Михаил Пухов - Картинная галерея (сборник)

Рахметов промолчал. Вместо него ответил штурман Ланский.

— Когда мы говорим «невозможно», это и имеется в виду. Самый жесткий режим.

— Самый жесткий?

— Да, конечно.

— Самый-самый жесткий? — допытывался Левин.

— Да, — сказал Ланский. — Он имеет в виду режим, при котором пилот будет раздавлен перегрузками.

Рахметов внезапно почувствовал себя отгороженным от остальных толстой перегородкой. Поступать нужно не так. Совсем не так. По-другому. Разговоры еще никого не спасали.

Перегородка исчезла, Левин не унимался.

— Тогда объясните мне такую вещь, — говорил он Ланскому. — Одно время, еще в студентах, я проходил практику на лунном спутнике, на тамошнем ускорителе. Жили мы, конечно, не на ускорителе, а на Луне, в гостинице. Каждый божий день мы мотались туда и обратно на фотонном катере вроде вашего. И я отчетливо помню, что катер был меньше. Гораздо меньше, чем ваш.

— На Луне и гравитация меньше, — объяснил Ланский.

— И все? — подозрительно спросил Левин.

— Кажется, да.

Рахметов молча прислушивался к спору. Все естественно, так бывает всегда, когда спорят дилетанты. Если один из них случайно и наткнется на что-то важное, другой этого не поймет. И разговор пройдет мимо.

— А мне кажется, дело не только в этом, — сказал Левин. — Мне кажется, там они летают каким-то особым способом. Помню, меня еще тогда это заинтересовало, но я так толком ничего и не выяснил.

— Не знаю никаких особых способов, — сказал Ланский.

Что ж, это тоже естественно. Ланский — штурман дальнего следования, Где ему разбираться в тонкостях каботажных рейсов.

— Вы правы, — сказал Рахметов Левину. — На безатмосферные планеты, имеющие специальные посадочные площадки, действительно садятся с помощью особого маневра, позволяющего сэкономить много топлива. Этот маневр — контртуш.

— Точно, — удовлетворенно сказал Левин. — Контртуш, я тоже вспомнил. Ведь это так, как на бильярде. Расскажите нам, что это такое.

— В общем, идею вы поняли, — сказал Рахметов. — При ударе контртуш биток и мишень встречаются вторично, после того, как один из них отразился от борта. Это позволяет класть шары предельной сложности. Похожая идея применяется и в технике, например в экранолетах. Что такое эффект экрана? Воздух, отраженный от крыла аппарата, ударяется о землю, вновь поднимается вверх и создает дополнительную подъемную силу. Космический аналог — повторная встреча с рабочим телом, которое выбросили, и его повторное использование.

— Что-то не очень понятно, — сказал Скворцов.

— Помнится, было предложено много различных вариантов использовать рабочее тело для повторной встречи. Но практически эта мысль реализуется лишь при взлете и посадке фотонных катеров малого тоннажа.

— Так, так, — кивнул Скворцов.

— При торможении катер летит вперед отражателем. Двигатель посылает вперед мощный световой луч. Свет давит на зеркало отражателя, и катер тормозится. Если же поставить на пути потока фотонов дополнительное неподвижное зеркало, картина изменится. Отразившись от неподвижного зеркала, свет вернется назад, снова подтормозит катер, опять отразится к зеркалу посадочной площадки и так далее. Поток фотонов взаимодействует с катером не один раз, а многократно, поэтому выигрыш в тяге получается очень значительный.

— Все понятно, — сказал Левин. — Кроме одного — почему вы излагаете это таким трагическим тоном? Ведь это же здорово! Ведь проблема в принципе решена!..

— В принципе да, — согласился Рахметов. — Но технические трудности непреодолимы. Я упоминал, что для посадки контртуш необходима специальная посадочная, площадка. Успех зависит от того, насколько точно посадочное зеркало отражает луч к садящемуся катеру. На лунных фотодромах выигрыш получается до ста и больше, в зависимости от квалификации пилота.

— Сто нам не нужно, — сказал Левин. — Нам достаточно двух.

— Все равно. Где вы возьмете посадочное зеркало?

— Зеркало — это пустяки, — сказал Левин. — Например, мы можем использовать их отражатель.

— Он разбит вдребезги, — устало сказал Рахметов. — Я уже думал об этом, но не стал ничего говорить, потому что на Элл нет зеркала, а без зеркала контртуш невозможен.

— Зеркало — это пустяки, — упрямо повторил Левин. — Зеркало можно сделать.

— Предложите способ.

— Есть тысяча способов, — сказал Левин. — Например, вы можете выплавить его из камня лучом своего двигателя. На Луне так делают радиотелескопы. Вам нужно просто по-другому сфокусировать луч и идти на специальном режиме.

Рахметова наконец прорвало.

— Вы что, смеетесь? У меня не хватает топлива на обыкновенную посадку, а он предлагает мне идти контртуш на каменное зеркало! На зеркало, которое я сам должен при этом выжигать! Разве вы не понимаете, что это… это…

— Стоп, — сказал Скворцов. — А мой реактор?..

Магнитная катапульта бросила катер в распахнувшееся звездное небо. «Петр I» быстро уменьшался над резким горизонтом Элл, уходя на очередной виток. Мягкая сила планеты подхватила почти остановившийся катер, начиналось падение.

Ладони Рахметова легли на клавиатуру. Катер встал по отвесу, нацелившись кормой вниз, в невидимое отсюда вогнутое километровое зеркало, несколько часов назад выжженное в базальте могучим отражателем звездолета. По катеру прошла вибрация, двигатель заработал, изрыгая фотонный луч.

Контртуш — когда фотоны давят на зеркало и уходят, чтобы вернуться, когда это повторяется снова и снова, когда частота увеличивается и тяга тоже, когда растут перегрузки, а свет, как пружина, вбирает импульс, становясь голубым, фиолетовым, невидимым. Контртуш.

Есть гипотеза, что в антимире — если он существует — время течет вспять. Поэтому предлагаемая миниатюра, посвященная полету космонавтов в такую область Вселенной, написана палиндромом — она одинаково читается как с начала, так и с конца. Всякое литературное произведение — это поток информации, время и информация связаны, и когда время меняет знак, текст зеркально отображается, причем центр симметрии (слова: «Удар. Еще удар») соответствуют моменту вторжения в антимир. Но жизнь продолжается, и вторая половина рассказа — это не просто перевернутое повторение первой, а некоторое развитие сюжета.

Звездолет пожирает пространство. Ускоряется. Ускоряется. Ускоряется все время. Темнота. Кругом звезды Галактики. Земля далеко позади.

Капитан говорит негромко:

— Приехали.

Звездолет окружают тени без формы. Впереди созвездия заслоняет пелена, черная, как непроницаемый мрак. Штурман не отвечает.

— Но тут они. Все десять кораблей погибли или потерялись здесь, — шепотом говорит капитан.