Роберт Хайнлайн - Фрайдэй

Комплекс этих и других усовершенствований, по подтвержденным данным, улучшает сексуальную технику, но, к счастью, большинство мужчин склонны рассматривать любое заметное улучшение в этой области как отражение своего собственного великолепия. (При ближайшем рассмотрении мужское тщеславие оказывается достоинством, а не недостатком. Если с мужчинами правильно обращаться, с ними становится значительно приятнее вести дела. Именно недостаток тщеславия делает босса таким невыносимым. Им невозможно управлять!)

Я не боялась, что меня раскроют. Поскольку все лабораторные метки с моего тела удалены, даже татуировка на небе, не существует способа определить, что я была создана, а не зачата при помощи биологической рулетки, когда миллиарды сперматозоидов борются за яйцеклетку.

Но от жены С-группы ожидают пополнения к куче детишек, резвящихся на полу.

А что мешает?

Многое.

Я была боевым курьером в полувоенной организации. Представьте, как я справлюсь с внезапным нападением, если у меня будет восьмимесячный живот.

Мы, женщины-ИЧ, выпускаемся или производимся в состоянии обратимой стерильности. Для искусственного человека желание иметь ребенка — вырастить его внутри себя — не кажется «естественным»; оно кажется смешным. Ин витро настолько разумнее — и чище, и удобнее — чем ин виво. Я была уже совсем большой, когда впервые увидела женщину на последнем месяце беременности — и я подумала, что она смертельно больна. Когда я узнала, что с ней, мне стало плохо. Когда я много позже думала об этом, меня по-прежнему поташнивало. Делать это, как кошка, с кровью и болью, Господи! Зачем? И зачем это вообще делать? Хотя мы и заселяем космос, на этом шарике и так слишком много народу — зачем делать еще хуже?

Я решила, с огромным сожалением, что закрою вопрос о замужестве, сообщив им, что я стерильна — никаких детей. Если не правда, то хотя бы часть ее…

Меня не спросили.

Ни слова о детях. Следующие несколько дней я наслаждалась семейной жизнью насколько могла, пока была такая возможность: женские пересуды во время мытья посуды; шумная толпа детей и домашних животных; тихие беседы в саду — каждую минуту я чувствовала, что я здесь своя.

Однажды утром Анита позвала меня в сад. Я поблагодарила ее, но сказала, что занята, помогаю Вики. Однако мнение большинства победило, и мы с Анитой оказались в дальнем углу сада, а детей решительно отогнали.

Анита сказала:

— Марджори, дорогая, — в Крайстчерч меня зовут Марджори Болдуин, потому что я использовала это имя, когда встретила Дугласа в Кито, — мы обе знаем, почему Дуглас пригласил тебя сюда. Ты счастлива с нами?

— Ужасно счастлива!

— Достаточно ли счастлива, чтобы быть с нами постоянно?

— Да, но… — у меня так и не появилось возможности сказать «Да, но я стерильна». Анита меня решительно перебила.

— Наверное, нам прежде всего надо кое-что выяснить. Мы должны обсудить приданое. Если бы я положилась в этом на мужчин, о деньгах не было бы сказано ни слова; Альберт и Брайан сходят по тебе с ума так же, как и Дуглас, и я это могу понять. Но эта группа — семейная корпорация, а не просто семья, и кто-то должен вести бухгалтерию… именно поэтому я председатель совета директоров и главный управляющий; я никогда не становлюсь настолько эмоциональной, чтобы забыть о делах. — Она улыбнулась, и ее вязальные спицы звякнули. — Спроси Брайана — он зовет меня «Эбинизер Скрудж» — но он не предлагал взять заботы на себя.

Ты можешь оставаться с нами, сколько хочешь. Что для такого длинного стола, как наш, еще один рот? Ничто. Но если ты хочешь официально присоединиться к нам, то я должна стать Эбинизер Скрудж и выяснить, какой мы можем заключить контракт. Потому что я не позволю распылять семейные накопления. У Брайана три акции и три голоса, у Альберта и у меня по две акции, у Дугласа, Виктории и Лизпет по одной. Как ты видишь, у меня только два голоса из десяти… но на протяжении нескольких лет, если я угрожаю подать в отставку, внезапно мне единогласно выносят вотум доверия. Когда-нибудь я окажусь в меньшинстве, и тогда я смогу бросить все и сесть у камина.

(А позже в этот день будут похороны!)

— Ну, а пока что я справляюсь. У детей есть по одной акции без права голоса… и они не получают его, потому что их доля выплачивается им наличными, когда они покидают дом, а потом используется как приданое или стартовый капитал — или, возможно, пропадает, хотя я стараюсь об этом не думать. Подобные потери капитала должны быть запланированы; если бы три наши девочки вышли замуж в один год, то ситуация была бы стеснительной, если не катастрофической.

Я сказала ей, что эта система кажется мне разумной, так как, по-моему, немногие дети так хорошо обеспечены. (Честно говоря, я вообще ничего не знала о таких вещах.)

— Мы пытаемся заботиться о них, — согласилась она. — В конце концов, дети — главное предназначение семьи. Поэтому я уверена, ты поймешь, что взрослый человек, присоединяющийся к нам, должен выплатить свою долю, а иначе система не будет работать. Браки совершаются на небесах, но по счетам надо платить здесь, на земле.

— Аминь.

(Я поняла, что получила ответы на все свои вопросы. Отрицательные, потому что не могла оценить богатство групповой семьи Дэвидсон. Они были богаты, без сомнения, хотя и жили без прислуги в старомодном неавтоматизированном доме. Как бы то ни было, денег, чтобы выплатить свою долю, у меня не было.)

— Дуглас сказал нам, что понятия не имеет, есть ли у тебя деньги. Я имею в виду крупные сбережения.

— Нет.

— У меня в твоем возрасте тоже не было. Ты работаешь, не так ли? Не могла бы ты работать в Крайстчерч и выплачивать деньги из своей зарплаты? Я знаю, что в незнакомом городе непросто найти работу… но у меня есть связи. Чем ты занимаешься? Ты нам никогда не говорила.

(И не собираюсь!)

Я не стала рассказывать, а только прямо ответила, что моя работа секретна, и я отказываюсь обсуждать что-либо, касающееся моего работодателя, но нет, я не могу уволиться и поискать работу в Крайстчерч, так что это никак нельзя устроить, но я замечательно провела здесь время, и я надеюсь…

Она не дала мне договорить.

— Моя дорогая, я не уполномочена обсуждать невозможность заключения контракта. И я не приму никаких объяснений. Я должна выяснить, как можно все уладить. Брайан предложил передать тебе одну из своих трех акций, и Дуглас с Альбертом поддерживают его на равных, хотя они не смогут сразу заплатить ему. Но я это запретила, это плохой прецедент, и я им так и сказала, использовав грубое деревенское выражение о баранах весной. Вместо этого я принимаю одну из акций Брайана как залог за выполнение тобой условий контракта.