Андрей Мартьянов - Белая акула

– Бессмысленные? – я взглянул на принца исподлобья. – То, что некоторые лекарства и снадобья можно купить только у нас в расчет не принимается? Или может быть вы припомните, как мы остановили эпидемию багровой лихорадки, косившую простецов тысячами? Смею заметить, что ваше благополучие и сытость зависят от трудов плебса…

– Философский камень все равно не нашли, – фыркнул Вильрих и достал из складок на рукаве еще один свиток. – Вот карта, взгляните. Полагаю, вы ничего нового на этом плане не увидите, а вот мне стало интересно… Не понимаю, отчего раньше никто не сообразил отметить все ваши лаборатории и задуматься: почему они расположены почти на равном расстоянии друг от друга?

Вот сука, догадался-таки! Карта Скандзы была покрыта сеткой красных точек. Континент вытянут с юга на север, от экваториальной области почти до полюса, Университет обязан отслеживать ситуацию на всей поверхности материка, поэтому центры слежения выстроены прямоугольником – по четыре вдоль параллелей через каждые десять градусов долготы и по семь через каждые восемь градусов широты, на меридианах. Погрешность небольшая, от силы километров тридцать-сорок – мы предпочитали устраивать лаборатории в населенных местах, кому нужны алхимики посреди дикого леса? Только подозрения вызовет!

– Кстати, к вопросу о прославленной гильдейской жадности, – усмехнулся Вильрих, заметив, как вытянулось мое лицо. – С королей и герцогов за непрестанный поиск философского камня и приворотные зелья вы сдираете немыслимые суммы в золоте, многим дворянам, желающим нанять алхимика, попросту отказываете, но в то же время… Вот, глядите, сударь… – он коснулся ногтем одной из точек на южной границе Моравии, – здесь обитает некий барон Микулаш Песковец, дворянин, конечно, но по большому счету голь, бось, рвань и убожество, владеющий пятью захудалыми деревеньками и городишком в три дома. Я нарочно справки навел. Чем он вам платит? Прелой соломой? Гнилыми яблоками? Или дает попользовать вонючих девок из простецов, когда срок уплаты подходит? Или вот, – ухоженный, отполированный ноготь переместился к северу, в Готию, – Бьюрдал, город, насквозь купеческий, построенный в варварской стране. А торговое сословие у нас прижимистое, они к философским камням относятся скептически и с юмором, кровное золото на чепуху тратить не будут. Тем не менее вы и там обосновались. Странно, не правда ли?

– Ладно, вы меня заинтересовали, – я отодвинул тарелку с недоеденной свининой и откинулся спиной на деревянную перегородку. – Почему с этим разговором вы пришли именно ко мне?

– У вас хорошая репутация, – уклончиво ответил Вильрих. – Вы много ездите по Скандзе, знакомы с некоторыми моими друзьями, входите в руководство гильдией… Порекомендовал граф Нейссе. Не держите на него обиду.

– И что же?

Принц наклонился над столом и очень тихо сказал:

– Я хочу знать, чем вы занимаетесь на Меркуриуме на самом деле. Дела идут скверно, чем дальше, тем хуже. Думающие люди полагают, что в этом виноваты чужаки. То есть вы.

Не слишком ли много плохих новостей за одно утро?..

Дольни-Краловице и окрестности.

14–15 июля 3273 г. по РХ

Полагаю, я никого не удивлю, если скажу, что в случае нарушения режима секретности необходимо действовать строго по инструкции? То есть немедленно принять любые возможные меры для предотвращения утечки информации и ее возможного распространения. Любые , ясно? Включая самые экстраординарные.

Одна проблема. Вильрих фон Зоттау – член королевской семьи, принц крови и прямой потомок Первых. Если я применю к нему подробно описанные в инструкции «меры» – я не жилец. Решения такого уровня принимают на самом верху, в ректорате Университета, после обязательной консультации с Советом Первого Поколения, который с величайшей неохотой отдает на заклание «своих» – известно всего два случая за девять с небольшим столетий. Очень уж глубоко сунули нос в опасные тайны непомерно любопытные дворяне, начавшие задумываться и вслух задавать неудобные вопросы…

Вильрих из этой же породы, никаких сомнений. Не жилось ему спокойно – охота-балы-любовницы! – решил сдуру познать тайны бытия! Мы тоже хороши, сверх всякой меры долго возимся с возникшими сбоями в программе «Легенда», не хватало только появления панических слухов, которые превратят несколько малозначащих и случайных инцидентов в предвестие якобы наступающего апокалипсиса. Менталитет жителей Меркуриума, полное отсутствие информационного поля и средств пропаганды (может быть, за исключением Церкви…) к этому весьма располагают. С меня хватит, я однажды настоящий Конец Света пережил, не хочу больше слышать о таком даже в россказнях фантазеров с буйным воображением!

– Хотите меня убить? – вздохнул принц. – Не отвечайте, по вашему лицу можно читать, как по раскрытой книге. Значит, я слишком близко подошел к вашим загадкам, верно?

Близко? Это вряд ли, дорогой мой. Но опасную черту ты готов перешагнуть. Ничего себе новости, устраивать допрос представителю Университета!

– Послушайте… – начал было я, но Вильрих ответил решительным жестом.

– Нет, это вы послушайте. Сегодня вечером, когда отобьет шесть пополудни, я буду ждать вас у северных ворот города. Там в четверти мили по дороге есть древняя часовня, знаете?..

Я уныло кивнул. Конечно знаю, я все-таки живу в Дольни-Краловице, а вот откуда Вильрих так хорошо осведомлен о местных достопримечательностях?

– Приезжайте. Возьмите с собой фляжку с вином и немного еды, чтобы хватило до завтра. Если будет «хвост»…

– Не будет, – перебил я. – Большинство соглядатаев набраны из простецов, я сумею отвести им глаза.

– Значит, согласны? – тонкие губы принца скривились в улыбке. – Даже не спрашиваете, куда-зачем едем?

– На месте разберемся, не думаю, что вы приглашаете меня на банальную вечернюю прогулку. Повторю прежний вопрос: почему именно я? С графом Нейссе мы едва знакомы, его рекомендация ничего не значит.

– Просто вы другой, – напрямую сказал Вильрих. – Не такой, как все другие граульфианцы-алхимики. Не удивлюсь, если выяснится, что вы родились не на Граульфе.

– Следите за нами?

– Конечно, уже много лет.

– Почему вдруг я «другой»? Что неправильно?

– Все чужаки несут на себе… Назовем так: несут печать. Печать мира, в котором появились на свет. Достаточно посмотреть на вагантов, приходящих учиться на Меркуриум, они разные характером. Люди с Норика веселые и безобидные, с Большого Котла наоборот, угрюмые…

– Попробовали бы вы жить при гравитации в два с половиной G, – вякнул я.

– Каждый отдаленный мир оставляет на человеке неизгладимый отпечаток. Граульф тоже.