Р. Эйнбоу - Экипаж Большого Друга

— Щаз! Не хватало ещё, чтоб капитан на колёса подсел. Скоро тебе не до своих нервов станет, последний прыжок остался. Уверяю, всё как рукой снимет, если, конечно, там есть то, что нам нужно. Сейчас рекомендую тренажеры, сауну, ужин и спать. Как доктор.

Процедуры, однако, закончились ужином, сон пришлось отложить. В столовой, где мы собрались, раздался голос Чарли:

— Вижу неопознанные объекты в количестве двух, дистанция пятьдесят тысяч, только что вышли из прыжка. Идут прямиком к нам. Мелкие какие-то. Кто хочет посмотреть, прошу в рубку.

Посмотреть пожелали все. «Мелкие» объекты оказались при ближайшем рассмотрении шарами размером с Друга. Парочка приблизилась, сбрасывая скорость, шары разошлись и рывком сместились так, что один оказался слева, другой справа от нас. Расстояние между нами стало не больше километра.

Иван меланхолично поигрывал мухобойкой, демонстрируя изрядную выдержку.

— По-моему, нас изучают, — Димка почесал нос, — а могут и того, транплюкировать нахрен.

— Точно, изучают. Упорно пытаются залезть и пошарить сканерами внутри. Но нас голыми кварками не возьмёшь, — гордо заявил Чарли. И тут же добавил: — Энерговооружение у них — будь здоров, не хуже нашего. Первыми наезжать не стоит, хотя, они и проявили грубость, на приветствие не ответив.

— Что, совсем молчат? — спросил Мирон, не отрываясь от своей консоли. — Да, ребята! Это вам не сервы, наши не пляшут. Я даже не могу понять структуру шариков. Поле, но какое!.. Не в нашей компетенции.

Пока Герке восхищался и уничижался, шары начали расходиться, отдалились, опять рывком. И исчезли. Перед тем, как они пропали, мне почудилось, что на одном из шаров возник слабенький отблеск красного цвета.

Заговорили разом:

— Я не зарегистрировал ничего, очень тихо ушли. Сволочи, — позавидовал Чарли чужим возможностям.

— А они красивые, — Алёна улыбалась.

— В ответ они чем-то мигнууули, — пропел Димка, стараясь подражать знаменитому голосу.

Ага, значит, не показалось. Я спросил:

— Чарли, что за вспышка?

— Не вспышка, а банальная передача в оптическом диапазоне, расшифрую, скажу. Сложное кодирование, сразу не поймёшь, — последнюю фразу он произнёс кряхтя, клоун самоучка.

После вспышки реплик повисло молчание, которое нарушил Чарли:

— Расшифровал, они заодно с посланием передали целый словарь. А само послание простое, можно перевести как «доступ открыт, но делать там вам нечего». Но если полностью развернуть, то получится очень долго, очень сложный язык, явно не звуковой, потому как предполагает несколько параллельных каналов. Похоже, мы влипли.

После таких слов мы дружно, не сговариваясь, развернули кресла так, чтобы каждый мог видеть каждого. Но смотрели на меня. Я при этом смотрел в необъятные космические просторы, как и положено руководителю, который не знает что сказать. А что тут скажешь? Не возвращаться же, тем более явной угрозы никакой. Пуганые мы просто. Пришлось отделываться не слишком содержательной фразой:

— Завтра на месте во всём и разберёмся. Мирон, как, по-твоему, эти шарики нас сильно опередили в смысле возможностей?

— А вот и не знаю. Насчёт бесшумного хода, это мы тоже могём, но с дополнительными затратами энергии. Всё же, думаю, не сильно, — ответил Герке.

Чарли в тени не остался:

— А я думаю, они ушли далеко. Это были автоматы, мелочь.

— Всё, завтра будет день и будет пища. Для ума, — отрезал Мирон.

В каюте полумрак, слабый огонёк ночника позволяет угадывать лишь контуры предметов.

— Ты думаешь, там всё и закончится? — Алёна прижалась щекой к моему плечу.

— Стараюсь не думать пока об этом… Лучше скажи, ты боишься?

— Я отбоялась, Саш. Когда мы о вас неделю ничего слышали, было страшно. А к этому всему… — она повела рукой, — я привыкла. На войне, как на войне… А вот тебе тяжело.

— Ерунда. Не тяжелее, чем остальным. Просто я очень хочу решить эту задачу. Понимаешь, я упёрся рогом, как говорится. А остальные…

— Я с тобой. Иван, он надёжный. Мирон весь в работе, ему только давай. Всего и побольше. Дима… не знаю, задумчивый он стал. Прорвёмся, капитан.

— Точно, юнга. Давай спать?

— Ты спи, а я буду тебя охранять. Мне так нравится смотреть на тебя, когда ты спишь. У тебя лицо делается, как у мальчишки…

Утром всё шло по расписанию. В девять часов ровно экипаж находился в полной боевой готовности, попросту говоря, мы сидели в креслах и ждали, подавляя, кто зевоту, кто нервную дрожь, когда же всё закончится. Или начнётся, как посмотреть.

— К старту всё готово. Или ждём кого? — Чарли верен себе.

— Хватит трепаться, поехали, — шутить мне не хотелось.

Темнота. Свет. Привыкший к полумраку рубки, я зажмурился от неожиданности. Мы вошли в систему очень близко к светилу. Расстояние, как тут же сообщил Чарли, сто миллионов километров. Семь планет и астероидный пояс. А дальше что? Хороший вопрос, я не обратил внимания, кто его задал. Ответил опять же Чарли:

— Предлагаю обследовать четвёртую планету. Чую, канал, тот самый, начинается там. Да и вообще, планета дышит. Сильная техногенная аура.

— Ты не умничай, толком говори, что да как, — Иван потянулся и зевнул.

Герке наоборот аж заёрзал от нетерпения:

— Спутники на орбите, мощные энергетические ресурсы на поверхности. Богов мы тут не найдём, но кое-что интересное, наверняка.

— О, наши знакомцы, — радостно информировал Чарли. — Шарики прилетели, опять двое. Спрашивают, чё нада. Нда, придётся мне перевод адаптировать именно таким вот образом. Иначе каждую реплику придётся слишком долго объяснять, никому не в обиду будь сказано.

— Хотим, мол, посетить планету и вступить в контакт с хозяевами. Такой ответ их устроит? — предложил я.

— Вроде, да. Но они хотят проверить, действительно ли вы принадлежите к расе хомо. Почему-то прямо сейчас, — Чарли растерялся.

— И что надо для идентификации? Паспорт показать. Так я его дома забыл, — Иван ещё не понял.

— Для опознания придётся выйти в открытый космос. Потому как ни Друг, ни «Тунгусы» для их сенсоров непроницаемы. И ещё они хотят видеть представителей обоих полов. Вот такие пироги, — пояснил Мирон, имевший через консоль расширенный доступ к информации.

Я посмотрел на Алёну, лицо её выражало неподдельный азарт, ей явно не терпелось примерить скафандр и прогуляться на природе. Значит, вторым пойду я.

Вакуум-скафандры мне не понравились сразу и навсегда. Помню, когда в первый раз надел тяжеленное чудище, почувствовал себя бабочкой в коконе. Страшно захотелось вылезти наружу. Потом, конечно, привык, но радости от ношения получать не научился. Ввиду малых размеров, ни о какой полевой защите речи не шло, всё сугубо материальное и довольно неудобное. Первой мы облачили Алёну. Ей, как ни странно, костюмчик понравился. Глядя на неё, я даже забыл о своих неудобствах. Настоящая космическая амазонка. Как сказал бы тонкий стилист, жёлто-белая гамма костюма приятно гармонирует с цветом волос и подчёркивает… не знаю, что, но точно, подчёркивает.