Владимир Городов - Круг Девятирога

– В жизни не видел – и, думаю, не увижу – самоубийцу, который бы решился самочинно нанести почётный герб. А на умом скорбного ты не похож.

– Я должен всё обдумать, – сказал я после некоторого молчания. – Так что поднимись, пожалуйста, с колена – церемония переносится. К тому же, мне кажется, все хотят есть.

– Уже не все, – раздался голос от костра: Авер довольно поглаживал свой сытый живот. – По мне – так лучше кушать, чем обсуждать, искать или не искать покровительства у лад-лэда, которого жаждет убить император. Дураку ясно, что даже привольным быть больше резону. Нет, ребятки, я вам попутчик только до ближайшего поселения. А там – ищите, где ветер живёт!

Сыто рыгнув, он удалился к палатке и удобно расположился в её тени на травке. Остальные же принялись за обед. Оленина удалась на славу, и некоторое время все ели молча, наслаждаясь её вкусом.

– То, что я не сумасшедший, это ты, Рани, правильно заметил, – сказал я, когда мы расправились с олениной. – Однако у меня есть некоторые проблемы с воспоминаниями.

– Это нам известно. Взять, к примеру, тот же Камень Ол… – прокомментировал Авер.

– Возможно, что я лэд. И даже возможно, что лад-лэд. Но я этого не помню, – продолжил я, проигнорировав слова Авера. – Я даже не подозревал, что у меня есть татуировка.

– Три ласточки, соприкасающиеся концами крыльев, заключённые в священный круг, в центре которого – звезда пророка Иилла, – кивнул головой Рани.

– Хорошо. Допустим, я лад-лэд. Но какой смысл вам искать покровительства у лад-лэда, не имеющего ни земли, ни власти? К тому же, мягко говоря, опального, находящегося в состоянии войны с императором?

– Вот те приехали на званый ужин! – возмутился Петя. – Говорит, что с императором воюет, а сам от армии отказывается!

– Был бы лад-лэд, а ладство найдётся! – хитро прищурился Рани.

Короче, уговорили они меня. Дело закончилось тем, что новоявленный лад-лэд Ланс торжественным ритуалом (придуманным, как говорится, «не отходя от кассы») принял под своё покровительство первых пятерых подданных. Церемонию несколько портил Авер со своими ехидными комментариями, но после того, как Ил пообещала расцарапать ему лицо в честь своего лад-лэда, он заткнулся. Все принятые под покровительство требовали для себя должность при моём «дворе», а так как вакансий имелось несчётно, то без оной никто не остался. Рани я назначил Главным Адмиралом военного и торгового флота, Джой получил должность егермейстера, Петя – начальника гвардии. Ил выпросила должность гранд-дамы, а по совместительству я назначил её министром культуры. А-Ту расцвело от счастья, получив должность первого адъютанта. По поводу торжеств мы откупорили единственную, чудом уцелевшую при крушении «ледра» бутылку вина из запасов атак-редера, которая, за неимением стаканов, пошла по кругу, и каждый из прикладывающихся к ней предварительно произносил здравицу в честь своего нового патрона. Даже Авер, приняв в свою очередь бутыль из рук Рани, сказал:

– Пусть как можно дольше хранят тебя Оба на твоём пути, лад-лэд.

А потом нас всех сморил сон, что совсем неудивительно после таких напряжённых дней и последней почти бессонной ночи. Часового мы не выставляли, полностью положившись на великолепные чутьё и слух Синего Пса.

Проснулись мы уже ближе к вечеру. Спустя некоторое время Ил обнаружила, что у неё пропал скорострел. Все, громко недоумевая по поводу пропажи, стали помогать ей в поисках и тут обнаружили, что Авера среди нас нет. Пока мы спали, он, никого не предупреждая, покинул нас, основательно порывшись в багаже и забрав всё, что посчитал для себя нужным: провиант, два автомата и большую часть патронов.

«Его не следовало отпускать? – спросил меня сипс. – Он ушёл ещё не слишком далеко, я могу его догнать».

– Не стоит. Ушёл – и чёрт с ним! – махнул я рукой, предварительно, однако, удостоверившись, что моё главное сокровище – Меч – осталось на месте.

«Авер ушёл один», – не преминул уточнить Аррутар.

Мы понятия не имели, где находимся и куда следует направлять свои стопы, а потому весь остаток дня провели в «блаженном ничегонеделании». А когда стемнело и на тёмно-фиолетовое небо высыпали необыкновенно крупные светлячки звёзд, Рани принялся определять наше местонахождение.

– Точно без секстанта сказать не могу, – сказал он через некоторое время. – Где-то в окрестностях Суродилы, скорее всего, на восход от неё. До побережья должно быть недалеко: может быть, силей двадцать – двадцать пять, если идти прямо на полдень.

Я принял решение выйти на побережье, а затем по торговому тракту идти в Суродилу, чтобы проведать своих старых знакомых. Конечно, появляться в городе мне было опасно, но я испытывал необходимость посоветоваться с Асием. Да и за Вольфом-оди-туном, бывшим Четыреста Двадцать Первым, образовался должок.

Лес Вороний Шлях, 22 кумината 8855 года

Утром мы двинулись прямо на юг, передвигаясь звериными тропами, если они совпадали с нужным нам направлением. Если же тропа сворачивала, приходилось идти напролом сквозь чащу. Здесь нам очень помогал мой Меч. Я его по праву называл своим: он достался мне как трофей в честной – во всяком случае, с моей стороны – схватке. Впрочем, права лад-лэда, коим я отныне считался, в нашем коллективе не оспаривались. Я шёл первым и прорезал путь сквозь чащу. Все остальные шли за мной. За исключением Аррутара – тот чувствовал себя в лесу как дома и бесшумно рыскал по зарослям, совершенно неожиданно появляясь в поле зрения то слева, то справа.

Первое время я боялся, что вскоре в Мече «кончатся батарейки» и он станет бесполезной вещью. Однако этого не происходило. Источник энергии Меча казался неиссякаемым, огненное лезвие сверкало с неизменной яркостью, так же легко расчленяя абсолютно всё, что встречалось на его пути. Один раз я, чересчур размахавшись, случайно перерезал довольно толстое дерево и едва успел отскочить, когда оно рухнуло. После этого случая я стал действовать с большей аккуратностью.

Ближе к полудню мы наткнулись на неширокую дорогу, ведущую прямо на юг, и двинулись по ней. Через пару часов я уже стал присматривать место для дневного привала, когда, как всегда неожиданно, передо мной возник Аррутар.

«Впереди человек. Один. Не в засаде», – сообщил он мне.

Дав знак своей команде оставаться на месте и сохранять тишину, я пошёл вперёд один и вскоре вышел на небольшую полянку. Посередине рос раскидистый каштан, в тени которого, прислонившись спиной к стволу, удобно расположился очень крупный мужчина в костюме горожанина. Несмотря на то что он выглядел ещё далеко не старым, его длинные волосы, стянутые на затылке в хвостик, и коротко стриженные борода с усами были почти седыми, как говорят, цвета соли с перцем. На расстеленном между раскинутых ног выцветшем платке стояла оплетённая лозой фляжка, лежали аккуратно нарезанные кусочки мяса и большая лепёшка. Ещё один платок в качестве салфетки заткнут за ворот. Человек кушал. Можно даже сказать «вкушал», потому что делал он это с таким смаком, с таким наслаждением, что вызвал бы аппетит даже у сытого. Перегнувшись через свой большой живот, он дотягивался до ломтика мяса, затем, вновь откинувшись, аккуратно клал его в рот и с наслаждением жевал, при этом блаженно жмурясь и раскачивая головой. Потом, вновь перегнувшись через живот, брал лепёшку, откусывал от неё и жевал не с меньшим блаженством. После хлеба очередь доходила до фляжки, а затем – снова кусочек мяса. По всему чувствовалось, что человек занимается любимым делом.