Андрей Мартьянов - Белая акула

– И дальше что? Думаешь, это повлияет на принятие принципиальных решений? Не верю. Слишком многое поставлено на кон. Мы устроили опыт вселенского масштаба, целая планета, населенная людьми, превращена в… В испытательный полигон и бестиарий только ради удовлетворения наших амбиций! Прежде всего чистая наука, неограниченное познание и стремление творить. На выходе – гора трупов наших сородичей, людей. Нельзя брать на себя функции Господа Бога!

– Надеюсь, тебя еще в католицизм не обратили?

– Начал задумываться, – взбешенно огрызнулся Эрик. – Ценности христианства не забыли хотя бы здесь, в обществе деградировавших варваров, над которыми можно устраивать эксперименты, будто над кроликами. Меркурианцы лучше нас. Честнее. Кому из них придет в голову устроить тысячелетний спектакль для соседней субцивилизации?

– У-у, да тебя гнать из Университета пора, – рассмеялся я и примирительно поднял ладони. – Сдаюсь. Я думаю точно так же. Докладывать наверх о твоих сомнениях не собираюсь, и впрямь уволят или переведут. Что конкретно надо делать, я пока не знаю. Стараюсь понять. Поможешь?

– Помогу, – вздохнул Эрик. – Знал бы ты, как сейчас тяжело. И никакого просвета.

– Отставить сопли, как говаривали на Земле. У тебя в южной Готии друзей много? А то охрана торгового дома Лемпенса мне не понравилась, сердитыми выглядят.

– Эти из Остмарка, Регенсбург вроде бы. Суровые господа – безземельные младшие сыновья, перспектив никаких, злые как черти. Единственным занятием, достойным дворянина, считают дело меча – алхимия относится к плебейскому ремеслу, мужчине не пристало заниматься магией. Распространенный предрассудок на севере, имей в виду на будущее… Друзей? В основном купцы и моряки. Благородные здесь не такие замкнутые, как на Лейгангере, пообщительнее. Большинство христиане, пускай и скатываются потихоньку к язычеству – суеверия перевешивают догмы. Наша работа, между прочим, это мы потрудились во славу Вотана. Глядишь, и воздаст по справедливости… Топором по черепу.

– Вотана не существует, – твердо сказал я. – А если он и существовал, то очень давно, причем на Земле, в десятках тысяч световых лет отсюда. Я хочу осмотреть район зоны «Северо-запад-2». Порекомендуешь кого? Чтобы можно было остановиться, недолго пожить и не бояться, что варвары всадят тебе стрелу между лопаток потому, что высморкался не там и не вовремя? Оттуда и начну искать чужака. Если нет – переживу, буду кочевать по деревням простецов, только карта подробная нужна. Простецы всегда примут и не обидят.

– Тебя обидишь, пожалуй, – с непонятной интонацией произнес Эрик, подняв взгляд к потолку. В Университете о моих давних приключениях ходит немало баек, причем достоверных историй среди них не больше одного процента. – Кажется, я знаю одного человечка… Из Стражей Крепостей, парнишка вполне вменяемый. Когда заглядывает в Бьюрдал, непременно заходит в гости, интересуется алхимией, расспрашивает о чудовищах. Очень любознательный, учится на ходу, но все равно дремуч и темен, как и все готийцы. Я его проверял, развитие энергетических способностей выше среднего, так просто этому не научишься, его кто-то выдрессировал…

– Вменяемый? – заинтересовался я. – Уже хорошо. Из знатных дворян?

– Да, семья уважаемая. У них обширные лены вдоль Танвальда и на северо-востоке. Он третий сын, по традиции ушел в Стражу Крепостей, но отец оставил за ним большой земельный надел, приносящий доход. Зигвальд Герлиц, вроде бы ему шестьдесят стандартных лет или около того, я специально не интересовался.

Шестьдесят? На Земле это был возраст увядания, а новое человечество полагает такой срок несерьезным – молодость, причем ранняя.

– …Любитель рискнуть, – продолжал Эрик, – однако без никчемной бравады. Старается работать в одиночку, так якобы больше славы стяжает. Личная слава для готийцев всегда стоит превыше любых других добродетелей. Если кого я и могу назвать другом, так это Зигвальда. Он, по крайней мере, искренний и не гордец, как подавляющее большинство остальных. Умеет читать и писать на латинском, говорит на нескольких диалектах простецов. Можно сказать, образованный человек.

– Образованный?.. – я вновь осознал, как нивелировалось понятие «образование» на Меркуриуме. – Напишешь рекомендательное письмо?

– Здесь не принято писать такие письма, забудь о цивилизации. Это меркурианская Готия, а не Граульф или Юнона. И даже не Моравия.

– Давай обговорим нюансы попозже, идет? До вечера мне хотелось бы связаться с Дольни-Краловице по широкополосной, поужинать, затем выспаться и утром отправиться на север. Лошадь в Бьюрдале можно купить?

– Можно, – согласился Эрик. – Но ехать в одиночестве не рекомендую, иначе станешь очередной жертвой «Легенды», на дорогах небезопасно. Посидишь в городе пару дней? Послезавтра в сторону Лейгангера уходит обоз с надежной охраной, тебе по пути. Заодно и обговорим, как составлять доклады в Университет. Пострашнее и повнушительнее…

– Пока терпит. Однако время очень коротко, сам понимаешь.

– Пойдем в таверну? Рыбу готовят чудесно, эль свежесваренный, да и обстановка там душевнее. Послушаешь морские небывальщины от моряков, они хорошо рассказывают.

– Мне страшных баек вполне хватает и по работе.

– А если это не байки? Вспомни, океан Меркуриума не исследован. Приходится верить свидетелям на слово…

Следующим утром из Ламборга вернулся один из помощников Эрика – привез занятные снимки, моментально вызвавшие тихий переполох.

Оказывается, штормом на берег выбросило кракена, единственный университетский опыт в области необычной морской фауны, если не считать трех видов гигантских акул. С акулами дело обстояло проще простого – незначительная генетическая коррекция приводила к стремительному росту организма, после чего хищная рыбина становилась не просто большой, а ОЧЕНЬ большой, около сорока метров от носа до хвоста. Размножаться акулы могли естественным путем, их численность всегда была невелика и серьезных неприятностей они не доставляли. Суперакулы лишь подталкивали меркурианских мореходов к сочинительству историй, которые на ночь лучше не слушать – богатейшая и изысканная фантазия покорителей океана еще на Земле рождала невиданных чудовищ, так что говорить о Меркуриуме, где вполне реальные монстры были спутниками человека с самого его рождения!

Кракены, они же «головоногие моллюски с повышенной адаптивностью к нестандартным условиям», были от начала до конца специальным проектом. Насчет адаптивности ничего не скажу, но вот склонность к немотивированной агрессии у этих страхолюдин самая что ни на есть повышенная. Кракен атакует любой крупный движущийся объект, попавший в его поле зрения, начиная от акул-переростков, заканчивая кораблем – достаточно увидеть из-под воды тень корпуса и кильватерный след. Учитывая колоссальные размеры и мощь щупалец, такой осьминог способен потопить даже многомачтовое судно. Впрочем, слово «осьминог» не совсем верно – тентаклей у кракена двадцать четыре, каждое может достигать в длину полусотни метров, взрослая особь весит, как динозавр, больше ста тридцати тонн. Это не просто монстры – монстрищи! В океан мы выпустили четырех кракенов и они давно достигли устрашающих размеров.