Роберт Силверберг - Время перемен (сборник)

— Ты тоже! — шепнула она.

— Я не знаю слов.

— Тогда просто напевай!

Он пожал плечами.

Галубер проглотил почти все тесто, находившееся в чаше. Безусловно, его живот мучительно вздулся. Дрянь эта была подобна резине. Рвотное, которое она содержала, действовало по принципу достижения критической массы. Как только в желудке оказывалось необходимое его количество, срабатывал перистальтический рефлекс и начиналось священное срыгивание.

Джудит принялась молиться о том, чтобы на нее снизошла благодать.

Благодать Единения! "Нирвана посредством очищения желудка, — холодно отметил про себя Квеллен. — Интересно, как это может произойти? Что я здесь делаю? Что???" Песнопение многократно отражалось от стеклянных стен и оглушало его, постепенно наполняя помещение странным ритмом, от которого никуда нельзя было спрятаться. Губы Квеллена зашевелились. Он тоже присоединился бы к гимну, если бы знал слова. Он вдруг обнаружил, что вот уже и сам гнусавит что-то нечленораздельное в такт с остальными. Кашдэн, продолжая вести обряд, возвысил свой голос над остальными. У него был чудесный сочный бас со множеством оттенков и обертонов.

Галубер неподвижно сидел в центре углубления, закрыв глаза и прижав руки к животу. Лицо его раскраснелось. Он выглядел застывшим идолом среди раскачивающихся и причитающих участников церемонии. Квеллен усилием воли заставил себя смотреть на все это как бы со стороны, не давая себя увлечь.

Он видел, как ритмично раскачивались из стороны в сторону безобразно огромные груди Дженнифер, как точеное лицо Джудит засветилось огнем внутреннего экстаза. Бесполый молодой человек с прилизанными ярко-бордовыми волосами дергался так, будто держался за провод высокого напряжения. В комнате вот-вот должна была начаться мистерия публичного рыгания.

И вот доктора Галубера начало рвать.

Фруд рыгал со спокойным достоинством. Разомкнулись его толстые губы, и ломти теста стали извергаться в чашу. Раскрасневшееся лицо покрылось каплями пота. Весь пищеварительный тракт яростно отвергал свое содержимое, но Галубер благородно выполнял свою роль. Чаша была наполнена.

И пошла по рукам!

Руки хватали мокрое тесто. Хватай и жри. Хватай и жри! Вот подлинная сущность причастия. Соединяйся в Единое Целое. Ел Броус Кашдэн. Ела Дженнифер Галубер. Джудит спокойно приняла свою порцию. Квеллен обнаружил у себя на ладони мокрую тестовидную массу.

Бери! Ешь! Будь объективен. Это и есть Единение! Его дрожащая рука поднялась к губам. Он ощутил, как к его бедру прижалось теплое бедро Джудит. Бери и ешь! Бери и ешь! Галубер лежал в углублении в состоянии прострации, охваченный священным экстазом.

Квеллен положил тесто себе в рот и начал жадно жевать, не позволяя себе ни малейшего колебания. Особым свойством неперевариваемого вещества было то, что оно усваивалось только тогда, когда было насыщено слюной. Просто проглотить его было мало. Галубер подготовил его к длительному восприятию.

Квеллен проглотил. Странно, но тошноты он не испытывал. Он ел раньше муравьев, серых слизняков, морских ежей, другие экзотические деликатесы и при этом никогда не испытывал снисходящей на него благодати. Чего же колебаться сейчас?

Другие участники причастия плакали от радости. Слезы блестели на напыленном одеянии Джудит. Квеллен с прискорбием отметил, что все еще продолжает объективно относиться к окружающему. Он так и не воссоединился с мистической всеобщностью, хотя усердно соблюдал ритуал. Он терпеливо ждал, когда впадет в экстаз, уже охвативший остальных.

— Поведешь, как Галубер, следующий раунд? — шепнула ему на ухо Джудит.

— Категорически — нет!

— Джо…

— Пожалуйста. Я ведь пришел, не так ли? Участвую. Не требуй от меня исполнения главной роли.

— Но ведь обычно новички в группе начинают…

— Я знаю. Но только не я! Пусть эта честь будет предоставлена кому-нибудь другому.

Она с упреком посмотрела на него. Квеллен понял, что подвел ее. Сегодня было нечто вроде испытания для него, и он почти прошел его. Почти.

Броус Кашдэн принес вторую порцию ритуального теста. Не издав ни слова, Дженнифер Галубер приняла чашу и начала напихиваться тестом. Фруд, обессилевший после своего почина, сидел скорчившись рядом с ней, почти не глядя на происходящее. Ритуал повторился. Квеллен опять принял в нем участие, но и сейчас не испытывал никакой благодати.

После этого к нему подошел Броус Кашдэн и тихо спросил:

— Не угодно ли вам стать ведущим в нашем следующем причастии?

— Извините, — покачал головой Квеллен. — Но я не могу. Мне придется по долгу службы скоро покинуть вас.

— Очень жаль. Мы надеялись, что вы примете участие в полном причастии.

— Кашдэн мечтательно улыбнулся и передал чашу кому-то другому.

Квеллен потянул Джудит за руку поближе к себе.

— Идем со мной! — настойчиво шепнул он.

— Ты еще можешь думать о сексе?

— Понимаешь, ты не очень-то целомудренно одета. Ты уже причастилась два раза, может быть хватит? Пошли.

— Нет! — твердо ответила Джудит.

— А если я подожду, пока закончится следующее причастие?

— Нет. И после этого — нет! Ты должен быть ведущим, это самое главное!

Иначе я не смогу ощутить родства с тобой. Честно, Джо, как я могу отдаваться человеку, с которым не породнилась? Это будет чисто механически и принесет нам обоим только муки!

Ее нагота, которая и наготою-то не была, пронизывала его насквозь. Он не мог спокойно глядеть на ее изящное тело. С болью в голосе он произнес:

— Не делай этого, Джудит. Давай по-честному. Давай уйдем сейчас.

Вместо ответа она отвернулась и ушла к ритуальному углублению. Третье причастие вот-вот должно было начаться. Кашдэн взглядом пригласил Квеллена, но тот покачал головой и быстро вышел из комнаты. Уже снаружи он посмотрел сквозь стеклянную стену и увидел, как Джудит, откинув назад голову, с восторгом раскрыла губы. У Галуберов был такой же исступленный вид. Жирное тело Дженнифер Галубер вызвало у него неизгладимое отвращение, и он поспешил прочь.

Домой он добрался после полуночи, но успокоиться так и не смог. Надо было бежать. Ни о чем не думая, он ступил в стасис-поле и позволил, чтобы его забросило в Африку.

Там уже наступило утро. Шел слабый, похожий скорее на туман дождик, но сквозь тучи уже проступало золотистое сияние солнца. Крокодилы были на своих обычных местах. Где-то закричала птица. Влажную черную землю покрывали кусты с обильной листвой, потяжелевшей от капель дождя. Квеллен всей душой хотел, чтобы его охватил покой окружавшей его природы. Сбросив туфли, он подошел к самому краю потока. Мутная жижа струилась между пальцами ног. Какое-то небольшое насекомое укусило его за икру. В воду прыгнула лягушка, пустив по темной поверхности воды все расширяющиеся круги. Один из крокодилов лениво открыл сверкающий глаз. Влажный, тяжелый воздух наполнил легкие Квеллена.