Андрей Мартьянов - Стоя на краю

– Используем как психологическое оружие, – улыбаясь, ответил Федор. – Андрей, можно прокатиться по Сампсониевскому, а уже оттуда – домой?

– Зачем?

– Нас там едва не подстрелили.

– А-а… – понимающе кивнул Полковник. – Бензовоз пока оставим здесь, Ванин «Форд» тоже, вернемся завтра… Забирайтесь, покатаемся!.. Иван, умеешь пользоваться?

Макеев ткнул пальцем в установленный на округлой башне пулемет.

– Нет, – помотал головой Волк.

– Забирайся, покажу. Он может работать и в автоматическом режиме, и под управлением стрелка…

Первый боевой поход прошел триумфально. Т-95 работал безупречно, будто только сошел с конвейера, и выглядел достаточно грозно для того, чтобы распугать всех недоброжелателей. Шайку мародеров на проспекте не обнаружили – растворились во внутренних дворах. Пострелять не вышло, хотя Ваня с самым грозным видом устроился возле пулемета и был готов открыть огонь по любой цели. Даже обычный нож или пистолет за пазухой придают человеку лишнюю уверенность – а это настоящий танк, пускай и весьма древний. Кто бы мог подумать еще полгода назад, что по столице Империи придется раскатывать на таком вот экипаже, причем не ради развлечения, а по насущной необходимости…

Впрочем, никакой самоуспокоенности не было и в помине. Дома Светка приготовила обед (только из консервов, но все равно вкусный), а после трапезы обязанности распределили следующим образом: Полковник и Федор забирают танк и остававшийся возле подъезда с июня фургон, когда-то принадлежавший кондитерскому предприятию «Медок», вооружают десятерых мужчин, согласившихся участвовать в программе «самообороны», и едут на Пискаревские продовольственные склады – реквизировать и экспроприировать. По разведданным Вани, народу возле складов мало, но следует блюсти осторожность.

Сам Волчок вместе с другими добровольцами (увы, таковых оказалось исчезающе мало, в основном – пенсионеры) перекрывают четыре арки, ведущие во внутренний двор, брошенными машинами. На крышу отправляют наблюдателей. Тетя Валя принимает обязанности коменданта Дома и начинает заниматься учетом доступных ресурсов. Жилой комплекс, прежде ничем не отличавшийся от своих собратьев, вдруг начали именовать уважительно: Дом, с прописной буквы.

Некоторые отнеслись к инициативам Полковника, Федора и компании безразлично, с откровенным недоверием или обреченной иронией. С подземной парковки исчезали автомобили, когда Макеев сообщил, что город разблокирован, Мурманская и Выборгская трасса открыты и можно выехать в область, больше полусотни жильцов уехали – на дачи в Карелии, к родственникам в Вологду, Тихвин или даже решили прорваться в Финляндию: границы наверняка не охраняются. Никто не вернулся, кроме Лены Авиловой из квартиры 272, прежде работавшей в авиакомпании «Пулково». Она пришла на своих двоих через день – неподалеку от Парголово машину и запас продуктов отобрали неизвестные бандиты, ее саму едва не изнасиловали, чудом удалось сбежать. Первым делом Лена потребовала винтовку, но Полковник отказал, отослав Лену в подчинение Валентины Альбертовны.

К позднему вечеру 2 сентября в Доме выстроилась относительно прочная структура управления с собственным небольшим правительством. Макеев, как и предполагалось, занялся обороной, забрав в свое подчинение Волчка и тихого, но исполнительного Сашу Созонова, обитавшего в соседнем подъезде – парень не эвакуировался только потому, что его мама не оказалась в «списках». Федор и Светка возглавили «министерство обеспечения» – в их руках оказались ключи от автономного энергоблока Дома и продуктовые запасы, подвозимые «министерством обороны». Полковник, Ваня и их помощники вошли во вкус, совершая ежедневные налеты на продуктовые базы – пользовались существенным преимуществом в военной технике.

– Дожили, – вздыхал Полковник, – сначала отгоняем бабок, потом даем очередь в воздух, чтобы распугать тех, кто помоложе, потом непринужденно грабим и уезжаем… Огонь на поражение открывали сегодня дважды – молодых и голодных мужиков в городе гораздо больше, чем мы думали. Знаешь, Федя, к чему нас это приведет?

– К тому, что они нас выследят, объединятся и возьмут Дом штурмом, – огрызнулся Литвинов. – Просто, как дважды два! Между прочим, сегодня пришли люди из «Лазурного», две семьи, без детей. Просили взять к себе.

– Взяли?

– А что оставалось делать? Взрослые, серьезные люди, всем не больше тридцати пяти лет. Только они сразу заболели…

– Опять этот хренов нанобот?

– Ага. Клиническая картина не меняется. Ничего, никто не умер. В тяжелых случаях используем «Хюммелей».

– Что-нибудь оттуда слышно?

– Никаких изменений. Нас окончательно бросили, ни одно правительственное учреждение на Земле не работает, хотя корабли ВКК еще на орбите… Знаешь, что меня беспокоит?

– Что?

– Постоянно хорошая погода. Дождей не было три недели. Яркое солнце, потом закат, начинается северное сияние на все небо, постоянный холодный ветер… Разброс между дневной и ночной температурами громадный – в полдень полюс тридцать, в три ночи до минус одного. Такое может быть только в континентальных областях, в Сибири или казахских степях. Только не у нас, морской климат…

– Погода – не показатель. Прекрати шарахаться от любой тени.

– Может, у меня паранойя, но это неспроста. Если из-за нейтронной звезды изменится климат, Питер затопит. Ближайшие возвышенности – на Карельском перешейке. Я очень не хочу бежать на север посреди зимы. Не выживем.

– А мы и так не выживем. Нейтронная звезда – это не шутка. Сколько нам осталось? Неделя? Месяц?

– Ты вроде сам говорил, что можно попытаться выжить?

– Если нейтронная звезда уйдет – можно. Все зависит от обеспечения и материальной части.

– На втором месте – естественные опасности. Сколько сможем продержимся в Питере, а если придется немедленно покинуть город?

– Подумаем.

– Думай быстрее. Кто знает, вдруг действительно придется уезжать? Оптимальный срок – октябрь или начало ноября, пока не наступили морозы.

– Сам себе противоречишь. Одновременно боишься морозов и наводнения.

– Я теперь всего боюсь. Понятно, что климат не меняется за один день, но предусмотреть возможность природных катастроф мы обязаны.

Полковник посмотрел на Федора соболезнующее. Натурально, паранойя в чистом виде. «Хюммель» не поможет, это автохирург, а не автопсихиатр.

– Отоспись как следует, – посоветовал Макеев. – И не забивай голову всякой ерундой.

– Это не ерунда, – безнадежно сказал Федор. – Вот увидишь, скоро мы окажемся в положении, единственным выходом из которого будет только героическое самоубийство!