Сергей Недоруб - Песочные часы (с комментариями автора)

— Ты мне уже давал, — сказал Марк. — Да у меня и у самого…

Он поднял глаза и осекся.

У Борланда не было половины головы. Ее словно криво скосили. Улыбка манекена застыла на изуродованном лице.

— Возьми шоколадку, сталкер, — сказал страшный человек. {44}

Марк открыл рот, чтобы заорать так, как никто еще не орал в Зоне, но тут прогремел выстрел. По тому, как пробежали волны по призраку, было ясно, что стреляли в него.

Призрак издал немой вопль, окатив Марка жарким воздухом, исказился и уплыл в глубину тоннеля.

— Возьми шоколадку, сталкер, — послышалось издалека.

Настоящий Борланд все еще сидел с дымящимся пистолетом в руке.

— Ты посмотри, — удивился он. — Уже и меня пародировать стали.

Он убрал пистолет и легонько толкнул в бок сидящего рядом Технаря.

— Видал, да? Артист!

Технарь продолжал сидеть, опустив голову.

— Эй, друг, ты жив? — Борланд пощелкал пальцами под носом напарника. Затем похлопал по щеке.

— Чего тебе? — открыв глаза, пролаял Технарь.

— Да ты под кайфом! С ума сошел?

— М-м?… — промычал Технарь и вновь уронил голову на грудь. {45}

Марк обвел взглядом неподвижно сидящих сталкеров. Было в их позах что-то настораживающее. Он вскочил на ноги и сказал Борланду:

— Надо уходить отсюда. Не сидеть. Двигаться! Нельзя здесь сидеть!

И услышал, что привычный уже гул стал быстро нарастать. Из глубин тоннеля подул теплый ветер, взъерошив сталкерам волосы и принеся запах метро.

— Что за… — начал Борланд.

Марк отпрыгнул назад и прижался к стене.

Из темноты на полной скорости вылетел поезд. На фоне его до неприличия громкого гудения и стука по рельсам не был слышен сплошной вопль очнувшихся сталкеров; устрашающий состав мчался всего в метре от них. Орех не выдержал и начал стрелять. Одна из пуль попала по колесу. Поезд проехал мимо, и гул стих вдали.

Выбитое пулей «калаша» колесо несколько раз подскочило на месте, подобно монетке на столе, покрутилось и со звоном успокоилось на шпалах.

Сталкеры молча уставились на колесо, словно это была бомба. Борланд бросил болт. Тот звякнул по колесу и отскочил в сторону.

— Настоящее, — сказал он. — Одна пуля… Одна пуля, и выбить колесо? Какого хрена?!

Патрон поднялся. Взгляд его ничего не выражал, губы дрожали.

— Я большой, — произнес он. — Я не должен бояться.

Он повернулся и пошел вперед по тоннелю.

— Стой, — сказал Орех. — Нас подожди.

Патрон, казалось, не слышал его. Он шел посередине тоннеля.

Орех вскочил и кинулся вслед за ним.

— Патрон, подожди!

— Я большой, — повторял Патрон, глядя в никуда. — Я не должен бояться.

— Да, большой! Патрон, мне тоже страшно, но нам нельзя разделяться! Ты слышишь?! Патрон, стой!

— Я большой.

— Да, большой, очень большой!..

— Я не должен бояться.

— Стой, Патрон! — Орех заколотил кулаками по мощной спине здоровяка. — Да, ты большой! Ты должен нас защитить! Патрон, стой! Нам нужна защита! Ты большой, ты защитишь!

Марк подбежал и оттащил кричащего Ореха в сторону.

— Я большой. Я не должен бояться.

Не переставая повторять одно и то же, Патрон скрылся в темноте. {46}

— За ним! — скомандовал Борланд.

Сталкеры быстро двинулись по тоннелю. Свет фонарей выхватывал из темноты шагающую впереди внушительную фигуру. А потом она куда-то исчезла.

Они бросились бегом, но вскоре остановились. Тоннель расширился. Железная дорога разделилась на три линии, и каждая из них шла в свой тоннель.

— Что за чертовщина тут творится? — прошептал Борланд.

— Делимся на группы? — спросил Сенатор.

— Нет, — сказал Борланд. — Нельзя. И двух минут не продержимся. Эх, где ты, моя крыша, когда ты так нужна…

Сзади послышались чьи-то подпрыгивающие шаги. Сталкеры резко обернулись.

— Ну, все, Орех, держись, — сказал Борланд.

— Почему? — спросил парень, испуганно вскидывая автомат.

— Щас машинист надерет тебе задницу за отстреленное колесо.

Сталкеры засмеялись. Смех так успокаивал.

В свете фонарей возникла ладная девичья фигурка.

— Привет! — жизнерадостно сказала незнакомка.

На вид ей было не более семнадцати лет. {47}

— Здравствуй, — ответил Орех.

— Вы за мной пришли? — спросила девушка.

— Ммм… — промычал Борланд.

— Ну, простите меня, — проникновенно сказала она. — Я больше не буду.

И тут же лицо ее оживилось:

— Давайте так: вы ничего не скажете маме! Вы скажете, что не нашли меня! А я сама пойду за вами и выйду как ни в чем не бывало! Как будто сама пришла. А?

И она лукаво подмигнула.

— Надо подумать, — Борланд изобразил задумчивость.

— Ну пожа-а-алуйста! — девушка подбежала к нему и приложила к его щекам теплые нежные ладони. — Вы такой сильный, мужественный! Хотите, я вас поцелую?

И она, встав на цыпочки, прикоснулась губами к губам Борланда.

— Я всегда хорошо училась, — объявила она. — Сказать вам секрет?

— Скажи, — Борланд старался оставаться невозмутимым.

Девушка лукаво улыбнулась и покачалась с носков на пятки. И поделилась радостью:

— Если я буду себя хорошо вести, то меня досрочно примут в комсомол!

Орех чуть не выронил автомат.

— Да, да, именно так! — девушка с хитринкой посмотрела на него. — Ну, так что? Выведете меня отсюда?

— Мы не знаем, куда идти, — ответил Орех.

Девушка вновь бросила на него взгляд и сказала недовольно:

— Это плохая шутка.

— Да, товарищ сержант, плохая, — вступил в разговор Марк, гневно посмотрев на Ореха. — За такие шуточки ответите после окончания операции.

Орех открыл было рот, но Борланд наступил ему на ногу.

— Гражданочка, — сказал он. — Будьте добры ответить на пару вопросов.

— Конечно, мой офицер! — промурлыкала она.

— Какое сегодня число?

Девушка надула губки.

— Ну вот, — проворчала она. — Двадцать шестое апреля, конечно!

— Спасибо, — сказал Борланд. — И, с вашего позволения, еще вопрос. Через какой из этих трех тоннелей, по-вашему, следует отсюда выходить?

Девушка на миг задумалась и тонким пальчиком показала на правый тоннель.

— Лучше вон туда, — ответила она и расцвела в улыбке. — Там безопасно.

— Спасибо, — поблагодарил Марк. Голос его слегка дрожал. — Мы ничего не скажем маме. Можешь быть спокойна.

Девушка радостно засмеялась, захлопала и убежала назад, в темноту.

Сталкеры смотрели ей вслед.

— Мы ведь сможем вывести ее? — безнадежно спросил Орех. — Мы ведь не оставим ее умирать?

Борланд покачал головой:

— Эх, малыш… Она мертва уже двадцать пять лет.

— Будем искать Патрона? — спросил Технарь.

— Нет, — отрезал Борланд. — Бесполезно. Остается надеяться на то, что он сам нас найдет.

…Они шли долго, не произнося ни слова, не глядя друг на друга, не зная, сколько прошло времени — десять минут, час или десять часов. Они просто шли по шпалам, не встретив на своем пути ни единой аномалии, ни одного живого существа. А затем увидели впереди огонек.