Ханлатов Иван - Морильское время

Работы сегодня было навалом: в прошлую смену у Семёныча снова сошёл с рельсов вагон. В самом неудобном месте, — на грузовом квершлаге, где любая неисправность сразу приводит к остановке всего горизонта. И хотя поставить его на место удалось сравнительно быстро, смена недодала почти треть от запланированного объёма перевозки. Решать проблемы бригады Семёныча предстояло, как всегда, следующей смене, которой в двух случаях из трёх оказывалась смена Бориса.

После того как бригадир занёс в блокнот рудоспуски {3} 3 Рудоспуски — вертикальные или слегка наклонённые горные выработки небольшого сечения (обычно, около двух метров в диаметре). Используются для перепускания добытой руды на откаточные горизонты для дальнейшей перевозки электровозным транспортом. , в которых скопилась руда, и распределил, куда кто поедет, все стали расходиться. Поднявшись на третий этаж, в ламповую, Борис стал в очередь за фонарём.

В очереди стояли одинаково мрачные шахтёры с разных участков, протягивали жетоны, получая взамен свои номерные фонари и красные банки самоспасателей {4} 4 Самоспасателями, или просто, «спасателями», горняки обычно называют шахтные респираторы. . Несмотря на угрюмость, все они были вполне добродушными ребятами, готовыми поделиться последним куском с ближним. По их виду можно было сразу определить, кем они работают. Намётанный глаз сразу выхватывал типичные черты.

Вот машинисты самоходной техники. Они зачастую самые чистые, но — с землистыми лицами — от постоянной работы в высокой загазованности. Обычно ничего с собой не носят, потому что всё нужное у них есть в гараже, и смотрят на всех немного свысока, так как зарабатывают больше всех и плевали на всё.

У проходчиков — большие руки из-за вибрации, они часто одеваются в немыслимые лохмотья, на которые навешивают связки каких-то сальничков и прочих мелких деталей, позарез нужных в работе, будто иного способа их хранения не изобретено.

Если рабочие со следами серебристой пыли и несуразными самодельными сумками из мешковины, то это — однозначно взрывники. Серебристая пыль — от взрывчатки гранулита. Котомки же из мешковины, так ими любимые, — не разгаданный наукой феномен, эдакий символ братства вольных каменщиков.

Временные рабочие, привлекаемые по договору на выполнение неквалифицированных работ и ласково называемые братьями по цеху «чурочниками», могут выглядеть как угодно — в зависимости от того, из каких весей попали на рудник. Но и они легко вычисляются по странностям в одежде, худым загорелым лицам и стремлению держаться группами.

Конечно, есть ещё много других специальностей, каждая из которых выделяется как-нибудь по-своему.

Борис ещё раз оглядел всех стоящих в очереди, с лёгкостью определил, кто откуда, и улыбнулся. Он считал, что ничем не выделяется, и по нему нельзя сказать, каким делом он занимается. Одежда обычная, ничего с собой не носит… Правда, он не знал, что все здесь думали про себя то же.

Постепенно очередь дошла и до нашего героя. Получив фонарь, он проверил его и пошёл к клети. Зал ожидания был зелёный, длинный, с очень высоким потолком, под которым поместилось бы ещё несколько этажей, ярко залитый светом. Здесь проходил последний этап подготовки к спуску в шахту: рабочие набирали во фляжки воду или сладкий чай из специальных кранов. Клеть подошла почти сразу же, и живой поток хлынул через турникет.

Люди, ежедневно ездящие на лифте, обычно не задумываются над тем, как устроено это величайшее изобретение человечества. Но если вы несётесь в клети по направлению к центру Земли со скоростью десять метров в секунду, то сразу же после размышлений о бренности бытия к вам придут мысли о том, каким образом устроено это чудо техники и каковы ваши шансы доехать живым к пункту назначения? Шансы-то высокие. Но незабываемое зрелище спуска в полуоткрытом загончике в компании нескольких десятков таких же обречённых не раз было причиной того, что первое знакомство с шахтой становилось для некоторых одновременно и последним. Впрочем, преодолевшие первоначальных страх обычно быстро привыкали и к виду убегающих вверх мокрых бетонных стен, и к удивительно медленно падающим каплям воды, и к резко возрастающему давлению.

Уже подъезжая к горизонту, Борис вспомнил, что не взял в буфете поесть. Обычно он брал продуктовый набор, называемый лёгкими на язык морильчанами «припарком». Иногда мог купить пирожки, либо что-то ещё — в зависимости от того, что выглядело наиболее аппетитно. Сегодня же из-за спешки забыл.

Клеть замедлила ход, грохот её направляющих роликов начал замещаться шумом множества падающих капель воды, напоминающим ливень. Потом раздался звонкий сигнал гонга, открылись ворота и люди хлынули наружу. Электровозы, автобусы и наиболее древнее транспортное средство стали развозить их по рабочим местам.

Машинистам не нужно было далеко ходить — их депо совсем недалеко от ствола. Обычно смена начиналась с чая, но сегодня пришлось спешить. Машинисты быстро сновали между составов и столь же быстро разъезжались.

Борис быстро проверил свою машину, вытащил из кармана ключ-бирку, разблокировал контроллер {5} 5 Контроллер — большой многопозиционный переключатель, с помощью которого регулируют скорость и направление движения локомотива. На электровозе Бориса (как, впрочем, и на большинстве других шахтных электровозов) был контроллер с девятнадцатью позициями: девять вперёд, столько же назад и нейтральное положение. , поднял пантограф {6} 6 Пантограф — устройство для снятия напряжения с троллеи. Каждый, кто видел трамвай, может с уверенностью утверждать, что знает, как выглядит настоящий пантограф. и выехал на выработку.

Пока он пробирается к полным рудоспускам на пятнадцатом квершлаге, внимательнее приглядимся к его локомотиву. Электровоз имеет несколько метров в длину, кабину посредине, в которой одному ехать вполне вольготно, вдвоём же — намного теснее. Приводится он в движение двумя двигателями, располагающимися спереди и сзади, а электроэнергию получает от троллеи — оголённого медного провода, подвешенного на высоте около двух метров.

Вот таким чудом техники и управлял Борис. Электровоз был его вторым домом и другом. Негружёный состав ехал, как всегда, резво на четвёртой позиции, напевая свою незамысловатую песню, проносясь по пустынным коридорам горных выработок, ярко освещая всё на своём пути. Иногда его даже приходилось осаживать на поворотах, внимательно следя за тем, чтобы пантограф не зацепился за неровности троллеи на стыках.

На капоте лежал и смотрел вперёд Саша Павлов, сигналист и друг Бориса. Его обязанностью было загружать вагоны. Вообще, сигналистов постоянно не хватало, да и тех, что были, нередко использовали на разных вспомогательных работах. Поэтому часто их обязанности выполняли сами машинисты.