Анри Бертьен - Инопланетянка (или: No Fate)

– И?

– И почему ты с ним просидел целый день.

– Ну и?

– Ты должен это сделать, Анри…

…И я сдался! Прости меня, читатель, что выношу на суд твой своё несовершенное творенье – к этому меня вынудили стенания старого друга и глаза любимой женщины… Оставь меня в покое, маститый критик – ибо я открыто признаю, что не умею писать и не знаю 'законов жанра'; но ведь я и не собираюсь впредь отбирать хлеб у твоих постоянных клиентов, которые обеспечивают тебя работой… Не суди меня строго, издатель, что я не могу даже толком определить жанр этого произведения, ибо – как я могу сделать то, что, быть может, затрудняешься сделать ты сам? И да простит меня всевышний, если я сделал что не так – ибо знает он, что я того не хотел… Я просто написал изложение, как делал это в четвёртом классе средней школы; только 'первоисточником' послужили не строки, написанные классиком, а разрознённые записки и записи, произведённые на свет Божий моим другом Гариком, которые я больше года пытался собрать и систематизировать, а потом соединить в едином повествовании – стараясь, с одной стороны, не исказить смысл услышанного и прочитанного, а с другой – привести его к виду, в котором хотя бы сам мог бы без особого напряжения всё это прочесть… Некоторые эпизоды были описаны ясно и подробно – их изложение не составляло труда; иные же были описаны так, что приходилось часами копаться с Гариком в остатках его воспоминаний, чтобы добиться сколько-нибудь последовательного изложения событий… Немало было и вещей, которые он рассказывал просто по памяти, а я, записав его отрывистое бормотание на магнитофон, пытался бессонными ночами приводить услышанное в удобоваримый вид… Чтобы не утруждать читателя бесконечными 'Гарик сказал…' или 'Гарик подумал, что…', я счёл возможным изложить всё 'от первого лица' – так, как были написаны эти дневники и заметки; так что – теперь, устроившись поудобнее вечерком у камина, Вы можете представить, что слышите эту историю от самого Гарика, заглянувшего к Вам 'на огонёк'…

Собственно, я сказал всё, что хотел, и готов приступить к изложению 'невероятной истории, случившейся с моим другом Гариком'. Итак, теперь – прямо со следующей страницы – начинается Глава 1, в которой и повествуется о том, как всё это началось…

Однажды, ясным январским утром, я в приподнятом настроении двигался по скрипучему снегу в лаборатории Алекса – судя по его утреннему звонку, он, наконец, напоролся на то, что мы упорно искали ещё с прошлой весны. Тема там была такая… экзотическая: чтобы что-то найти, надо было просто тупо всё перепробовать… Ну, мы и поделили эту дурную работу на двоих, чтобы ускорить процесс. В этой ситуации найдёт тот, кому просто повезёт. А если перепробуем всё и не найдём – тогда каждый начнёт перепроверять действия другого. Может, такой способ и не слишком тешит самолюбие участников, но зато дурной работы поубавилось вдвое. И вот – сегодня Алекс звонит мне домой и заговорщицким шёпотом предлагает зайти. Похоже, что он 'взял лису за хвост', а вот 'вытащить из норы' не получается. 'Ничего,- думал я,- вдвоём как-нибудь вытянем…'. Всё-таки почти год впустую – слишком сложно: уже и энтузиазм начал иссякать… А без этого самого энтузиазма в нашем деле… Да что там – в любом, почитай, деле… М-да…

Алекса на месте не оказалось. Девочки сказали, что будет часа через два. Поскольку ничего вразумительного они мне сообщить не могли, мне ничего не оставалось, как ждать. Сидеть на месте не хотелось. Прислушиваться к разговорам о том, кто кому чего не так сказал или где какое нижнее бельё продают – скучно… Я вышел на улицу. Градусов десять. Снег искрится на солнце. Ветра нет. Скованная льдом и присыпанная свежим снегом река блестит, как наряд Снегурочки. Я невольно удивился сравнению: почему именно 'наряд Снегурочки'? А Бог его знает… Надо где-то протянуть эти два часа. На морозе? Я поёжился… Кстати подвернулся кинотеатр. Я посмотрел на часы: только что начался сеанс. В полупустом зале вполне можно было подремать и подумать о своём. Так мне казалось…

– …Здесь погребён Фаэтон – колесницы отцовской возница. Пусть он её не сдержал, но, дерзнув на великое, пал!…- Услышал я, входя в зал. 'Идёт журнал',- соображаю. Странно – практически никогда не смотрю журналов, а тут… С первых слов мне стало как-то не по себе… Дремота прошла.

– …Много веков с надеждой и страхом обращал человек свой взор к небу: дождь и солнце, пронизывающий холод и ласковое тепло, голод или урожай – всё зависит от неба, и нет предела его могуществу… А по ночам из чёрной бездны сверкающими глазами-звёздами смотрело небо на человека. И казалось человеку, что где-то именно там, в глубинах неба, как раз и хранятся 'главные тайны'…- 'страшным голосом' вещал диктор.- Великие тайны хранит Вселенная… Как стало известно ещё в семнадцатом веке, любая планетная система существует по законам, не нами придуманным.- Уже более спокойным голосом продолжал он.- И один из этих законов гласит, что не может планета находиться на произвольно выдуманной орбите – расстояние от неё до её звезды четко регламентировано… Никто, пожалуй, пока толком не знает, почему именно это так, но все девять известных нам планет этому закону строго подчиняются. Есть тут, правда, одна проблема… Дело в том, что Закон этот гласит, что должна быть в нашем планетном семействе ещё одна планета – где-то между Марсом и Юпитером. Как раз в том месте, где сейчас находится пояс астероидов… Конечно, можно предположить, что эти астероиды и есть осколки 'недостающей' планеты. Но… если планета действительно существовала, то какая же сила её уничтожила? И – была ли на этой планете жизнь, был ли разум? Кто знает… Астрономы назвали между собой планету-загадку Фаэтоном: так звали сына обычной Земной женщины и Гелиоса – бога Солнца. Миф о Фаэтоне, который был хорошо известен ещё древним египтянам и античным грекам, повествует, похоже, о страшной космической катастрофе…

Я встрепенулся: тема обещала быть не слишком скучной. В голове уже вертелись разные 'космические сюжеты', варианты развития событий. Наконец, встряхнув головой, как бы пытаясь избавиться от наваждений, я 'превратился во внимание'.

– Лишь раз был нарушен заведённый в мире порядок и не выезжал бог Солнца Гелиос, чтобы светить людям.- Продолжал тем временем вещать диктор.- А случилось это так… Сказали однажды Фаэтону злые люди, что не сын он Гелиосу. Бросился оскорблённый Фаэтон к богу Солнца и взмолился:

– О свет всего мира, всемогущий Гелиос! Уничтожь моё сомнение, дай доказательство того, что ты – мой отец!

– Проси у меня, что хочешь, о сын мой Фаэтон. Клянусь, я исполню твою просьбу!- Отвечал бессмертный Гелиос.