Владимир Дрыжак - Всевышний Сидоров

- Ну и отлично! - заявил он, потирая руки. - Сейчас пивка зальем - пуще прежнего думать будешь.

Иванов втайне от себя был страшно доволен, что Сидоров наконец отошел. Вообще, их отношения строились на том, что Иванов, обычно, давал толчок в нужную сторону, а уж Сидоров пер до конца в любом начинании. Пока, разумеется, не упирался в стенку, после чего нужен был новый толчок. И теперь Иванов догадывался, что две недели назад дал приятелю хорошего пинка, отчего у него временно выросли крылья. Сейчас, видимо, наступает момент приземления, вот он и явился. И очень кстати. С одной стороны, Иванов испытывал некое подобие угрызений совести, а с другой - не любил пить пиво один.

Следует отметить, что истинные ценители пива предпочитают бочковое. Но если такового не имеется в наличии, проводят дегустацию методом "из горла".

Иванов был тонким ценителем пива, а Сидоров - так себе. Он потребовал стакан, налил и даже пену не сдул. И опрокинул этот стакан без всякого смака, не крякнув в конце процедуры.

- В общем так, - сказал он рассеянно, - я тут Христа сваял, и уже запустил к этим...

Иванов от неожиданности поперхнулся пивом и чуть не уронил бутылку.

- Боже милостивый, - произнес он прокашлявшись, - сохрани и помилуй! Настави стези наши и оборони от лукаваго...

- Нормальный Христос получился, почти как настоящий, Сидоров выдержал паузу, сохраняя невозмутимость.

- Продолжай, продолжай, - предложил Иванов не без сарказма. - Идеи христианской морали в массы - не так ли? "А ежели ударят тебя по правой щеке, подставь и левую"?

- Ну, - Сидоров покраснел. - А как ты догадался?

- Я не догадался, а предположил, зная твою гуманистическую натуру.

- Ты был прав - они там совсем озверели. Начали истреблять друг друга в неимоверных количествах. И, представляешь, взяли моду просить у меня благословения. Перед каждым побоищем обе стороны обращается с просьбой, чтобы я, значит... Каково?

- И ты благословлял?

- Было дело.., - сказал Сидоров со вздохом. - Я, понимаешь, сначала не понял, что им от меня нужно. "Благослови, Господи, на дело правое, за жен наших и дочерей, за землю нашу святую". Ну, думаю, раз правое - нет вопросов. А дальше выдают хронику - сорок тысяч покойников! Я просто ошалел... Потом-то понял: кто же за неправое дело воевать пойдет? Вызвал Наместника, башку, говорю, оторву!..

- А он?

- Виноват, кается, вышла ошибка - не тех победили. Больше не повторится. Я ему толкую, мол, дурак, сделай так, чтобы помирились. Будет исполнено, отвечает. Услужливый, гад, просто сил никаких нет!.. И тут же сообщает, что вчерашние противники, объединившись, идут лупить еще когото.

- "Бр-роня крепка, и танки наши быстры:", - пропел Иванов. - Библейский мотив, между прочим. А мы ведь только недавно про Афганистан заткнулись... "Долг превыше всего!", "Наше дело правое!", "Победа или смерть!", "Врагу никакой пощады!". Чего же ты хочешь от несчастных предков?!

- Я понял, что они совершенно лишены какой-либо морали. Ну, и вот решил... А ты знаешь, нормальный Христос получился. Я с ним общался независимо. Сделал ветвление по прерыванию:

- Детали меня не интересуют, - перебил Иванов, - Он что же, у тебя был в качестве пророка. Чем души-то смущал? Чудеса творил?

- Нет.., то есть, собственно, я этого не закладывал, но, судя по всему... Он проповедовал. Насчет любви к ближнему, смирения и прочего.

- Все люди - братья?

- А что, нет?

- Все это уже было, и не однажды.

- Ясно море - не с потолка брал. Но на то я и Всевышний, чтобы учитывать предыдущий опыт...

- Босяк та, а не Всевышний. Мыслишь абсолютно линейно.

- Если ты такой нелинейный, то скажи, что надо было делать?

- Ладно, не заводись. Я такой же примитив, как и ты, да и вообще... Меня просто тоска берет от глупости человечества во все исторические периоды!

- Того или этого?

- Всех подряд!.. А, кстати, Понтий Пилат был?

- Был.

- Руки умывал?

- Умывал, умывал... Как не умыть - случай-то какой!

- И что, спрашивал про истину?

Голос Иванова подозрительно дрогнул, но Сидоров пропустил это мимо ушей.

- Спрашивал, - сказал он, наливая себе пива.

- Что же есть истина на этот раз? - внешне бесстрастно поинтересовался Иванов.

Теперь Сидоров успел поймать быстрый взгляд, брошенный на него приятелем.

"Так вот, что тебя интересует!", - подумал он. И усмехнулся.

- Боишься, как бы я тебя не обскакал в, деле постижения? Правильно. Вдруг, да я уже знаю, что есть истина, а тебе не скажу.

Иванов мотнул годовой ,и осклабился:

- Врешь, - сказал он. - Если знаешь - не утерпишь. Истина, брат, такое дело, что носить ее в себе невозможно. Она выжигает душу... Мно-огие готовы были идти на костер, лишь бы успеть всучить свою истину ближним... Так что там ответил твой Христос прокуратору?

Сидоров помолчал, рассеянно постучал пальцами по стакану и только после этого процитировал:

- "Истина в том, что нельзя варить козленка в молоке матери его. Не это ли делаешь?"

- М-мда.., - только и произнес Иванов.

- Вот именно! - поддержал Сидоров. - Стало быть, зря ты опасался за мою девственность.

- Стало быть, - согласился Иванов.

- Но это еще не все. Моего Христа, оказывается, предал вовсе не Иуда.

- Кто же?

- Все двенадцать праведных апостолов находились в заговоре против своего учителя, а Иуда - единственный, кто в нем не участвовал! - Сидоров необычайно возбудился. - Все двенадцать! И знаешь, почему? Потому, что им не нужен был живой пророк и учитель. Живой пророк никого не интересует!

- "Ибо нет пророка в отечестве своем".

- Вот именно! Сейчас и здесь никто никого слушать не желает. Им нужен был символ новой веры, и они его получили. И ради этого пошли на то, чтобы совершить предательство. Мерзавцы!

- Не так категорично, - сказал Иванов, поморщившись.

- У тебя имеются доводы в их пользу?

- Разумеется. В те поры цель всегда оправдывала средства. А намерения были благие - ты этого не можешь отрицать.

- Не знаю... Кто-то сказал: "Цель оправдает средство, но не тебя".

- Это выяснилось позднее.

- Самое интересное, что Наместник знал о заговоре, и сообщил мне. А я предупредил Христа по нашему каналу. И знаешь, что он мне ответил?

- "Отче, избави меня от часа сего! Но на сей час я и пришел", - не так ли?

- Ничего подобного! Это звучало примерно так: "Ныне искупаю грехи твои, Господи, пред родом человеческим, ибо созданы люди по образу твоему и подобию - будь же к ним милосерд".

- Врешь, - сказал потрясенный Иванов. - Не было этого, и быть не могло. Такого нет ни в одном Евангелии. Господь безгрешен по определению... Это отсебятина!.. А ты... Ты сам его подучил!

- Послушай, Иванов, ты, верно, меня с кем-то путаешь, Сидоров прищурил глаза и покусал губу, - Неужели ты допускаешь, что я способен явиться к тебе и нагло врать? Зачем, подумай своей головой? Я понимаю, дурачить этих.., он, казалось, начал утрачивать равновесие. - Ты, конечно, можешь мне не верить, но попробуй все-таки поверить, потому что с этим надо теперь что-то делать. Ведь он, Христос этот, знает, кто я такой. Понимаешь, ЗНАЕТ! А ведь он там.