Владимир Городов - Круг Девятирога

– Ого, как тебя скрутило! – вновь удивился Петя. Рани скосил глаза на ногу, чуть призадумался, прислушиваясь к своим ощущениям, а затем заявил:

– Это не моё! Вытаскивайте!

Мы дружно ухватились за ногу и вытащили Авера, который уже почти задохнулся. Рани выбрался сам. Вместе с этими двоими внутрь «ледра» ссыпалась новая масса снега, значительно уменьшив и без того небольшой объём, в котором мы находились. Тут Петя айкнул и бросил зажигалку, которая упала в снег и тут же потухла. Нас опять окружил мрак.

– Нагрелась она здорово… – виновато прозвучали во вновь наступившей темноте слова Пети.

– Что будем делать? – спросил у всех Рани после некоторого молчания.

– Надо выкапываться, – подало голос А-Ту. – Нору прорыть.

– Ничего не получится, – возразил Джой. – Снег сухой, и никто не знает, сколько его над нами. Нас просто засыплет…

– Ужас какой! Я так не могу!.. не могу!!. не могу!!! – сорвалась на истерику Ил.

– А ну, тихо! – рявкнул я нарочито громко и свирепо. – Помолчите несколько минут!

Все смолкли. Стало почти тихо: лишь изредка жалобно икала Ил да жадно дышал Авер. Я внутренне собрался. Снег – та же вода, и я попробовал ощутить его, как давеча на плато. И у меня вновь получилось! Я ощущал это тяжёлое толстое покрывало гор на многие километры вокруг. Но сейчас меня интересовал лишь его небольшой участок – тот, что над нами: сугробище высотой около шести метров.

«Джой прав, – думал я. – Снег жёсткий и рыхлый: если копать вверх, он будет осыпаться и в конце концов засыплет нас полностью. Свободного объёма салона не хватит на то, чтобы вместить всё, что находится над нами. Что же делать? Так, посмотрим, что творится вокруг. Здесь сугроб меньше, здесь ещё меньше, ещё… А здесь резко обрывается. Почему? Проталина? Или пропасть? А если?.. Ну-ка, ну-ка!»

Я сцепил пальцы в замок, развернул ладони в сторону завала и стал мысленно толкать закупорившую нас стену снега. Некоторое время ничего не происходило. Потом мне как будто сдавило виски, зазвенело в ушах: то ли от напряжения, то ли от быстро наступающей духоты. Наконец я почувствовал движение снежного массива и тут же почти въявь увидел низвергающийся вниз ослепительно белый поток. Он ссыпался в пропасть как сухой песок, сугроб над нами быстро уменьшался, и наконец под потолком фюзеляжа открылась щель, в которую хлынули солнечный свет и свежий горный воздух.

– И-и-и-и! – завизжала и запрыгала от радости Ил. – Слава Обоим! Жить – это так хорошо! Просто замечательно!

Соблюдая максимальную предосторожность, чтобы не быть унесёнными снежной осыпью, мы выбрались наружу. Оглядевшись, мы поняли, что произошло. Нас спасло счастливое стечение двух обстоятельств. Первое – это то, что «Летающий дракон», падая по параболе, упал на западный склон горы почти по касательной к поверхности, и мы вместе с лавиной, которую сами же и вызвали, относительно мягко съехали по снежному покрову, отделавшись только лишь ушибами и незначительными порезами. Упади мы на восточный склон, мы бы просто врезались в него и расшиблись насмерть. Второе – хвостовая часть фюзеляжа, в которой мы находились, застряла между двумя большими камнями-останцами и не скатились в пропасть, как все остальные обломки «ледра».

Мы находились на широком и длинном горном карнизе, покрытом многометровым слоем льда и снега. В пропасти, далеко под нами, стояли густые белые облака, скрывая от взгляда дно ущелья. Никто из четверых, находившихся в кабине, спастись не мог: вероятнее всего, они погибли уже при взрыве. Тем не менее мы ещё долго бродили вокруг, временами проваливаясь в снег по пояс, всё-таки надеясь хоть кого-нибудь отыскать. Ил громко звала Марка и Шуру по имени. И вдруг её голос смолк, оборвавшись на полуслове. Я резко обернулся: Ил стояла замерев, в её глазах метался испуг. Я повернул голову в ту сторону, куда смотрела она.

От пропасти до скалы цепочкой растянулись Синие Псы. Я узнал их сразу, хотя и ни разу не видел. Внешне они чем-то походили на чау-чау, но размером превосходили сенбернара. Оказалось, что они не синие в буквальном смысле: густой подшёрсток абсолютно чёрный, но остевые волосы, наиболее густые в роскошной гриве, отливают сизым, как вороново крыло. Псы не нападали. Просто молча стояли и смотрели на нас. Такая же цепочка преграждала нам путь с другой стороны карниза.

Стоявший рядом со мной Джой вскинул карабин.

– Не стреляй, – тихо сказал я.

– Почему? – так же тихо задал он вопрос.

– Лавина может сойти. И вообще…

– Что «вообще»?

– Посмотрим…

Мы долго стояли не двигаясь. Сипсы тоже не приближались, стояли молча и неподвижно, чего-то ожидая. Спустя некоторое время из-за большого останца показался человек. Он беспрепятственно прошёл сквозь цепь животных и, сильно припадая на левую ногу, направился в нашу сторону. Два пса отделились от основной группы и двинулись за ним, в паре шагов позади: стало очевидно, что они присутствуют здесь в качестве его телохранителей. Настороженные взгляды животных внимательно следили за нами.

Передвигался человек с трудом, тяжело опираясь на деревянный посох. Несмотря на неизбежный на заснеженной вершине холод, всё его одеяние составляла лишь набедренная повязка из потёртой шкуры какого-то животного. Кожа незнакомца загорела почти до черноты, а густая шапка волос и борода, наоборот, выцвели на солнце и приобрели неопределённый сероватый цвет. Никакого оружия, даже ножа, он не имел. В нескольких шагах от нас он остановился и пристально оглядел всех. Оба Синих Пса неподвижными стражами застыли рядом.

– Здесь упал дракон, – очень медленно, словно подбирать нужные слова ему неимоверно трудно, сказал человек. – Где он?

– Вон там, между теми двумя камнями, – указал рукой Рани, – лежит всё, что от него осталось…

Незнакомец ничего не сделал, но около двадцати сипсов тотчас же, глухо рыча и по грудь увязая в рыхлом снегу, рванулись к остаткам «ледра». Два десятка больших, тяжёлых псов. И под их суммарным весом лавина, притормозившая на горном карнизе, вновь двинулась и стала стекать в пропасть. Собаки тотчас повернули обратно, но было уже поздно: снег неимоверно мешал бегу. Несмотря на все их усилия, псы неотвратимо приближались к обрыву. Ещё не отдавая себе отчета в своих действиях, я вытянул вперёд руки в попытке остановить этот громадный снежный массив. Это оказалось безумно тяжело. Одно дело – чуть подтолкнуть готовый упасть завал, и совсем другое – остановить двигающееся многотонние. Тело словно налилось свинцом, а по сосудам, казалось, вместо крови побежала раскалённая ртуть, с каждым ударом сердца выплёскивая на мой мозг новую всёсжигающую порцию. Я уже не видел, что происходило вокруг, на сознание стала опускаться чёрная пелена, когда вдруг услышал: «Довольно!» Кто это сказал, я не понял. Впрочем, и без того моих сил уже недоставало. Я расслабился и в изнеможении опустился на снег. Лавина вновь двинулась и с глухим рокотом стала рушиться в пропасть. Все Синие Псы уже стояли на безопасном расстоянии, но по-прежнему не сводили взгляда с останков «ледра», злобно подёргивая брылями.