Евгений Лотош - Корректор. Книга первая: Ничьи котята

– Он что, правда оой-генерал? – осторожно поинтересовался он. – Что на его карте?

В ответ шеф выдал длинную полностью нецензурную тираду на свободную тему. Выговорившись, он сплюнул на ковер.

– Эта скотина – оой-генерал Третьего департамента Министерства обороны. Контрразведка, мать его за ногу, спецоперации по внутренней безопасности страны! Мы с ними пересекаемся не так часто, но куда чаще, чем хотелось бы. Эти твари просто обожают загребать жар нашими руками. На карте – приказ о максимальном содействии. Знаешь, чей приказ? Лично оой-генерала Васика.

– Главного директора? – присвистнул капитан. – Ну ни хрена ж себе…

– Точно. Именно "ни хрена ж себе". Еще там какие-то документы. Видимо, и план операции там же. Я еще не видел его, но он мне заранее не нравится.

Начальник сектора опять выругался.

– Дело растреклятое я у тебя забираю, твой доступ к нему отозван. Сотру его сам… чуть погодя. Ладно, свободен.

Следователь повернулся к двери, но неожиданно замер на месте. Потом медленно развернулся к начальнику.

– Шеф, – медленно проговорил он, – а как этот хрен с ушами попал в кабинет? И как он усыпил секретаря?

Два офицера службы безопасности молча смотрели друг на друга, и по спине у обоих медленно ползли ледяные мурашки.

– Итак, великолепная госпожа Эхира Марга, я внимательно тебя слушаю.

Депутат Ассамблеи в шутливом салюте приподнял бокал с торчащей из него соломинкой. Несмотря на радушную улыбку, его прищуренные глаза холодно поблескивали в полумраке алькова. В приватной обстановке глава партии рационалистов разительно отличался от того бесшабашного и слегка придурковатого рубахи-парня, которого играл на публике.

– О, блистательный господин Крайтон Керл, я отнюдь не намеревалась превращать вечер в деловое совещание, – очаровательно улыбнулась ему Эхира, изучая его лицо из-под опущенных ресниц.

По слухам, эта шестидесятилетний, но еще крепкий мужчина предпочитал молодых девушек (а злые языки поговаривали и насчет несовершеннолетних девочек), и накануне она использовала все возможности чудо-косметики Майи, чтобы выглядеть хотя бы на семнадцать. Разумеется, благодаря их периодическим встречам в течение по крайней мере двух десятилетий он прекрасно понимал, что она отнюдь не юная девица, но после такого долгого отсутствия следовало использовать все рычаги.

– Мне просто хотелось увидеть тебя снова после почти двухлетнего перерыва, – она откинулась на спинку кресла, поигрывая бокалом. – Партия рационалистов вновь набирает силу, и говорят, что на следующих выборах она получит в Ассамблее не менее сорока мест.

Я – алчная холодная стерва, норовящая использовать тебя в своих интересах, мысленно сказала она. Поверь мне. Ну поверь же!

– О да! – Крайтон медленно наклонил голову. – Народ все больше осознает, что экономика вторична по сравнению с тем, что творится в наших головах. Примат разума – именно это сейчас нужно нашей стране, чтобы пережить не самые лучшие времена экономического спада. Однако, увы, не все так хорошо, как хотелось бы. Для того, чтобы участвовать в формировании Кабинета министров, нам необходимо не менее семидесяти мест.

– Да, все так! – сокрушенно вздохнула женщина. – Старые стереотипы отмирают медленно. А иногда они даже внезапно оживают с новой силой. Что поделать, общественным мнением так легко манипулировать!

– Увы, увы… – вздохнул политик. – В условиях тотальной лжи со стороны правящих партий избирателям очень легко заморочить голову ничего не значащими словами. Мы пытаемся бороться, но в условиях финансовой ограниченности…

Что тебе нужно от меня? – спрашивал его настойчивый взгляд. Говори или проваливай.

Сейчас узнаешь, ответила ему томная улыбка Эхиры. Не торопись, дорогой, всему свое время.

– Да, лжи вокруг хоть отбавляй, – она задумчиво покрутила бокал в пальцах. – Буквально на каждом шагу можно обнаружить завесу, скрывающую мерзости, от которых простого человека может и стошнить. И хоть бы кто-нибудь попытался про них рассказать открыто!

– Например? – глава партии рационалистов явно насторожился.

– Ну… – Эхира возвела очи к небу. – Например, мне рассказывал один мой приятель, что организация под названием Институт человека не столько занимается изучением возможного человеческого организма, сколько прикрывает неприглядные делишки ее руководителей. Дети-девианты – кажется, их так называют? ну, которые умеют на расстоянии что-то делать? – так вот, эти дети, которых передают Институту, как говорят, подвергаются самым настоящим пыткам. Ты представляешь, блистательный господин Крайтон, дети в возрасте от восьми до четырнадцати лет – и их пытают электротоком, давят игольчатыми прессами, стреляют в них стальными шариками, колют всякой химической гадостью, просвечивают опасными лучами на жутких установках! Кажется, они, совершенно беспомощные, даже являются объектами сексуальных домогательств. Они называют это научными экспериментами, но на самом деле просто издеваются. И, говорят, – она понизила голос до шепота, – что весь этот ужас финансируется каким-то секретным отделением Министерства обороны!

– Ужасная история, – сокрушенно покачал головой Крайтон. – Но не может такого быть, чтобы никто из официальных лиц не слышал о таких чудовищных преступлениях! Почему же до сих пор широкая публика ничего не знает?

– Потому что так выгодно правящим партиям! – Эхира изобразила на лице самое искреннее возмущение. – А газеты и телеканалы не рискуют идти против них. Вот если бы нашелся достаточно влиятельный публичный политик, который заявил бы о подобном безобразии во весь голос – наверняка к нему бы прислушались. Особенно в преддверии выборов, – она выделила эти слова нажимом.

– Но если бы чисто гипотетически такой политик нашелся, наверняка ему пришлось бы несладко, – спокойно заметил депутат, прищуренно рассматривая собеседницу. – Та же партия гуманистов на пару с руководством Института совершенно точно выступит с опровержениями. Дело может дойти до суда, на котором такой храбрый политик мог бы даже получить за клевету тюремный срок, что именно в преддверии выборов оказалось бы особенно неприятно.

– О, о таких вещах нашему гипотетическому политику беспокоиться не следует. В обществе, в том числе в правоохранительных органах и в прокуратуре, достаточно здоровых сил, которые могли бы получить все необходимые доказательства. Такие доказательства, которые бы заткнули глотку даже партии гуманистов. Но Институт человека – очень влиятельная организация, и без широкой общественной поддержки связываться с ним никто не рискует. Вот если бы удалось привлечь внимание избирателей к проблеме…