Р. Эйнбоу - Экипаж Большого Друга

— Что у вас там происходит? Не нервируйте народ, — озабоченно произнес Герке.

— Спокойно, Мирон. У нас тут голоса. Не мешай, вдруг вещие, голоса-то, — спокойно ответил я.

— Всё бы вам шуточки шутить. Ра… — попенял, было, Чарли.

— Подожди, Чарли, — Димка даже притопнул от нетерпения. — Кто с нами разговаривает?

Снова шелест, не голос:

— Система управления контролёра зоны семнадцать. Прошу указаний.

Вспомнилось — «это я удачно зашёл!». Если, конечно, это то, о чём я подумал.

— Ребята, мы, кажется, нашли центр управления чертовой хреновиной. Точнее, терминал. Просит указаний, — бодро доложил Димка.

Мирон всполошился:

— Мы ничего не слышим, у вас там не глюки, случайно?

С максимальной небрежностью, на какую способен, я ответил:

— А тут мысленная связь, говорить необязательно. Что бы такого попросить-то?

— Сделай милость, не мешай, — шёпот, но немного другой, натужный и невнятный.

Я посмотрел на Димку, он хлопнул ладонью себя по грудному щитку скафандра, да, мол, это я…

— Ты тоже так можешь. Попробуй, — его мысленный голос стал заметно увереннее.

Интересно, как «сможешь», если не понятно, что нужно делать? Я попробовал произнести, не разжимая губ — «Димка, ты меня слышишь?», но ничего не получилось. Ответа не последовало, как я ни напрягался. Мысленно плюнув на эту неудачу, решил — «ну и ладно, не больно-то и хотелось».

— Ну вот, видишь, получается, — теперь Диме даже удалось передать интонацию, ехидную.

Я постарался воспроизвести и запомнить то состояние, в котором получился мысленный контакт, и снова позвал:

— А теперь слышишь?

— Слышу-слышу, не напрягайся так. Дальше легче будет. Как ты думаешь, зачем здесь такой терминал?

Пришлось подумать. Потом пришлось подумать ещё, и только я собрался подумать в третий раз, как послышался недовольный, но всё равно очень красивый голос Соломона:

— Если вы будете и дальше молчать, то я обижусь. Больше двух говорят вслух.

— Сол, извини, мы тут мысленную связь осваиваем. Очень, знаешь ли, занятная штука. Ну, при настройке слегка оглушило. Зато мы можем теперь общаться молча. Подозреваю, только в пределах комнаты, но всё же, — зачастил Димка.

Комната, кстати, выглядела совершенно непрезентабельно. Куб с ребром в четыре метра, голые стены серого цвета, голубоватый светящийся потолок. Пока я докладывал положение дел Солу, Димка успел найти и задать нужный вопрос, мысленно, конечно же:

— Почему нужна была настройка?

— Универсальный терминал предназначен для любых разумных видов. Параметры связи различны. Ваш мозг не был адаптирован для мыслесвязи, отсюда и сильные наводки.

Я заподозрил неладное:

— Ты хочешь сказать, машина, что теперь наши мозги адаптированы? Ты посмела вмешаться без нашего согласия?

— Стандартная процедура. Потребовалось минимальное воздействие на некоторые рецепторы. Если вас не устраивает, могу провести обратное изменение.

Димка поспешно ответил:

— Нет-нет. Всё нормально. Просто э-э-э… процедура оказалась большой неожиданностью для нас.

— Я хочу предложить вашей группе поддержки перейти на штатный канал связи. Мне несколько затруднительно принимать их команды через контроллер подсистемы утилизации отходов.

Ржать показалось неуместным, но сдержаться удалось с трудом. А уж поиздеваться над Чарли сам бог велел:

— Чарли, друг мой, знаешь ли ты правила хорошего тона? Знаешь ли ты, что являться в гости через канализацию, неприлично даже в этой, всеми забытой, дыре?

Безнадёжное оказалось дело — переиграть нашего шутника на его поле. Сугубо официальным тоном он заявил:

— Используемый нами… — последнее слово выделено голосом, — канал является, может быть, и не единственно доступным, но максимально удобен с учётом сложившихся обстоятельств.

— Тебе предлагают главный вход и полный доступ. Не знаю, с каких веников, ты уж постарайся сам выяснить, — нетерпеливо произнес Димка.

Чарли изобразил довольное ворчанье, а через несколько секунд заметил весьма самокритично:

— Ну и дурак же я! Впрочем, это кристы виноваты. Они проход открыли, а дальше всё передали мне. А я, как есть старый хакер, то и полез через… мда. Собственно, это ж не военная база, тут всяк, кто свой, тот и полный хозяин. Ну, то есть, хозяева вы, а мы — группа поддержки. Прикажите дать мне действительно полный доступ, в том числе к архивам и техническим библиотекам.

Я услышал слабый мысленный шорох, Димка отдавал указания гостеприимному компу. Как оказалось, у нас с ним разные каналы доступа, что он говорил, я не слышал, но Чарли подтвердил — доступ есть, и замолк.

— Не желаете ли создать удобную для вас среду обитания? — снова мысленный шелест.

Как обычно, первым среагировал Димка:

— Желаем, — сказал вслух, хотел, что бы и я поучаствовал. — А что ты можешь предложить?

— Всё, что вы сможете отчётливо представить.

Мне стало скучно, никогда не завидовал владельцу волшебной лампы и играться с ней не хотел. Напарник же мой заметно оживился:

— И что, никаких ограничений? Так не бывает.

— Ограничения вы почувствуете сами, при реализации, поэтому нет необходимости излагать их отдельно.

— Эх, ма! — энтузиазм бил фонтаном.

И тут же стены комнаты растаяли. Пляж. Ну конечно, что ещё нужно утомлённому путнику. Белый-белый песок, голубой океан и три пальмы. Когда начал прямо из воздуха возникать шезлонг с определённо женской фигурой, я хотел, было, сказать — хватит, но подумал, что раз уж Димке первым делом в голову идут такие фантазии, то и пусть. Вдруг полегчает ему.

— Знаешь, Дим. Я, пожалуй, пойду, — я обернулся, чёрный провал выхода повис в нескольких сантиметрах над песком.

Димка ответил мысленно:

— Ну и дурак, — он хотел добавить, пожал плечами и откинул шлем.

Я молча удалился. Контраст между океанским берегом и разноцветными внутренностями верфи оказал отрезвляющее действие. Первым желанием было — вернуться и вытащить Диму из ласковых объятий безумия. Но сразу же пришла злость и раздражение, не маленький, пусть сам за собой следит. И вообще, откуда вдруг такой аскетизм? Да и за что мне его судить, пусть отдохнёт, измучили его сомненья. Может, действительно полегчает.

Последнюю мысль я произнёс вслух, Чарли откликнулся сразу, как эхо:

— О чём ты? Не о друге ли своём, часом? Может быть, ты и прав. Ты бы попробовал с ним поговорить по душам, кроме тебя некому.

Вот кого я не люблю, так это психологов, даже профессиональных. А одна из задач тогда ещё бортового компа Большого Друга заключалась в поддержании психологического здоровья экипажа. Ругаться не хотелось совершенно, ответил мирно и, в общем-то, искренне:

— Собирался, несколько раз. Но не могу, чувствую, не получится ничего. Он не хочет по душам.