Юрий Кларов - Пять экспонатов из музея уголовного розыска

- Но зачем вам с Евграфом Николаевичем потребовалось разыгрывать Василия Петровича?

- А мы не собирались его разыгрывать. Он нас буквально вынудил к этому.

- Константин Кондратьевич!

- А что? Действительно вынудил, - подтвердил хохочущий Усольцев.

- Во-первых, - продолжал зять Белова, - ему очень хотелось поверить в то, что вором был Мебельщик. А во-вторых… Посудите сами, когда говорят, что в ваших замечаниях обнаружено двадцать три орфографические ошибки, вы вряд ли тут же закричите о своём авторстве и уж, во всяком случае, не будете отстаивать его. Зачем мне это? Пусть лучше «чудовищной безграмотностью» отличается Мебельщик. С него взятки гладки.

- А вы действительно… - осторожно поинтересовался я.

- К сожалению. До сих пор не могу подружиться с орфографией. - Наступило молчание.

- Но теперь, когда прошло столько лет, - сказал я, - видимо, стоит восстановить истину.

- Не уверен, - покачал головой Усольцев, - совсем не уверен.

- Зачем? - поддержал его Константин Кондратьевич. - Заблуждение Василия Петровича разве помешало ему закончить свою работу? Нет. А вам оно помешает?

- Да нет, скорей наоборот. Вы с Евграфом Николаевичем подсказали мне неожиданную концовку, которой я, видимо, и воспользуюсь.

У метро мы расстались довольные друг другом. Так что если Василий Петрович считал своим соавтором Гришу Мебельщика, то моими соавторами вполне могли бы стать Константин Кондратьевич и Евграф Николаевич. Особенно Константин Кондратьевич. Но он совсем на это не претендовал и даже просил не упоминать его фамилию в повести о музее Петрогуброзыска. Я его понимаю. Что ни говорите, а двадцать три орфографические ошибки - это многовато не только для доктора химических наук, но даже для кандидата…

[1]АРА - сокращенное наименование «Американской администрации помощи», благотворительной организации, которой в 1921 году в связи с голодом была разрешена деятельность в РСФСР.