Сергей Недоруб - Песочные часы (с комментариями автора)

Еще через некоторое время перед ними предстал Патрон с факелом в руке.

— Что с вами? — спросил он. Голос его звучал совершенно нормально. — Видели бы вы ваши рожи.

— Привет, привет, Патроныч, — сказал Борланд. — Далеко ходил?

Патрон посмотрел по очереди на каждого из них и сказал:

— За мной. Выход близко.

Через минуту сталкеры вышли на Свалку. Патрон рассказал им по дороге, что он очнулся, когда увидел перед собой выход из тоннеля. Он не знал, где и сколько ходил в темноте и одиночестве. Он ничего не помнил. Помнил лишь о товарищах, которые остались внутри. Поскольку его фонарь был утерян в пропасти, он быстро смастерил факел и бесстрашно пошел обратно в тоннель, на поиски.

Сталкеры молча глядели на вечернее небо, сказавшее им, что они провели в подземелье весь день. Наслаждались закатом, запахом свежей листвы. И каждый знал совершенно точно, что уже никогда не будет прежними глазами смотреть на Зону.

Солнце почти зашло, когда фляга Борланда в последний раз обошла сталкеров, подарив каждому по глотку бодрящей огненной жидкости.

Команда расположилась в железнодорожном ангаре. Борланд приказал сразу направляться сюда. Военные в своем рейде в Агропром могли идти только с Кордона, поэтому все южные пути автоматически считались перекрытыми. После всего пережитого нарваться на патруль было бы очень жестоко.

Прислонившись к металлическим перилам, Марк сидел, не думая ни о чем. Мозг требовал отдыха, но спать он не мог. Привычные звуки радиоактивной Зоны успокаивали, вой собак и визжание чернобыльских свиней, более известных как «псевдоплоть», казались прекрасным пением по сравнению с гулом призрачного поезда и треском липучек на каменном потолке над бездной.

Позволив всем спокойно посидеть минут двадцать, Борланд лаконично обрисовал ситуацию.

Им требовался отдых, как физический, так и душевный, но идти в южный бар было нельзя из-за военных. Убежище Борланда в Агропроме по понятным причинам исключалось. Северный бар, подконтрольный «Долгу», был недалеко, но после него пришлось бы возвращаться назад, а при этом могли возникнуть затруднения. «Долговцы» в любое время могли нагрянуть в Темную долину (Борланд не стал уточнять, что это связано с гибелью основного лидера мародеров — Лаваша). Согласно правилам клана, обратно на опасный участок они уже никого не пропустят, так что любой дружественный «Долгу» сталкер, попав накануне их собственного рейда в бар «100 рентген», назад уже не вернулся бы, как минимум, в течение двух-трех дней. И неважно, какие дела были у него — «долговцы» культивировали золотое правило охранников высшей лиги, согласно которому с любым подзащитным субъектом можно поступать по усмотрению телохранителей, если это служит безопасности субъекта. Подзащитными «Долга», по мнению самого клана, являлись чуть ли не все одиночки Зоны, а угрозой выступал каждый мутант или мародер. Таким образом, в баре можно было встретить заставу «Долга», бойцы которой запросто могли отобрать у них на время оружие и отвести под конвоем в укромное место, а то и в тюремную камеру.

Медлить и оставаться на Свалке тоже было нельзя. Где бы ни находилась лаборатория Темной долины, ее следовало найти как можно скорее и закончить с ней все дела, после чего отправляться на север с чистой совестью. «Долговцы» могли заполонить Долину своими патрулями, и что-либо в ней искать или куда-то проникнуть стало бы практически невозможно.

Из всего сказанного вытекал простой вывод: идти в стан мародеров нужно сегодня. {48}

Вопреки собственным ожиданиям, Марк испытал лишь облегчение. Казалось, после тоннеля уже не может быть никаких серьезных неприятностей. И все же он понимал, что чувство это ничем не обосновано, и в Зоне хватает и других опасностей.

Борланд закончил объяснение. Он не брал в расчет присутствие Эльфа. Длинноволосый нервный одиночка его не волновал — судя по всему, тот практически ни с кем не контактировал.

— Не обижайся, сталкер, — произнес Борланд, глядя на Эльфа. — Мы признательны тебе за помощь, но у нас свои дела, а у тебя свои. Самым лучшим для тебя будет идти на север. Там сейчас безопасно. Может, свидимся еще в баре.

Эльф, который уже полчаса не переставал курить, помотал головой:

— Спасибо за совет. Но мне в баре делать нечего. Единственный хабар, что у меня был, это липучки. А мы их почти все израсходовали.

— Мы дадим тебе кое-что из полезного хабара, — предложил Марк.

— Я могу вам помочь, — сказал Эльф. — Одному мне в Зоне тяжело.

Орех понимающе кивнул, но промолчал.

— У нас достаточно собственных стволов, — сказал Борланд несколько настойчивее.

— Я могу помочь информацией, — уточнил Эльф.

— Какой?

— О том, где находятся подземелья Темной долины.

Воцарилось молчание.

— Откуда тебе это известно? — спросил Технарь.

Эльф пожал плечами:

— Не все ли равно?

— Ты прав, — признал Борланд. — Но ты там был?

— Нет, — ответил Эльф, снова затягиваясь и мотнув головой, отчего лицо его скрылось за волосами, так, что была видна лишь сигарета. — Но место знаю. Плохая была история. Не хочу вспоминать.

Марк украдкой взглянул на Борланда, затем на Эльфа:

— Раз плохая, зачем тогда идешь?

— Кто сказал, что я пойду в подземелья? Я туда не спускался и желания нет! Просто покажу вход. А дальше вы уж сами…

Борланд подумал и сказал:

— Ну, хорошо. У кого есть вопросы?

Вопросов не было.

— Тогда всем почистить оружие, произвести ревизию припасов и отдыхать один час, — объявил Борланд и принялся разряжать «Грозу».

Сталкеры закончили с процедурами и переложили снаряжение поудобнее. Боеприпасов оставалось еще достаточно для того, чтобы сделать быструю ходку в Темную долину и затем добраться до северного бара.

Марк вытянулся на спине и стал смотреть в потолочные балки. Подняв в памяти все последние события, он ощутил холодное спокойствие. Это был его личный аналог счастья. Чувство безоговорочной победы то и дело выглядывало из глубин подсознания, словно намереваясь заполонить все его существо. Оставалось сделать совсем немного, хотя еще не была пройдена даже половина пути.

— Подъем, — сказал Борланд.

Марк открыл глаза и обнаружил, что ему удалось немного вздремнуть.

— Час уже прошел? — спросил он.

— Время я не засекал, но час всегда длится столько, сколько я скажу, — ответил ведущий.

— А сколько, по-твоему, длится жизнь? — спросил Марк, набрасывая на плечи рюкзак.

— О-о-о, братишка, жизнь всегда длится вечно. Все готовы? Идем по прямой. Остерегайтесь военных с южной стороны.

Команда вышла из укрытия. Было уже достаточно темно, чтобы не опасаться привлечь внимание случайного наблюдателя. Разглядеть шестерых закамуфлированных сталкеров и одну фигуру в сером плаще можно было разве что в бинокль и если знать, кого и где искать. Стояла тишина, словно вокруг был обычный лес. В определенном смысле Зона и была не более чем лесом. Однако хождение по Зоне в темное время суток требовало большего внимания, нежели в светлое. Борланд попробовал включить детектор аномалий, но прибор вновь тревожно запищал, показывая стрелкой на Марка. Выход нашелся быстро — Сенатор неожиданно заявил, что отлично видит в темноте. Непонятно только, почему он не сообщил об этом раньше, еще в подземельях Агропрома. Шевеля в воздухе пальцами левой руки, улавливая понятную лишь ему одному информацию, сталкер в плаще пересек два опасных участка, и остальные прошли по его следам.