Ханлатов Иван - Морильское время

Состав спецгруппы был опытным. За исключением старшего, Богдана, все были не новичками в Организации и не один день отработали на руднике вместе с Олегом. Как и ожидалось, всю работу провели быстро, где-то за полтора часа. Результаты были нулевые. Конечно, Олег догадывался, что начальство может придумать ещё массу мероприятий для доказательства того, что „Альфа“ и является пресловутым ПГ. Но надеялся, что решать эти вопросы придётся уже не ему. А если и ему, то без выезда на рудник, который уже начал сниться ему в кошмарах.

Если бы не одна загвоздка, то эту часть работы по подтверждению ПГ можно было бы считать законченной. Начальник электровозного участка, Константин Калкин, который тоже был в списке допрашиваемых, как раз в тот день выходил в ночную смену. И уехал, по словам Коли, молодого полноватого диспетчера, буквально за несколько минут до их приезда. Можно было, конечно, нагрянуть к нему на квартиру. Но, узнав от того же Коли, что у объекта жена-домохозяйка и трое детей, Олег, всё же, предпочёл подождать до следующего дня.

Сообщили Андрею. Тот, конечно, тоже не был в восторге, но согласился, что проще приехать ещё раз, чем соваться в переполненную квартиру и обрабатывать сразу пятерых — с детьми вообще всегда масса проблем.

Наверно, в это дело снова вмешались высшие силы, но на следующий день всё вышло не так, как задумывалось. Рано утром выяснилось, что по данным скрытого наблюдения подозреваемые перешли к активным действиям и, судя по всему, всем предстоит нелёгкий день. Занятый операцией, Олег только к обеду вспомнил о планировавшемся допросе Калкина. Но события разворачивались так быстро, что сам он не смог поехать и, по договорённости с Андреем, оправил провести единственный допрос только спецгруппу. Благо, ребята были опытные, и справиться должны были без проблем.

Момент истины настал в половине пятого вечера седьмого сентября. Группа руководителей филиала и приезжих специалистов сидела в это время в конференц-зале и наблюдала на мониторах за тремя подозреваемыми, которые доставляли в гараж одного из них ящики с продуктами и оборудование неизвестного назначения. Незадолго до этого они завезли туда же две коробки взрывчатки, поэтому к ним было приковано всё внимание руководства.

Первоначальный запрет на курение в конференц-зале уже несколько дней как не соблюдался, поэтому дым стоял столбом в буквальном смысле. Почти полсотни скрытых камер фиксировали каждое движение заговорщиков, оператору требовалось только вовремя переключать изображение на шести больших мониторах. Две опергруппы находились неподалёку от гаража в нулевой готовности. Они ждали сигнала, чтобы применить спецсредства или начать операцию силового захвата.

Уже несколько минут длился спор первого зама со Львом Самуиловичем о том, как быстро нужно приступать к активной фазе операции. Первый считал, что всё и так понятно:

— Готовится теракт против одного из объектов Диортама, а то, что пока неизвестна конкретная цель нападающих — не повод жевать сопли. С помощью спецсредств не проблема выяснить все их планы. Главное, чтобы поздно не было!

— Есть утверждённый план, который пока, тьфу-тьфу, разворачивается довольно успешно. И я не вижу необходимости его зачем-то менять, — парировал Лев Самуилович. — Раз складируют в гараже, значит, в ближайшие часы использовать не планируют. Разве что для взрывания гаража. Внедрённый наш агент… Как его, Паш?

— Роман Ковалевич, Лев Самуилович, — с явным удовольствием произнёс Иванов.

— Да, Ковалевич сообщает обо всех их планах, постепенно подбираясь к „Гамме“ с „Дельтой“. Уверен, что он скоро нам расскажет и о предназначении этой взрывчатки, и о том, откуда она взялась. Так что можете отзывать одну группу, а второй отменять нулевую готовность.

Резкий звонок аппарата спецсвязи прервал эту перебранку. Трубку на правах хозяина помещения поднял Андрей:

— Слушаю.

— Андрей Дмитриевич! Это Богдан, — голос старшего спецгруппы, отправленной на рудник, срывался от волнения.

У Андрея щемануло сердце: „Случилось что-то? Завалили кого-нибудь из наших?“

— Допрашиваемый назвал нашего ПГ, — продолжал Богдан. — Он вывозил его! И фонарь сдавал! И рабочие дни в табеле зачем-то поменял, словно тот не был в шахте во время аварии.

— Да ты что, — только и успел вставить Андрей, для которого уже перестали существовать и гаражи, и взрывчатка, и даже спорящий Лев Самуилович. — Зачем же он нашего „Альфу“ покрывал? Выяснили это?

— Какой на фиг „Альфа“? „Альфа“ — ни при чём.

— Кто тогда?! — заорал Андрей так, что в конференц-зале сразу все затихли.

— Щас, щас… — засуетился Богдан, видимо ища записанные данные. — Некий Быков… Быков, Борис Алексеевич… тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения, уроженец города Серпухов Московской области, работает машинистом электровоза на участке допрашиваемого.

— По машинам, быстро! Нашли ПГ, едем на рудник, — бросил Андрей в зал. — Допрашиваемого не трогать, сейчас приедем, допросим лично, — добавил уже в трубку.

— Нельзя его не трогать, — голос Богдана снова стал подрагивать. — Плохо ему что-то. Ребята откачивают. Видно, с сердцем проблемы.

— Мать вашу! — заорал ещё громче Андрей. — Какие ребята, на *ер?! Скорую срочно! Умрёт объект, яйца лично поотрываю!.. Отставить скорую! Сначала бегом в медпункт за фельдшером!

Через сорок секунд от унылого кирпичного здания с визгом колёс рванули два близнеца-„Паджеро“ цвета оксида титана, ещё через три минуты выехали из города и взяли курс на „Хараелахский“.

Ночью с седьмого на восьмое сентября Борис пришёл с работы в третью смену как обычно поздно, во втором часу ночи. Перекусил на скорую руку, почитал книгу на компьютере и вскоре лёг спать.

Но долго отдыхать ему не дали. Приблизительно через полчаса разбудил телефонный звонок. Сонное состояние и раздражение мгновенно пропали, когда Косик взволнованным голосом прокричал:

— Собирайся и бегом ко мне! Прямо сейчас.

— Подожди, что происходит? — успел сказать Боря.

Но на противоположном конце провода его фразу услышали только короткие гудки.

Первой мыслью было плюнуть и завалиться дальше спать. Но фраза была произнесена таким голосом, что эта мысль так и не взяла верху: сердце уже выдавало положенные в таких ситуациях 120 ударов в минуту, адреналин выделялся.

Боря на секунду задумался: подразумевало ли требование Косика сделать всё это как можно быстрее, или можно хотя бы попить кофейку, дабы окончательно проснуться? Пришёл к выводу, что Косик, конечно, возбуждён, но это не значит, что нельзя собраться не спеша. Надел штаны, пошёл на кухню, поставил на плиту турку с кофе. Затем зашёл в ванную, умылся холодной водой, пытаясь прийти в себя. Вернулся на кухню, сел в ожидании турки, задумался. Можно было перезвонить Косу, узнать, чего он всполошился? А то: „всё бросай, приезжай!“. И это в… начале пятого утра. Но что-то подсказало ему: звони, не звони, а ехать придётся. Погружённый в эти мысли, он чуть не пропустил момент закипания кофе. Подскочил, снял турку с конфорки, перелил смолистую жидкость в чашку, снова задумался.