Геннадий Прашкевич - Нет плохих вестей из Сиккима

Да-с.

Так вот.

Майор поднял трубку.

В папке перед ним лежали показания бывшей жены профессора Одинца-Левкина.

В той же папке лежали показания людей, о которых профессор никогда не думал, имена которых в голову ему не приходили. Представляю, как старик был бы потрясен, вдруг подумал майор, узнав, что Ли́са живет со мной и впредь собирается делить со мной ложе. И Ли́са, конечно, была бы не меньше потрясена, узнай она, что я каждый день работаю с ее отцом.

Возможно, с ней придется расстаться.

Сестру я отправил. Она в безопасности. Следует решить вопрос с Ли́сой.

Майор сурово посмотрел на профессора. Голос в телефонной трубке хорошо прочищал мозги. Комиссар госбезопасности Суров был настроен по-деловому. Он приказывал майору Каганову сдать все материалы, к которым был причастен враг народа бывший сержант безопасности Дронов, сущность которого, наконец, выявлена. (Значит, сержанта взяли буквально двадцать-тридцать минут назад, когда он вышел из этого кабинета.) Комиссар госбезопасности Суров был по-деловому доволен. Такой хороший деловой стиль пришел в НКВД с новым наркомом.

Сегодня, милая Альвина.

Майор медленно положил трубку.

Потом, так же медленно, он поднял глаза на профессора:

– Послушайте, Дмитрий Иванович. Шамбала – это ведь целое учение о жизни?

Майор Каганов добился нужного эффекта. Профессор замер. До этого момента все чекисты казались ему одинаковыми. Как шутил (и дошутился) Карл Радек: аббревиатуру ОГПУ можно читать по-разному. Если слева направо, то получится: О Господи Помоги Убежать! А если справа налево, то: Убежишь Поймают Голову Оторвут . Но, оказывается, не нужно подходить к чекистам с одной меркой.

– Значит, Шамбала – это целое учение о жизни?

– Несомненно, – изумленно ответил профессор.

– И все махатмы относятся к Шамбале?

– И это несомненно.

– И воинство Ригден-Джапо относится к Шамбале?

Профессор Одинец-Левкин смотрел на майора почти со страхом. В следственном кабинете НКВД услышать слова на понятном языке – это даже непонятнее, это даже страшнее, чем получить по ушам двумя папками.

– И Калачакра?

– Конечно.

– И Арьяварша, откуда ожидается Калки Аватар? И Агарти с подземными городами?

– Да, да! Много раз да!

– И Минг-сте? И Великий Яркас? – не останавливался майор. – И великие держатели Монголии? И жители Кама? И Беловодье Алтая? И Шабистан? И долина Лаоцзина? И черный камень? И Чудь подземная? – Он так и сверлил профессора взглядом. – И Белый Остров? И подземные ходы Турфана? И скрытые города Черчена? И подводный Китеж? И субурган Хотана? И священная долина посвящения Будды? И книга Утаншаня? И Таши-ламы? И Белый Бурхан?

– Вы... вы...

– О нет, я коснулся только поверхности.

– Но вы называете имена, которые известны немногим.

– Неужели вы думали, что вами у нас займутся исключительно дураки?

Теперь, когда телефонная трубка была повешена, когда стало ясно, что новая метла действительно метет чисто и целенаправленно, направление мыслей майора Каганова определилось. В конце концов, никто, кроме профессора Одинца-Левкина, не знает дорогу к Шамбале .

– В Гумском монастыре, на границе Индии и Непала, – негромко заговорил майор, зная по опыту, что именно такая интонация сильнее всего воздействует на подследственных, – вместо центрального изображения Будды возвышается гигантское изображение Майтрейи, Будды грядущего. Вы это знаете, правда? Оно выполнено подобно изображению в Таши-Лунпо, в святилище Таши-ламы, духовного вождя Тибета. Владыка Майтрейя сидит на троне, и ноги его не скрещены по восточному обычаю, а опущены на землю. Они даже достают носками до земли. Не удивительно ли? Ведь это знак скорого пришествия Владыки, я не ошибаюсь? Эпоха Шамбалы началась! Разве не так, Дмитрий Иванович? Смотрите мне в глаза! – сурово приказал майор. – Ригден-Джапо, владыка Шамбалы, уже подготовил войско для победного боя. Сотрудники и вожди Ригден-Джапо воплотились.

– И вы один из них!

Майор с удовлетворением отметил потрясение профессора.

Кони и люди ждут профессора Одинца-Левкина на Алтае, значит, дорога открыта на восток. Больше никуда. Когда я исчезну, меня начнут искать. Ориентировки отправят на польскую границу, на румынскую, наверное, в Москву, в Ленинград, в Харьков. Ну, где еще я могу прятаться? А профессор считает меня воплотившимся сотрудником Ригден-Джапо. Забрать с собой Ли́су? Отправить ее вслед за сестрой? Майор не зря так внимательно вникал в старые книги. Исполняются древние пророчества. Пришло время Шамбалы. Дмитрий Иванович Одинец-Левкин не лжет. В давних веках было предсказано, что перед временем Шамбалы произойдут поразительные события. Зверские войны опустошат многие страны, разве не так? Рухнут великие державы, подземный огонь сотрясет горы и океаны, Панчен Рипоче покинет Тибет, разве не так? Я не все, конечно, могу объяснить, но в этом сейчас нет нужды. Сержант Дронов хорошо поработал с профессором: Одинец-Левкин готов поверить, что я призван. Он своими глазами видит, как быстро и мощно исполняются древние пророчества. Слесарь Петров из маленького хозуправления привел в НКВД злостного инженера Ломова. Инженер обещал слесарю десять тысяч рублей за совершение диверсионного акта – нужно было вбить железный болт в электрический кабель на большом заводе. Конечно, данное событие можно посчитать незначительным, на самом деле это не так. Это знаковое событие. Оно говорит об ужасной, всеобщей, всюду разгоревшейся борьбе. Таких людей, как слесарь Петров, будет полезно отправить в Шамбалу. События множатся. Они нарастают, как лавина. Обыкновенный, ничем не примечательный доцент пединститута помог органам разоблачить шпионскую работу собственной жены. Дворники с проспекта Сталина добровольно взяли на себя труд ежедневно докладывать о настроениях жильцов крупных домов. Люди тянутся к духовной чистоте, они не хотят терпеть дурного. Дмитрий Иванович смотрит на меня как на человека с улицы, но мы подружимся. У нас не может быть иначе. Возможно, профессора смущает мой потертый пиджак. Но так сейчас живут многие. У товарища Сталина вообще нет пиджака, а товарищ Сталин – воплощенный вождь. Если мы дойдем до Калапы, первая советская радиопередача из Шамбалы будет обращена к товарищу Сталину.

Профессор многое упустил, бродя по пустыням Азии.

Майор заглянул в папку. Там тоже было много удивительного.

Например, секретный сотрудник, укрывшийся под псевдонимом «ДД», докладывал майору о посещении кружка профессора Одинца-Левкина. « После доклада, длившегося почти полтора часа, делали опыты по передаче коллективной мысли. Получалось неотчетливо. Гражданин Колушкин никак не вписывался в ритм. Только когда его исключили из живой цепи, все одинаково правильно прочитали мысли археолога Лапина. Он мечтал о том, что индустриальные победы в будущем неизбежны».