Пирс Энтони - Власть пришельцев

Дик повернул к нему мокрое от слез лицо.

— Но с собой на тот свет я прихвачу хотя бы одного кэзо. Хоть кирпичом…

Машина остановилась.

— Кэзо не станут ходить по улицам, приятель. Городом занимается наша полиция. И соотношение сто тысяч за одного. Подумай, сколько наших умрут за… — он снова включил громкоговоритель и махнул рукой, — за каждого убитого кэзо. Ты можешь ответить за сто тысяч своих земляков, которые умрут по твоей вине?

И, не дожидаясь ответа, он поехал дальше.

«ЕСЛИ ВСЕ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ, НИКТО НЕ ПОНЕСЕТ УЩЕРБА! ОСТАВАЙТЕСЬ В СВОИХ ДОМАХ! КЭЗО АМНИСТИРУЕТ ВСЕХ ЛЮДЕЙ, ЕСЛИ НЕ БУДЕТ СОПРОТИВЛЕНИЯ. КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС…»

— Пошли! — крикнул Джон. — Мы не можем сражаться. Надо идти домой.

Дик уцепился за счетчик.

— Нет!

Джон понимающе посмотрел на него.

— Они же победили. И мы не можем бороться. Этим мы причиним вред лишь своему народу.

— Они не могли победить нас! Они смошенничали!

— Конечно, — согласился Джон. — Они сделали какую-то подлость, когда наши не ожидали.

— Ага! — но это было небольшое утешение.

— И мы должны поступить с ними точно так же, — продолжал Джон. — Но надо выбрать время. Когда они будут меньше всего ожидать.

Дик немного обиделся. Точно так же думал и он секунду назад. Джон просто хочет вытащить его отсюда, чтобы он остыл.

На улице появились двое полицейских.

— Они идут, — прошептал Джон. — Бежим!

И он побежал, уверенный, что Дик последует за ним. Но Дик остался. Ухватившись за счетчик, он ждал выстрела. Ему хотелось умереть…

Но они не выстрелили. Полицейские понимали его состояние, хотя и обязаны были выполнить приказ. Последнее, что он помнил, это длинный стержень счетчика, от которого его отрывали люди в голубом.

«Ненужные погибают», — думала она, считая себя ненужной. Она ждала своей очереди, не обращая ни на кого внимания. Ее жизнь была связана лишь с женихом, теперь его нет и нет нужды продолжать надоевшее существование.

По Эдикту Победителей, население планеты должно было сократиться вдвое к следующему Цветению. Контроль над рождаемостью и поощрение самоубийств было эффективной мерой поддержания равновесия. И тем не менее приходилось прибегать к массовым убийствам. Еще никогда в истории Кэзо они не достигали такого размаха. Жители всей планеты были разделены в нисходящем порядке по нужности. Как сказали бы земляне — от высококвалифицированных специалистов до «излишков». Последние покидали этот мир по шесть миллионов в сутки.

Настала и ее очередь. Чиновники-сородичи, предатели во имя полезности, спешили вовсю, руководствуясь лишь параграфами инструкций. Лучше бы ей погибнуть от руки Победителя, глядя в его бледные глаза, чем видеть такое падение своих соотечественников.

Два биллиона смертей в год, а трупы шли на удобрение.

— Ваше удостоверение? — потребовал чиновник. Ни чувства вины, никаких других эмоций…

— Мне лучше уйти, — холодно сказала она, подавая карточку. Победители верили только номерам и удостоверениям — вероятно, это делало геноцид более нелицеприятным.

— Нет. Вы исключены.

Она стояла, не в силах справиться с забившимся сердцем, как в детстве при погружении в воду.

— Обратитесь по этому адресу, — сказал чиновник, протягивая ей другую карточку.

— Но я не хочу! — выкрикнула она. — Если меня исключили, значит, кто-то другой должен умереть вместо меня.

— Верно. Но приказ есть приказ. Победитель переместил вас из «излишков». И если вы не подчинитесь, то придется применить силу.

Всегда нужно время, чтобы какое-то действие перевести из категории отрицательной в положительную. Тут же было наоборот — внезапная и резкая отсрочка. Отсрочка, по требованию Победителя.

По данному ей адресу размещалась личная резиденция одного из высших чиновников Победителей. Это означало, что она встретится лицом к лицу с чужеземцем. Она знала, что является привлекательной особью своего вида, а у. Победителей нет здесь своих женщин. Что ему нужно от нее?

Конечно, она может умереть прямо сейчас и не встречаться с чужеземцем… Но нет, ведь еще ничего не ясно. Кроме того, пришельцы не притесняли население, страхи которого с их приходом не оправдались.

Она подняла решетку главного входа и излучила свой опознавательный запах. Странно, конечно, что пришельцы использовали естественные средства общения, но это, по крайней мере, облегчало дело.

Тут же появился старший Победитель. Он был гораздо больше нормального мужчины кэзо, весь бледный и волосатый. Его хрящеватый нос выпячивался спереди, уши — потокам, а мускулы явственно сокращались при ходьбе.

С трудом преодолевая отвращение, она протянула ему свою карточку. Он взял ее.

— Домина, сделайте из этого убежища то, что вам понравится, — произнес он фразу, отдаленно напоминающую традиционное приветствие.

У него был сильный акцент, но все же он говорил лучше, чем те, кто выступал по радио. Язык кэзо давался пришельцам с трудом, а своему они не обучали. Она удивилась его приветствию, но не успокоилась. И она ответила что-то вроде «Я сделаю, как вы хотите».

Он протянул ей костлявую руку с пятью пальцами, она заставила себя принять ее и направилась с ним в здание. Рука была холодной, на несколько градусов холоднее ее. Она чувствовала кислый запах его тела. Эти создания выводили некоторые продукты распада через кожу, поэтому их всегда окружала нездоровая атмосфера.

На полке в комнате стоял кувшин прекрасного меда, запах которого смягчал зловоние человека. Победитель взял его и налил в бокал. Домина вздрогнула.

Он подал ей бокал, как-то неловко изогнувшись, и налил себе другой. Чувствуя себя предательницей, она все же выпила мед и в очередной раз, удивилась, почему завоеватели сохраняют старые традиции.

Внезапно он сказал:

— Домина, мне нужна ваша помощь.

Ее свободная рука скользнула к поясу, где на поверхность тела выходил нерв, но не тронула его. Природа предусмотрела этот нерв для облегчения родов, помогая извержению брюшной полости. В другое время резкое нажатие на нерв могло привести к фатальному исходу, так как в это время место младенца занимал пищеварительный аппарат.

— Я могу отменить свой запрос, — сказал Победитель, делая жест, который она определила как примиряющий. — Я не хочу причинять вам вреда или пугать вас. Вам не следует бояться меня.

— Тогда отпустите меня.

Она сама удивилась своей смелости. Ведь ее собеседнику ничего не стоило уничтожить всех ее родственников, вплоть до четвертого колена, за малейшее подозрение в неуважении к себе.

— К сожалению, не могу. Вы относитесь к «излишкам», что означает…

— Мне не нужна жизнь.

Он раздраженно махнул рукой.