан примечательному импульсу, данному мне Карлом Штайнбухом, профессором информационно-технического института Университета в Карлсруэ. В одной беседе относительно смысла ориентированного на будущее мышления он высказал соображение, которое можно было рассматривать в аспекте научной фантастики.

Я имею в виду его «гипотетическую когнитивную систему», о которой он позже делал доклад на «Альпахской университетской неделе» и которую предполагал осветить в новейшем издании книги «Автомат и человек» в качестве своего рода приложения. Мне редко удавалось слышать доклад, который подвергся бы такой резкой атаке философов, как доклад Штайнбуха, который касался, казалось, немыслимой темы, а именно исследования враждебных жизни районов на поверхности космических тел.