Олег Кулагин - Звезды в кармане

Это далеко не первый ремонт. И не первый «апгрэйд». Бинк и раньше добавлял в конструкцию собственные новинки. Пару раз это спасало ему жизнь.

– …Однажды у Дарбела нарвался на эскадру мекланов.

– Кто такие?

– Главные заправилы в Соединённых Пленетах. В общем, опомниться не успел – а они уже везде! Из «гипера» – три линкора выныривают! Здоровенные дуры! И всякой мелюзги – не перечесть!

– Но ты же гражданский? Им-то что от тебя надо?

– Что надо? – язвительно расплылся волосатик, – «Прекратить движение. И приготовиться к досмотру.» Вот так. А у меня – полный трюм бериллия. Стратегическое сырьё! Ну, думаю, Бинк – горбатиться тебе до смерти на мекланской каторге…

Он задумчиво прихлёбывает из стакана.

– И что дальше? Взяли тебя?

– Раз я здесь, а не каторге… – усмехается волосатик, – Хотя попал я тогда крепко. Они ведь меня сразу в «капканы» зацепили. То есть, гипер заблокировали наглухо.

Бинк посерьёзнел. Не знаю, что такое «капканы», но судя по физиономии волосатика – приятного мало.

– И если б я раньше не поставил на «фотонку» турбо-наддув…

Он вдруг спохватывается и глядит на часы:

– Что-то заболтались мы. Пора делать следующий прыжок.

В этот раз – всё идёт спокойнее. Первые мгновенья…

Удар. Толчок.

«Цветок Зари» трясётся, как в лихорадке.

С гравитацией тоже неладно. Верх и низ стремительно меняются местами. Раз за разом. К горлу подкатывает комок.

– Полезная штука – эти вестибулярные таблетки, – слабо бормочет Лубенчиков.

Перед стартом мы успели их принять. Только, наверное, мало…

Отдых. Лежим, как брёвна. Наслаждаемся безмятежностью…

Лишь через полчаса мы с Васькой поднимаемся, разминая ноги. Умываемся в крохотном корабельном санузле.

– Однажды летом, я с товарищем сел в душный поезд, – задумчиво говорит Васька, – И на двоих у нас оказалась всего пара бутылок тёплой водки. Сначала – даже нормально… А вот потом…

– К чему ты клонишь?

– В этот раз – приятной стадии не было…

Лубенчиков опять глотает таблетки. А я наливаю Илге и себе по маленькому стаканчику кислого сока.

Бинку не до того. Бинк застыл с полупрозрачным шлемом на голове. Его пальцы вздрагивают в сенсорных воронках. Что-то он шепчет.

Потом стаскивает шлем. Моргает. И утомлённо трёт лоб.

Я предлагаю ему сока. Он не отказывается.

Мы все выходим в кают-компанию. Размещаемся в бесформенно-мягких креслах.

Васька пытается рассказывать анекдоты. Но тут обнаруживается досадное обстоятельство: ни Бинк, ни Илга не знают, кто такие чукчи.

– Неужели нет ни одного? – удивляется Васька, – Галактика ведь большая…

О Штирлице тоже не имеют понятия.

– Всё таки, Земля – уникальное место, – восхищается Лубенчиков.

Пока он бормочет под нос, пытаясь переделать анекдот о немцах в анекдот о мекланах, я спрашиваю у Бинка:

– Как там траектория? Долго нам ещё кувыркаться?

Скупая усмешка в ответ. Волосатик пожимает плечами:

– Разные новости…

– Говори… хорошую.

– Мы сделали изрядный рывок. И корабль держится…

– А в чём проблема? – спрашивает Васька.

– Нас сносит.

– То есть?

– В один… максимум, в два прыжка надо убраться из Пятна. Иначе, рискуем утратить восходящий поток… Тогда, точно – анабиоз.

– Спасибо, мы уже выспались… – хмурится Лубенчиков.

– Сам не хочу, – Бинк отхлёбывает из стакана, – Можем вернуться. Отсюда до планеты ещё есть течения. За неделю доковыляем.

Повисает тишина. Илга смотрит на меня, на Ваську. Но мы давно всё решили.

Бинк ждёт минуту. И говорит:

– Ответ – ясен. Следующий прыжок – через полтора часа…

Вспышка.

Гаснут, рассыпаются в розоватой тьме блёстки… Тьма отступает. Я даже смутно вижу экраны. Пошевелиться не могу. Меня вдавило в кресло. Кто-то чертыхается рядом… Повернуть голову невозможно, но в хриплых ругательствах узнаются интонации Бинка.

Через секунду меня подбрасывает вместе с креслом. И с кораблём.

– Скользкая дорожка… – бормочет волосатик.

Опять наступает темнота. Ничего, кроме гулких ударов сердца…

Тьма, свет…

Вращается, затягивает бездонная воронка… Жадные щупальца суртиса тянутся из пустоты…

Свет, тьма…

Радужный, калейдоскопический взрыв. Волна тепла накатывает, обнимает, идёт сквозь нас…

Удивительная лёгкость во всём теле.

А рядом кто-то продолжает ругаться.

– …Здесь я – капитан! И я отвечаю за корабль!

Оборачиваюсь.

Бинк сорвал шлем контроля, сердито таращится на Илгу:

– …не потерплю! Ещё одна выходка – посажу в изолятор! И наплевать, что ты – Высочество!

– Тихо-тихо, – миролюбиво вмешиваюсь, – В чём дело?

– Представляешь, она возомнила себя навигатором!

– То есть?

– Включила дубль-контроль и скорректировала вектор выхода!

Илга отвела глаза.

Я задумчиво почесал подбородок.

– Ну и где мы сейчас? – с опаской уточнил Васька.

– В двадцати парсеках от расчётной точки!

Я глянул на экраны. Жаль, слишком мало в этом понимаю…

– Мы по прежнему, в Тёмной Области?..

– Нет, – отмахнулся Бинк, – Но разве это так важно? Главное, в космофлоте – дисциплина!

– Что? – ошарашенно переспросил я.

– Дисциплина! – строго насупился Бинк.

– Мы… Мы за пределами Пятна?!

– Ур-ра!!! – дошло до Лубенчикова. Отстёгивая фиксаторы, он торопливо стал выбираться из кресла:

– Илга, дай я тебя расцелую!!!

– А без этого нельзя? – обреченно вздохнула принцесса.

И все-таки мы её обняли. Расцеловали. Пообещали накормить мороженым в ближайшем кафе. А пока, за не имением мороженого, притащили бутылочки со слабоградусным пойлом. И выпили за её здоровье.

Даже Бинк согнал с себя строгий вид и помягчел. Корабельный комп выдал результаты тестирования. «Цветок Зари» легко отделался: пара трещин во внешней оболочке и другие мелкие повреждения. Но все главные системы функционировали нормально.

Тут уж и Бинк решил выпить. Как не выпить!

Мы прорвались!

И целая Галактика ждёт нас впереди.

Кают-компания явно была тесновата, чтобы вместить наше ликование.

Только мы уже не замечали мелких бытовых неудобств.

Хоббит вспомнил про музыку и включил свою любимую запись. Вообще-то, мелодия была ужасная. Зато громкая. И Васька немедленно пригласил Илгу на танец. Потом я аккуратно её перехватил.

Сказочное, незабываемое ощущение…

Танцевать на инопланетном звездолете с самой настоящей инопланетной принцессой. Где-то в космосе, на полпути между мирами.

Чувствовать ладонями её тепло. Видеть её волшебные глаза – так близко… Так волнующе…

Кажется, моя рука черезчур опустилась. Илга мягко вернула её повыше – на свою тонкую талию…

Любопытные звезды таращились на нас с экранов внешнего обзора.