Яна Дубинянская - Сны принцессы Лилиан

Без запинки она произнесла добрый десяток имен - одной нескончаемой фразой. Как принято на Юге.

Все смазалось перед глазами.

* * *

Эжан шагнул в сторону и нагнулся за мечом. Присев на корточки, медленно и долго он очищал лезвие от песка и чернозема. Не выпрямляться. Зазубрины на клинке - все-таки он рубил изо всех сил... а противник запросто отражал удары: как же, он у нас герой, победитель Геворга Железного и Гуго Мак-Расвелла... Маму можно понять.

Не оборачиваться. Хоть бы они ушли - оба. Ему, принцу Эжану, нет до них никакого дела. Пусть уходят и не попадаются больше ему на глаза... по крайней мере, пока он не возьмет еще сотню уроков фехтования. Это - что касается князя Лансельена дес Как-его-там... А Ее Величество королева Каталия Луннорукая, единая властительница Великой Сталлы и провинций на Юге и Востоке... особенно на Юге... пускай она вообще...

- Эжан.

Он встал и аккуратно, очень старательно вложил меч в ножны. И только потом поднял взгляд.

Южного князя, разумеется, уже и след простыл, - да, мама же велела ему убираться. Но сама она была тут. Смотрела на сына в упор, холодно и пронзительно - как тогда, в турнирной конюшне. Как всегда, когда ему случалось серьезно провиниться.

- Ваше Величество...

Начиная говорить, принц Эжан был уверен, что выскажет все, что думает о ней. Что она может не волноваться: он не собирается больше ни с кем драться за ее честь, если это понятие - пустой звук для нее самой. Пусть занимается чем угодно, - но, он бы попросил, не на глазах у сына. Который, кстати, уже через десять месяцев станет королем и единым властителем... да, и провинций тоже! - а она останется всего лишь королевой-матерью. И еще...

Королева сузила обвиняющие глаза.

Эжан сглотнул.

- Ваше Величество... я... я только...

Он понял, что начинает оправдываться, осекся, но было уже поздно. Она победила - а он снова проиграл, в который раз за сегодняшний день. Да что там... вся жизнь - сплошная цепочка неудач и поражений...

В ноздрях засвербело так нестерпимо, что принц громко шмыгнул носом. Глаза, слава Богу, сухие. Еще не хватало...

- Эжан... - повторила королева. Что-то в ее лице изменилось... или показалось? Блеск в красивых выпуклых глазах, мимолетный тремор четко вырезанных губ... Нет, не может быть, чтобы его мать - холодная, железная, надменная...

- ... пожалуйста, не надо больше так, - скороговоркой прошептала она, - никогда... я прошу тебя.

Пестрая древесная тень уже переместилась, уронила кусочки фиолетовой мозаики на середину развилки. Давным-давно маленький принц во все глаза следил за тенью, пытаясь уловить ее движение. Его отрывали от этого занятия ради скучных обедов или уроков, было обидно до слез, но... Давным-давно маленького принца раз и навсегда отучили прятать мокрые глаза в шуршащих складках маминого платья... Очень, очень давно.

Мама...

И тут ему впервые за сегодня по-настоящему повезло. Две густые, гротескно-короткие тени упали на дорожку раньше, чем он успел произнести это вслух.

* * *

- Инцидент не повторится, - бросил один.

- Необходимые меры уже приняты, - добавил другой тем же голосом.

Принц не торопился смотреть на них. Его взгляд долго, с отвращением карабкался по четырем одинаковым черным ботфортам... не совсем одинаковым: у левого на раструбах выбиты модные звездочки. И камзол у него с металлическим блеском, а у правого просто тускло-серый. Плащи коричневые у обоих. А вот и Всевидящий глаз на грубой бронзовой цепи - знак отличия господина старшего советника Литовта... Господин старший советник - справа.

Тот, что слева, - кавалер Витас, его сын.

Глаза принца добрались, наконец, до их лиц. Вернее, одного и того же лица - как, впрочем, у любых отца и сына или матери с дочерью во всей Великой Сталле и провинциях... Нормальная вещь - но зеркальное сходство именно этих двоих всегда бесило Эжана. Можно сколько угодно твердить себе, что лично Витас ничего тебе не сделал, - ненавидеть все равно приходится обоих. Ну что сегодня за день такой?!.. на каждом шагу встречать тех, кого ненавидишь...

Королева Каталия резко обернулась к Литовту и его сыну. Гневные молнии в глазах, ровный голос:

- Я не отдавала такого повеления.

Старший советник чуть искривил тонкие черепашьи губы.

- В интересах королевства было бы лучше, если бы вы его отдали, Ваше Величество.

Кулаки Эжана стиснулись - один за спиной, другой на рукояти меча. Что за инцидент имелся в виду, принц не знал, но это и не имело значения. Сухое и узкое лицо господина старшего советника оставалось бесстрастным. Он не собирался ссориться с королевой, объясняться, доказывать свою правоту. Он просто ждал... ждал, когда она вспомнит.

Не в первый, далеко не в первый раз... Литовт даже не напоминал; она вспоминала сама - и соглашалась на все. Что-то такое было в их общем прошлом, когда-то давно, может быть, еще до его, Эжана, рождения. Что-то, дающее этому... господину старшему советнику власть над матерью. Безнадежно пытаться узнать у нее, что именно.

Он не слишком злоупотреблял своей властью, - признавал принц, - нет, он вел тонкую, сбалансированную игру, в которой королеве открытый бунт стоил бы дороже, чем небольшие уступки. Проклятая высокая дипломатия!.. в свое время Литовт, наверное, был первым учеником. А он, Эжан, снова и снова чувствовал себя совершенно беспомощным. Тут даже не обнажишь меч, найдя ничтожный повод для выхода своей ненависти... Ну и что, - безжалостно одернул он себя, - если бы и обнажить... южанин ведь все равно ушел безнаказанным...

- Он жив? - отрывисто спросила королева.

Кавалер Витас мерзко ухмыльнулся. Его узкое и горбоносое лицо еще не высохло в желтый пергамент и губы пока не истончились в ниточку, как у отца. Таким Литовт был в те времена, когда сделал что-то тайное неоценимое или постыдное, а может, и то, и другое вместе, - для мамы.

- Жив пока, - сознался Витас. - Но...

- Ваше счастье.

Эжан вскинул на мать восхищенные глаза.

Королева Каталия Луннорукая смотрела на отца и сына спокойно и надменно, как всегда и на всех, кому невесть каким чудом удалось избежать ее настоящего гнева. Она ни о чем не собиралась вспоминать.

- Но, Ваше Величество, - попытался протестовать сбитый с толку Литовт, - конфликт между ними не исчерпан, инцидент может повториться с опасностью жизни для принца...

Так вот они о чем, наконец сообразил Эжан. Значит, эти двое торчали в кустах с самого начала... мерзкие соглядатаи! Значит, они тоже видели... В щеках стало горячо, и принц словно со стороны увидел свои неудержимо краснеющие уши.

Негодяи!!!..

- Частные конфликты не входят в круг ваших полномочий, господин старший советник, - сказала Каталия. - Это личное дело моего сына. Он уже взрослый.

Эжан перевел дыхание. Жесткие слова королевы ласковой ладонью провели по его щекам, смахивая с них краску. Все нормально и правильно в мире, где хотя бы некоторых зарвавшихся подлецов ставят на место, а мама... да, мама! - все понимает...