Игорь Дубов - Распоротый

- Дерьмовый скунс, - сказал Оклахома и сплюнул кровью. - Я с тобой еще посчитаюсь.

- Опять не советую. - Я почувствовал, что завожусь снова. - В следующий раз я тебя обязательно убью.

- Это тебе так не пройдет, - не унимался Оклахома. - Сперва подпускает шлюху, потом бьет...

- Какой ты нудный, - сказал я, поворачиваясь и собираясь уходить. - Даю тебе час. Через час будет бот.

Я был уже почти у порога, как вдруг до меня дошло, что он сказал. Я резко обернулся.

- Кого я тебе подпускал?

- Да эту же...

- Не понял! - Одним прыжком преодолев расстояние до кровати, я склонился над вжавшимся в спинку Оклахомой. - Я ее подпускал?!

- Она так сказала... Она сказала, что ты посоветовал ей зайти ко мне... И потом все расспрашивала, как я к тебе отношусь.

- Как ты ко мне относишься?!

- Ну да... Что ты за человек... И как давно мы знакомы... И еще - что ты больше всего любишь... Жаль, блок стоит, я бы ей про тебя выдал...

Что я за человек?

Вызвав шлюпку, я сидел у компьютера, и мозг мой отказывался вместить происшедшее.

- Сука! - шептал я, облизывая пересохшие губы. - Сука поганая! Как же я так попался? Сука...

Глаза жгло, и во рту было мерзко, словно я наелся сухой травы.

Я понимал, что Таш выросла на Керсте и ничего другого от нее нельзя было ждать. Но все равно чьи-то жестокие пальцы продолжали терзать мое сердце.

"Почему это надо было делать так больно? - думал я, не в силах остановиться. - В моей же гостинице. И с кем?! С Оклахомой! Именно с Оклахомой! Хотя, впрочем, дело не в Оклахоме. Тебе в любом случае было бы больно. Зачем ты впустил ее в себя? Никто ведь не заставлял - ты сам открыл дверь. Ты разве не знал, что стоит открыть дверь, как в щель тут же просовывается концентратор? Чем ты так недоволен? Ты хотел сегодня увидеть Таш? Твое желание исполнилось. Радуйся!"

Все это было так мучительно, что, не в силах сдержаться, я уткнулся лицом в ладонь и застонал. Скрипя зубами, я тер лоб, надеясь хоть ненадолго вернуть способность ясно соображать. Пора уже было лететь к камерам, но я знал, что нельзя отправляться в таком состоянии. Поэтому я запрокинул голову и, закрыв глаза", принялся приводить себя в порядок.

Контроллер тихо пискнул, привлекая внимание, и на левом экране монитора высветился ведущий к уже открытому гипертоннелю коридор. По коридору, держась за стену, с трудом ковылял Оклахома. Сзади катились два киберносилыцика с его пожитками.

Я смотрел в спину Оклахоме и все время, пока он шел по коридору, видел лицо Таш, выглядывающее из-за лоснящегося от пота плеча Я вспомнил звуки, которые она издавала, когда я открыл дверь, и меня передернуло. Судя по всему, ей с Оклахомой было совсем неплохо. Интересно, сказала б она ему на прощание, что хочет снова и снова умирать под ним?

Самое отвратительное заключалось в том, что Таш при этом не забывала интересоваться еще и мной...

Я чувствовал себя, наверное, даже хуже Оклахомы Вместе с ощущением потери ко мне медленно возвращалась пустота одиночества. Сейчас больше всего на свете хотелось натянуть на голову дриммер и провалиться в безумный мир расторможенной подкорки. Но я не имел права. Наверное, когда-то вечный бой засосал и меня Теперь у меня был долг, и я понимал, что обязан выполнить его даже в коматозном состоянии. База еще утром могла ответить Чаре, и тогда на индикаторах уже светились ее координаты. Поэтому я через силу выдрал себя из кресла и двинулся к выходу

В глазах все качалось, пол предательски ускользал из-под ног, и больше всего хотелось так же опереться на стену, как только что опирался отбывающий в лучшую жизнь Оклахома. Не обращая внимания на возможный хвост, я брел по парку, и голова была словно набита пропитанной жиром травой. Потом я кое-как взлетел и минут десять сидел на одном из верхних сочленений ближайшего дерева, вслушиваясь в переругивающиеся подо мной грубые голоса Я так и не понял, а может, просто не расслышал, кто меня ведет, но за это время мне стало немного полегче. На душе было все так же мерзко, но по крайней мере я начал соображать. Выждав, пока затихнут шаги следаков, я нацепил очки, соскользнул с насеста и, поднявшись над туманом, взял курс на Драный Угол.

Осатанев от бешенства и отчаяния, я шел на полной тяге, и серые в слабом свете малой луны ошметки облаков беззвучно резали мрак вокруг. Ветер наждаком обдирал тело и в клочья рвал разлетайку. Но холода я не чувствовал. Мир, в котором я жил еще час назад, внезапно треснул и разлетелся вдребезги. Судьба вновь обманула меня. Время терять не кончилось, я зря раскатал губы. Не стоило даже надеяться на это. Тогда сейчас я, может быть, не сходил бы с ума. Все вернулось на свои старые круги, но только сделалось еще страшнее. И пустота, образовавшаяся внутри, была похожа теперь на черную дыру, сквозь которую в жуткое инферно высвистывались последние капли с таким трудом накопленного желания жить.

Сгоряча я проскочил камеру на дороге, но, решив проверить ее на обратном пути, не стал возвращаться.

"Ты сам во всем виноват, - продолжал увещевать я себя, приближаясь к поселку. - Кто защитит тебя, если ты сам себя не защитишь? Нет никого, кому можно верить, и нет ничего, чему можно поклоняться. Ты должен был выучить это, как лоцию внутренних линий. Когда у тебя нет святилища, никто не может его осквернить. Мало тебя били, ты так ничего и не понял. Если даже Марта не выжгла тебе душу, ты должен был спалить ее сам".

Горошина в ухе стала мелодично позвякивать, и я, заложив вираж, спланировал прямо на крышу Дома, где вот уже вторые сутки стояли мои микрофоны. Однако на этот раз дом выглядел абсолютно нежилым. Его постоянные жильцы покинули этот неуютный мир, а кроме них, поселок, похоже, никого не привлекал.

Убедившись, что дом пуст, я спустился на землю и разыскал здешнюю камеру. Сперва я решил прослушать, что происходило в доме утром Теперь голоса Чары и его подружки были записаны хорошо, но ничего существенного я так и не уловил. Чара в основном командовал: "Дай разлетайку!" или "Иди, я догоню", - а девушка все напоминала, чтоб он не забыл о ее просьбе, когда приедет во дворец. Насколько я понял, все девушки старались что-то выклянчить у Чары. Теперь, к сожалению, им придется искать другие способы решения своих проблем.

Внешняя запись тоже не показала мне ничего интересного. Приехавший утром шофер подогнал электромобиль вплотную к дому, и я даже не смог разглядеть лицо подружки Чары, когда она появилась в дверях. Впрочем, меня это не сильно раздосадовало. Существо, которое за всю ночь, кроме стонов, не выжало из себя и ста слов, вряд ли могло оказаться связником роя. Главное было тщательно отследить самого министра. Я ждал, что, когда его спутница выйдет к машине, он снова свяжется с базой. Однако Чара не оправдал ожиданий, появившись из домика буквально следом за ней. Я услышал, как проскрипела в сухих пазах дверца, потом заработал мотор, и электромобиль плавно тронулся в свой последний путь к заброшенной площадке на старом арконском шоссе.