Игорь Росоховатский - Понять другого (сборник)

— Кэп ждет нас ровно в девятнадцать. Идемте поскорей в вашу каюту, черт побери!

— Но в таком случае мы заглянем в нее попозже, после свидания с Кэпом.

Его зрачки заметались, как две блестящие дробинки.

— Ладно, давайте ваш чемоданчик, я заброшу его в каюту.

Он выхватил у меня чемоданчик, слетел по трапу. Вернулся через две минуты.

— Пошли поскорее. Кэп уже нервничает, черт побери!

Я услышал то, что он произнес про себя:

«Взрыв через пятнадцать минут».

— Какой взрыв?

Он даже чуть присел от изумления:

— Разве я говорил о взрыве, разрази меня бог?!

Его зрачки-бусинки заметались еще быстрее. А я снова увидел огонь и дым…

— Ответьте на мой вопрос.

— Взрыв… (я чувствовал напряжение, с каким он ищет ответ). Взрыв негодования. Ведь Кэп нервничает, черт побери!

Он чего-то недоговаривал. Чего-то главного. И нервничал. Впервые за все время нашего знакомства я видел его таким встревоженным.

Мы сошли на пирс. С верхней палубы нам помахал рукой капитан. Чувство тревоги передалось мне от Коротышки. Я невольно ускорил шаг — наверное, поддался воспринятому желанию.

За углом ближайшей улицы нас ждал автомобиль с работающим двигателем. За рулем сидел Ник, на заднем сиденьи — Кэп. Увидев нас, Ник опустил руку на рычаг передач. Коротышка, распахнув передо мной дверку, доложил:

— Все в порядке, Кэп!

Его круглое лицо было непривычно напряженным, он к чему-то прислушивался.

Мы отъехали несколько кварталов, когда небо за нами осветилось. Послышался глухой взрыв. На этот раз все происходило не в моем воображении, а в реальном мире. Кэп оглянулся, покровительственно положил руку на мое плечо:

— Вы молодец, док.

Я сбросил его руку:

— Не понимаю…

— Сейчас поймете.

Ник заложил крутой вираж и через узкий извилистый переулок выехал на небольшую площадь. Внизу открылась панорама порта. Там, где недавно стоял «Сан-Пауло», вздымался огненно-черный фонтан. Густым дымом затянуло левую часть порта, едкий запах гари ощущался и здесь, где мы находились. Иногда долетал треск, и фонтан огня на месте супертанкера увеличивался за счет новой клокочущей струи. Тревожно выли гудки. Суда спешили отойти от опасного места, какой-то буксир столкнулся с военным катером. Возник новый очаг огня.

Нечего было и думать отбуксировать горящий супертанкер от пристани. Машины с пожарниками и солдатами мчались к порту, но вряд ли они могли помочь.

— Мы заплатили сполна, — сквозь зубы проговорил Кэп. На его щеке бешено играл какой-то мускул.

Коротышка заулыбался во весь рот, закатывая глаза. Он стал похож на пьяного и восклицал сквозь раскаты смеха, сдержать который уже был не в силах:

— Маленькая мина в чемоданчике, черт побери! Маленькая мина — и бо-о-льшой-бо-о-ольшущий пожар! Спасибо, док, благодетель вы наш!

Я уже начал понимать причину происшедшего, свою роль.

— Мина находилась в моем чемоданчике?

Молчание Кэпа подтвердили мои подозрения.

— Но вы же говорили о нефти, которая так необходима. Вы же искали ее, чтобы принести пользу людям. А теперь сами зажгли? — Это было настолько иррационально, что логические системы мозга давали сбой.

— Это не та нефть, черт побери, это плохая нефти»! — постанывал от истерического хохота Коротышка.

— Молчать! — прикрикнул Кэп, и он осекся, зажал рот рукой, давился беззвучным смехом.

— Док, помните пожар в джунглях? — спросил Кэп.

— Помню…

Мой бедный мозг все еще отказывался верить в реальность происходящего. Абсурдность превышала допустимый коэффициент. Мои муки усугублялись воспоминанием о высоколобом капитане супертанкера. Я обещал его вылечить. Теперь он избавился от всех болезней.

— Вы вовлекли и меня в это… — я не находил нужного слова.

— Иного выхода не было. Это так же верно, как и то, что теперь у вас, док, нет пути назад. Мы все связаны одной веревочкой.

Новые, неизведанные дотоле чувства просыпались во мне. И все же любопытство, желание понять, до конца постигнуть абсурдное было сильнее всего…

— Объясните.

— Уже объяснял. Месть за пожар в джунглях. Карательная акция с дальним прицелом. Око за око, мистер Святоша. Разве не так предписывает Библия?

— Значит, теперь очередь мстить — за вашими конкурентами. А затем — снова вы. И так без конца?

— Пока кто-то не победит. Окончательно.

— Окончательно — это когда не останется нефти? Или тех, кто ее добывает?

Он пожал плечами:

— Странный вы человек, док. Но, во всяком случае, мы благодарны вам. Получите свою долю сполна.

Где же вы, Михаил Дмитриевич, учитель? Почему ничего не рассказывали о таких людях? Правда, вы говорили, что мне придется встречаться с разными людьми — хорошими и плохими. Но я не мог представить, что встречу настолько плохих, абсурдно плохих. Или же ненависть всегда абсурдна? Почему вы ничего не отвечаете мне, учитель? Не знаете ответа? Или я должен пройти через это сам? Сам найти иллюстрации к вашим «Урокам политики»? Да, сознаюсь, тогда я напрасно отмахивался от них. Все люди казались мне похожими на вас, как щенку, который вырос у ласкового хозяина и которого никогда не обижали. Поэтому вы и швырнули меня в гущу? Чтобы я, получив свою долю пинков, наконец-то чему-то научился? Разве ничего другого не оставалось? Ведь я никогда — намеренно употребляю нелюбимое вами слово — не смогу забыть капитана супертанкера, которого обещал вылечить. И никогда, слышите, никогда не осознаю, как может проявлять такую абсурдную жестокость вот этот его брат по несчастью, которого, кстати, тоже называют капитаном. Что же мне делать, учитель, и почему вы молчите? Разве уже и по этому поводу «все давно сказали» и мне надо теперь самому «испробовать и посчитать варианты»?..

Я бы ушел из отряда Кэпа тотчас, если бы уже мог вычислять их действия. Но мне не хватало главного элемента в этой серии уравнений. Не мог же я оставить незаполненным такой пробел.

— Что вы намерены делать дальше?

— Восстановим буровую. Вот только…

Он раздумчиво смотрел на меня, сведя брови. Я ждал.

— Вот только придется привлечь ваших подопечных… У нас не хватит людей для такого объема работ…

— Они не сумеют обращаться с оборудованием.

— Научим. Для их же блага. Неплохо заработают, приобщатся к цивилизации. — Он говорил о том, что намеревался совершить, как о чем-то сбывшемся. — Дикари обучаются быстро, ведь память их чиста, впитывает все, что в нее бросают. Вот так, между делом, проведем психологический эксперимент.

Он взглянул на меня поверх очков, и мне показалось, будто в переносицу ткнули чем-то острым и холодным…

…Обратный путь в джунгли был долгим. Мы петляли по горным тропинкам, кружили вокруг озера, сквозь прозрачную воду которого отчетливо просматривалось каменистое дно. Кэп высылал дозорных, пытался установить, нет ли погони, не следят ли за нами.