Анри Бертьен - Всего один год (или: Президент).

– Кто его знает…- безразличным тоном ответил я, в душе ликующе покатываясь над беднягой Скрентом. Потом, выждав паузу, в течение которой он молчал, пожёвывая кончик сигары и сопя в трубку, я миролюбиво добавил:

– Похоже – ты ошибся, старик…

– Думаешь?- Быстро переспросил он, ничего не уточнив, из чего я понял, что был прав, оценивая его душевные терзания и муки.

– Практически уверен.- Последовал спокойный ответ.

– Ну, ладно…- Он снова пожевал кончик сигары.- Я надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что, если на этот раз ошибся уже ты – то по миру мы пойдём вместе?

– Почему?- С как можно более наивной интонацией поинтересовался я.

– Не разыгрывай девственницу…- прорычал Скрент и, какое-то время тяжело подышав в трубку, добавил:

– Потому, что в этом случае… ни тебя, ни меня больше никто и никогда на работу по специальности не примет. Надеюсь, это понятно?

– Хм… А не по специальности?- Продолжал наслаждаться его состоянием я.

– А не по специальности…- Изысканно-задумчиво ответил он, из чего я понял, что он принял и подхватил мою игру,- могу предложить, например, корриду – будешь придерживать быка за… хвост, пока он… Кгрм… Ну, ещё – ресторан… где-нибудь на обочине… то есть – придорожную харчевню: мыть посуду,- он выждал паузу,- после свиней на содержащейся при ней ферме… Или – мыть окна… в какой-нибудь развивающейся стране, где ничего не слышали ни о нашем еженедельнике, ни об Ункарии…- Наслаждаясь ядовитостью придумываемых идей, фантазировал он. Мой смех остановил его измышления.

– Ладно, не продолжай – убедил…- поспешил уверить его я.

– Так ты всё понимаешь?- С сильным ударением на "всё" уточнил он.

– Почти,- успокоил его я.- Но, тем не менее – ничего обнадёживающего тебе сообщить пока не могу. Более того – и не вижу оснований полагать, что смогу это сделать в будущем.

– Значит – сенсации не будет?- Уточнил Торри.

– Видимо, так.- Подтвердил я.

– Ну, что ж – смотри, старик…- Торри снова замолчал. Затем, сплюнув, видимо, вдребезги разжёванный кончик сигары, добавил:

– В одну петлю лезем…- И положил трубку.

А наутро я, наконец, увидел первую за всю историю нашего еженедельника статью об Ункарии – на центральном развороте, редакционную, со ссылкой на первой странице… "Так что же, всё-таки, происходит в Ункарии"? – спрашивал огромными буквами заголовка сам Торри Скрент. В тексте он рассказывал всю историю моего отъезда, описывал ориентацию моих отчётов, характеризовал меня, как "самого ушлого и пронырливого из существующих репортёров" и заканчивал статью фразой "Так кто же, всё-таки, пришёл в Ункарии к власти – тот, кто действительно способен построить общество здравого смысла, или же – самый незаурядный из "Злых Гениев Человечества" всех времён и народов, который сумеет объегорить да околпачить всех так, как никому в истории не удавалось и не снилось до сих пор и вряд ли удастся в будущем?". Верный себе, Торри и тут, забрасывая невероятнейшую затравку, сумел обеспечить себе путь к отступлению: дескать, "а разве я что-то утверждал?". Статья вызвала бурю: тираж ушёл "в день". Уже к вечеру второго дня выпуск стал бестселлером. Тему подхватили другие газеты, и, благодаря своей "ежедневности", даже, как им казалось, перехватили инициативу… За неделю количество аккредитованных в Ункарии корреспондентов выросло втрое. Публика с нетерпением ждала, что скажет в следующем выпуске Торри Скрент. А Торри ждал – не тявкнет ли кто-то из вновь набежавших сюда шавок что-то на Анас-Бара, не выкопает ли кто-то из них какой-нибудь компромат… Позже он мне признался, что семьи всех служащих редакции всю неделю занимались вычитыванием периодики, а в вёрстке находились сразу два варианта еженедельника – как тот, что содержал публикации "размышлений Скрента над моими отчётами" и обещание опубликовать в последующих выпусках их все; так и тот, в котором была безразличная статья о празднествах в Лас-Геоне – на том же месте, чтобы подчеркнуть безразличное отношение Торри к "Ункарской Чепухе". Всю ночь перед выходом еженедельника никто из "посвящённых" не спал. В 2 часа ночи Торри принимает соломоново решение: печатать оба варианта, но не начинать раскладку.

– Это – за мой счёт,- проявил небывалую в подобных случаях щедрость он. Раскладку начали только утром, а щедрость Торри окупилась в два дня: тираж уходил быстрее, чем его успевали развозить – пришлось допечатывать…

– Сколько?- Спрашивали Торри в типографии.- 20, 30%?

– Двести…- поразмыслив, выдохнул он, совершенно озадачив печатников. Крейсен, исполнительный директор печатного дома "Грэй", даже потрогал его лоб рукой и участливо заглянул в глаза: дескать, у тебя, дружище, как – просто температура поднялась или совсем голова поехала от успехов? В нескольких типографиях, руководство которых не пило со Скрентом кофе по четвергам на семейных вечеринках и не играло в гольф по пятницам – даже потребовали оплату вперёд. Но Торри был непреклонен: тройной объём – и не меньше. Дальнейшие события показали, что и на этот раз его нюх не подвёл своего хозяина: весь тройной тираж ушёл за два дня. В прессе поднялась буря: большинство газетчиков поняло, что они что-то проглядели, и начали на все лады перемывать то, что сообщил "аналитик Торри Скрент". Уже "аналитик"… А тот купался в лучах всеобщего внимания: раньше он и сметь не мыслил мечтать о том, что вся – абсолютно вся – пресса будет перемывать и обсуждать сведения, опубликованные в его еженедельнике – и никто не предложит какой-либо иной информации… На третьем выпуске с "размышлениями Скрента над моими отчётами" тираж вырос уже на порядок. Торри был на вершине блаженства. Но, когда он говорил со мной по телефону – голос его дрожал:

– Ты знаешь… если ты прокололся – у меня после этого в жизни будет только одна цель, только одна навязчивая идея…- Как-то нервно произнёс он.- Догадываешься, какая?

– Догадываюсь…- Ухмыльнулся я.- Но тогда – ты не оставляешь мне выбора при определении моей цели, моей навязчивой идеи…- Хмыкнул я. Торри принуждённо рассмеялся.- Ладно,- попытался я снять напряжённость,- ты пока бабки-то шальные спрячь подальше… Чтоб никто не знал, где искать…

– А зачем?- Оживлённо поинтересовался прирождённый интриган.- И потом – что это ты такой заботливый стал?

– Зачем? Да просто… когда это всё взорвётся – так чтоб было, чему скрашивать твою жизнь в какой-нибудь никому не известной далёкой стране и отвлекать тебя от выполнения той самой "единственной навязчивой идеи",- вздохнул я.- А что заботливый стал – так ведь не о тебе, о себе забочусь…- Торри грохнул, аж трубка захлебнулась: идея понравилась. Обстановка разрядилась. Я облегчённо вздохнул.