Владимир Городов - Круг Девятирога

– Вот и всё, что об этом ведомо, – сказал Асий, закрывая книгу.

– Подожди. Почитай ещё. Хочу освоить грамоту.

– По этой книге? – удивился он. – Ежели грамоту осилить хочешь, возьми книгу, для того предназначенную: буковник. И приходи ко мне чаще, буду наставлять тебя в сём нелёгком деле.

Асий порылся на полках и отыскал учебник, который я усердно проштудировал в течение нескольких минут, после чего сказал:

– Так, с этим разобрался. А какие-нибудь книги на языке Иных Людей есть?

– Нешто хочешь сказать, что, только полистав буковник, осилил грамоту? – удивился Асий.

– Читать по-ланельски я теперь умею. Думаю, что при необходимости и писать тоже. А сейчас я бы хотел изучить язык Иных Людей.

– Чудны и неисповедимы деяния и Того, и Другого, – удивлённо покачал головой старик. – Но на что тебе мёртвый язык? Он никому не ведом и уже многие и многие годы не звучит под небом Ланелы. Все, на нём говорившие, давно мертвы.

– Даже если все эти люди и мертвы, наследие их осталось, и ключ к нему до сих пор не подобран, – задумчиво произнёс я, вспомнив загадочные символы на консоли портала.

– Имеется в здешнем хранилище одна вещица зело удивительная. – Асий скрылся за стеллажами и вскоре принёс необычного вида книгу. – Записаны в ней и слова понятные, но знаков неведомых много более. Думаю, это и есть язык Иных Людей, но доподлинно в том не уверен.

Книга на самом деле оказалась тетрадью, исписанной каллиграфическим почерком. Страниц в ней насчитывалось намного больше, чем представлялось на первый взгляд: листы из ослепительно белого пластика были прочные и при этом необычайно тонкие. По-видимому, в ней делал записки лингвист, изучавший язык Ланелы: после каждой комбинации из уже знакомых мне рун шло длинное пояснение, составленное из незнакомых символов. И так – на шестистах четырнадцати страницах. Ещё полтора десятка страниц оставались чистыми. Я вздохнул с огорчением: возможно ли выучиться говорить на языке, которого даже не слышал. Я постарался отключиться от этой абракадабры из незнакомых значков, закрыл глаза и чётко произнёс:

– «Водорог, приготовься умереть!»

– Что это ты молвил? – переполошился Асий.

– Теперь я понимаю, что означали те руны из молний над плато Синих Псов, о которых я тебе только что рассказывал. Послание от Громорога. От императора…

– Горморог… – задумчиво произнёс старик. – На моей памяти пришествие одиннадцати Предназначенных. Однако ж Громорога среди них не было. Видать, зело давно это было.

– Как – одиннадцати? – удивился я. – Ведь Рогов-то всего девять!

– Предназначенные – не боги. А Предназначение не продляет жизнь, скорее наоборот. Когда кто-то из них уходит, Девятирог даёт об этом знать. Сейчас на Ланеле только пятеро Предназначенных.

– А где ещё двое?

– Неведомо. Даже о Громороге и Камнероге я узнал только от тебя.

В это время раздался осторожный стук в дверь. Она приоткрылась, в комнату заглянул один из слуг и сказал:

– Там это пришло… Бепо евойное… Хозяина хочет видеть.

– Передай: пусть подождёт, скоро выйду, – сказал я и, когда слуга ушёл, продолжил: – У меня осталось два вопроса: что такое Камень Ол и где он находится?

– О том не ведаю, – ответил старик.

– Жаль. Однако я предполагаю, кому это известно: Четыреста Двадцать Первый. Именно из-за него вся каша заварилась. Я хотел бы его видеть.

– Опасаюсь, что господин Есуча того не позволит. Лэд Вольф-оди-тун разыскивается. О том, что он находится здесь, знают очень немногие, и если ты упомянешь имя Вольфа, господин Есуча может быть разгневан…

– Но мне необходимо встретиться с ним!

– Я думаю, Ланс, сейчас это для тебя невозможно.

– А я думаю, что именно сейчас и именно для меня это очень даже возможно. – Я пошарил в своей сумке и, найдя накладной ноготь атак-редера, прилепил его на палец. Затем подошёл к столу, взял молоточек и ударил в гонг. На пороге возник сумрачный Касерен.

– Господин Есуча дома?

Касерен молча кивнул.

– Пригласи его сюда. Передай, что его желает видеть лад-лэд Олин Апри.

Лэд Вольф-оди-тун возлежал на огромном шёлковом ложе с россыпью разнокалиберных подушек, подушечек и думочек примерно в той же позе, в какой я увидел это тело впервые. Правда, с того времени оно значительно прибавило в весе. И немудрено: все свободные места в комнате были заставлены подносами со всевозможной снедью. Четыре довольно миленькие прислужницы всячески ублажали его, всеми возможными и невозможными способами добиваясь, чтобы он побольше кушал. В настоящий момент они облизывали его. В самом прямом смысле – от пяток до макушки. Причём делали они это с экзальтическим наслаждением фанатичек.

– Ну что там ещё? – повернул он в сторону дверей и без того не аленделоновскую физиономию, дополнительно обезображенную капризной гримасой. По знаку Есучи, который почтительно сопровождал меня с эскортом слуг, прислужницы словно растворились в воздухе. Затем и сам Есуча со слугами деликатно вышел, и мы остались вдвоём.

– Ну здравствуй, брат Вася! Узнаёшь брата Колю? – весьма вольно процитировал я Ильфа и Петрова.

– Какой ещё брат? Нету у меня братьев.

– Хорошо. Тогда по-другому. Узнаёшь брата Четыреста Двадцать Первого?

– А-а, это ты! – признал он меня наконец. – Не думал, что снова тебя увижу. Что-то ты не слишком аккуратно с телом обращаешься: сдал, постарел. Зачем ты здесь?

– Вижу, ты мне не слишком рад. Откровенно говоря, я пришёл тоже не потому, что очень соскучился. Как выяснилось, за тобой имеется небольшая задолженность, весьма и весьма осложнившая мне жизнь. Но я не буду на тебя обижаться, если ты как можно искреннее ответишь на два вопроса. Отвечаешь честно – и больше мы никогда не встречаемся. Согласен?

– Ну? – ответил он неопределённо и настороженно.

– Что из себя представляет Камень Ол и где он в настоящее время находится?

– Какой камень? О чём ты? – говорил он тоном спокойным, но глаза его забегали.

– Тот самый, из-за которого меня схватили твои бывшие сослуживцы, прогнали через «пытальник», а потом, так ничего, естественно, и не узнав про камень, зачислили в «тушканчики».

Он поморщился, очевидно, весьма ясно себе всё это представив.

– Но ты же, как я вижу, сбежал от них. Так чего ж тебе ещё надо?

– Нет, это чего ТЕБЕ ЕЩЁ надо? Возлежишь тут падишахом, девочки твои желания на лету ловят. «Совершенно другая жизнь, лишённая страхов и каждодневных забот», как я и обещал. У тебя есть какие-то проблемы по моей вине?

– Нет.

– Будут, – пообещал я.

– Да что ты сможешь мне сделать? – довольно нагло ухмыльнулся он. – Дом полон преданных слуг и вооружённых охранников.

– Настолько преданных, что не побоятся напасть на лад-лэда? – Серебряным ногтем я поймал лучик от светильника и направил ему в глаз.