Владимир Михановский - Перекресток дальних дорог (сборник)

— К себе, соснуть, — Свен, остановившись, кивнул в сторону высокого купола, светящегося коричневым светом.

— Счастливец, — вздохнул окликнувший, — а у меня три новых вызова, хотя смена кончилась. Вылетаю.

— Далеко? — из вежливости поинтересовался Свен.

— Порядком. Только что искатели сообщили координаты. Один — у Коровьей пустоши. Агент подозревает, что беглец спрятался на соседнем кладбище, в семейном склепе. Второй, дурачок, зарылся в городском сквере, возле фонтана.

— Как же так?

— Наверное, ночью зарыли.

— И никто не видел?

— Если кто и видел, так разве донесет? Видно, здорово торопились дружки. Шпур шел через сквер, видит — а уголок-то торчит из-под земли! Третий… А, да что там! — Говоривший махнул рукой.

— Желаю улова! — крикнул вслед Свен и отправился к себе. Идя в свою клетушку по бесконечному коридору, Свен нащупал в кармане записную книжку Харви. Первым делом он заперся и затем начал разбирать каракули ушедшего друга…

«Вчера допоздна разговаривали с С. Спорили.

— Жизнь стала невыносимой, — заметил я.

— Как же быть? Ее не переделаешь, — заметил С.».

«С. — это я», — осенило Свена. Он припомнил свой давний спор с Харви и стал жадно разбирать дальше корявые, падающие вниз строки.

«… — Остается одно, — сказал я. — Нырнуть в жидкий гелий и вынырнуть лет эдак через двести-триста.

— А кто сказал, что тогда будет лучше? Может быть, будет еще хуже, чем теперь? — усмехнулся С.

— Могу поручиться: хуже не будет.

— Почему?

— Очень просто — хуже не может быть.

— Оставь свои шутки, — рассердился С. — Вполне возможно, что через два века ты, выйдя из своего гроба с двойными стенками, застанешь голую пустыню, отравленную атомной радиацией…»

«Вовсе я не рассердился на него, — подумал Свен, — обычная мнительность Харви».

В коридоре послышались шаги, и Свен поспешно припрятал записную книжку.

Однако дочитать ее в этот вечер ему так и не пришлось: последовал еще один вызов, затянувшийся до глубокой ночи…

Страховое общество «Титан и Венера» пребывало в величайшей панике. Третьего дня к окошку выдачи подошел бледный вкладчик. Он протянул через барьер листок погашения. Девица заученным движением подхватила листок.

— Все сразу? Или часть? — не глядя на посетителя, прощебетала она.

— Все, — коротко бросил клиент.

Девица положила перед собой листок… и глаза ее полезли на лоб: в графе «расход» красовалась цифра… Нет, это ни с чем не сообразно!

— Вы ошиблись, — кротко сказала она, возвращая бланк. — В сумме несколько лишних нулей.

За восемь лет службы в «Титане и Венере» Мимит привыкла к разного рода казусам.

— Нет, все правильно, — возразил странный посетитель, возвращая листок. — Проверьте мою карточку.

Сумма в самом деле оказалась правильной. Все объяснялось просто: необычный посетитель был в этих стенах в последний раз без малого двести лет тому назад. Тогда же он положил на текущий счет довольно внушительную сумму, не превосходящую, однако, обычного вклада.

Остальное сделали сложные проценты и время…

— Прошу подождать, — пролепетала Мимит и на цыпочках подошла к широкой дубовой двери.

— Двести лет? — переспросил член правления. — Мисс, а вы не заглядывали утром в стакан?

— Цифры не подлежат сомнению, — сухо произнесла Мимит, обиженно опустив очи долу.

— Двести лет. Мистика какая-то. Как мог он урвать у господ такой жирный кусок? Мне шестидесяти нет, а я уже собираюсь в дальнюю дорогу. — Шеф задумался.

— Прикажете выдать? — напомнила Мимит.

— А мы с чем останемся?

Шеф поднялся и прихрамывая подошел к калькулятору. Однако все было правильно. Коварные проценты на проценты сделали свое дело. Получалось нечто похожее на прогрессию, которая, как известно, растет лавинообразно.

Впервые за всю жизнь растерявшийся шеф припомнил некстати притчу о индийском принце Сираме, к которому пришел изобретатель шахмат. Безвестный гений в награду за увлекательную игру попросил, казалось бы, совсем немного: за первый квадрат шахматной доски — одно зернышко риса, за второй — два зернышка, за третий — четыре, за четвертый — восемь и так далее. И что же? Всех житниц принца не хватило на то, чтобы рассчитаться с изобретателем. В итоге принц разорился дотла.

В общем, со сложными процентами шутки плохи! Позвонить в Центр? Шеф потянулся к видеотелефону, но тут же раздумал. Они, конечно, заинтересуются клиентом столь почтенного возраста, но… О вмешательстве полиции прослышат другие клиенты, шила в мешке не утаишь. А как же тайна вклада, которая гарантируется «Титаном и Венерой»? Нет уж, потеря доверия вкладчиков — последнее дело. Что угодно, только не это. Надо выплатить. Можно извернуться: приостановить другие платежи…

Шеф вышел, чтобы посмотреть на уникума. Бледный посетитель терпеливо ждал у окна. «На вид ему и сотни не дашь. Вот негодяй! Наверно, вегетарианец», — подумал член правления «Титана и Венеры», с ненавистью глядя на дурно выбритого клиента.

Итак, почтенное общество, поднатужившись, выполнило желание таинственного вкладчика и погасило его счет.

Но дело на том не кончилось. Через три дня после столь же необычного, сколь и прискорбного для общества события к окошку кассы подошел румяный толстяк. Он также выразил желание получить обратно свой вклад, внесенный ни много, ни мало… двести пятьдесят лет назад.

В последующие дни к злополучному окошку явилось еще несколько странных Мафусаилов.

В итоге страховые компании и банки начали лопаться, словно дождевые пузыри. Тревожные сообщения поступали из разных концов республики. Неизвестно откуда появились бодрые люди трехсотлетнего возраста и во всеуслышание заявляли о своих правах.

С каждым днем пришельцев становилось все больше. С трудом достигнутое равновесие полетело ко всем чертям. Транспорт переполнился. Попасть в подземку стало невозможно, даже в мертвые дневные часы. Цены в меблирашках подскочили до космических высот: некоторые пришельцы сорили деньгами, ни с чем не считаясь.

В одной газете появилась карикатура, из облаков вываливалась вереница седобородых пришельцев. Передний кричит.

— Эй, люди! Мы прибыли. Не освободите ли место?..

Газеты спорили, какими путями достигается феноменальное массовое долголетие.

— Диета! — утверждали одни.

— Спячка с помощью сильнодействующих снотворных, — предполагали другие.

— Гипноз! — надрывались третьи.

Однако истину в те блаженные дни еще никто не знал.

Венс вышел из старых, потемневших от времени ворот — малая песчинка среди тысяч таких же, как он, рабочих и инженеров, гнущих спину на всемогущую компанию «Уэстерн». Хмурые лица, озабоченные глаза, одинаковые фирменные робы…