Пол Андерсон - Орион взойдет (с примечаниями переводчика)

Она не могла ответить, не могла даже понять, верит ли мужу. Иерн громыхнул смешком:

- Мы успели обговорить все на травке, прежде чем ты появилась. Надо отдать ему должное - несмотря на дикую боль, он выслушал меня. Я сказал, что ради чести нашего Клана не буду позорить его; итак, считаем - это несчастный случай. Но я сохраню оружие со всеми отпечатками его пальцев, а также куски пластика с пулевыми отверстиями. Интересно - подумал бы кто-нибудь искать в моем теле пулевое ранение? А он тогда просто поднялся бы выше, потом спикировал, выпрыгнул и спрятал бы винтовку. Кто заметил бы дырки на останках обоих аэропланов? И затем поведал бы тебе скорбную повесть о том, как мы случайно столкнулись... Ну, и что ты теперь думаешь о своем геанском наставнике, Фейлис?

Тьма накатывала на нее волнами, - Что еще ты задумал? - выдавила она.

- Ничего, если он уберется восвояси, то есть к себе в замок, и займется там своими делами, не докучая нам обоим. - Иерн прижал жену к себе. После поединка от него разило потом... Ей никогда не нравился запах его тела, но в этот миг следует сдержать отвращение. - Клянусь Чарльзом! вспыхнул Иерн. Щетина царапнула ей щеку. (Борода Джовейна казалась шелковой.) - Приобретение стоит потери - раз и навсегда отделаемся от этого сукина сына, не так ли, дорогая? Пусть слуги приберут здесь. А мы немедленно скачем галопом назад. Сейчас ты ляжешь, голубушка, и я тебя осчастливлю.

"Постараюсь изобразить радость".

2.

Слезами капал тихий дождь в сгущающихся сумерках. Под уличными фонарями и освещенными окнами влагой отсвечивала мостовая. Здесь, в новой части Турнева, дома начали строить со времен благосостояния, крытые черепицей дома подымались на три-четыре этажа; но крутые фасады, массивные двери и ставни напоминали о временах смутных, предшествовавших процветанию. Фейлис, привыкшей к городской квартире, солнечной и современной, казалось, что на ее плечи лег тяжелый груз.

Так одиноко было ей на улице в этот час среди редких прохожих, велосипедистов; по камням мостовой копыта коня выбивали мерный ритм - как на похоронах. Добравшись до цели, она взялась за дверной молоток, и невидимые пальцы стиснули ее горло.

Дверь отворилась. Заметив гребешок Таленсов на ее капюшоне, дворецкий сложил вместе ладони и низко склонился.

- Мадам почтила наш дом своим присутствием, - проговорил он с абсолютной искренностью. - Чем я могу услужить вам?

Она едва сумела выговорить:

- Я... должна видеть... майора Джовейна.

- Кажется, он отдыхает, мадам. Он назначил вам встречу?

- Нет... но... я должна. Я думаю, он заинтересован в этом.

- Прошу войти, мадам. Позвольте ваш плащ?.. Если вы последуете за мной, мы узнаем желание моего господина.

Дом принадлежал семье Джовейна, но Орилаки редко посещали эти края. И сейчас в нем не было никого, кроме его самого и свиты, которую он привез из Эскуал-Эррии Норд, и постоянной прислуги. Под ногами Фейлис мягко шелестели ковры, с почерневших от времени резных панелей на нее смотрели портреты уже усопших людей... Она шла - вверх по лестнице, вниз - по другому коридору, в одну из комнат.

Дворецкий взял рупор и поглядел на нее.

- Кого мне объявить, мадам?

- Обойдемся без имени. Скажите ему... скажите, что я из Скайгольма.

Озадаченный дворецкий повиновался. Джовейн сразу все понял. В голосе его слышалась радость.

- Да, впусти ее!

Она вошла в комнату, заставленную тяжелой старинной мебелью, с темно-красными коврами на стенах. Дверь закрылась за ее спиной.

Джовейн выбирался из кресла, опираясь на костыль. Он был в халате, черный бархат придавал ему болезненный вид, в свете газовой лампы она заметила новые морщины на орлином лице. Джовейн шагнул навстречу ей достаточно непринужденно. " Значит, травма не слишком тяжела"", - подумала она, и тяжесть будто свалилась с ее плеч.

Они смотрели друг на друга, не отрывая глаз.

- Я не смел даже надеяться на такое, - прошептал он.

- Я пришла бы раньше, но не могла освободиться, - сказала она столь же тихо. - Я была просто в ужасе, опасалась, что ты уже уехал домой.

- Я собирался завтра отправиться в путь. Но... - Он облизнул губы.

Фейлис была глубоко тронута тем, что столь мужественный человек может опасаться слов, которые собирается произнести. - Я могу остаться, если... А почему ты не вернулась в Скайгольм?

- Сказала Иерну, что нуждаюсь в отдыхе - настоящем, без тамошней тесноты... после всего пережитого. Он согласился отпустить меня на неделю, а сам отправился сегодня утром вверх на челноке. ("Почему бы и нет? Анжелан согреет ему постель или кто-нибудь еще, если той не окажется на месте".) Мысль эта разгневала ее по-настоящему, выжигая застенчивость. Она заговорила громче, теперь уже без колебаний. - Я не мотаа прийти сюда раньше, чтобы он ничего не узнал. Иерн запретил мне встречаться с тобой.

Джовейн мрачно ответил:

- А что он сказал тебе обо всей этой истории?

- Я не могу поверить его словам. Он сказал, что у тебя было с собой ружье, что ты стрелял в него. Что ему не оставалось ничего иного - как только протаранить твой самолет и выпрыгнуть. Он показал мне ружье. Накатил гнев. Она схватила его за руку и впилась в нее ногтями. - Этого не может быть! Не может быть!

Джовейн покачал головой.

- Наглая ложь, - ровным голосом объявил он. - Он обдуманно пошел на столкновение. У моего самолета сразу отвалилось крыло, поэтому я не смог спланировать... и пока падал вниз, не смог вовремэ отстегнуться и выпрыгнуть. Это он хотел убить меня. У него сломался пропеллер, однако он сумел сохранить высоту перед прыжком. А потом, когда мы еще были вдвоем, сунул мне под нос эту винтовку и пригрозил обвинить меня в том, будто я пронес ее на мирный поединок и воспользовался ею, если я не разорву все отношения с тобой и не перестану активно участвовать в политической жизни Домена.

Ощутив вдруг дурноту, она припала к нему, Джовейн отставил костыль, чтобы обеими руками обнять ее. Губы его перебирали ее волосы. За мягкой тканью она щекой ощущала его сердцебиение.

- Винтовка принадлежала ему, - проговорил Джовейн. - Должно быть, прихватил ее на всякий случай, чтобы шантажировать. Если я не погибну.

- Сопротивляйся. Потребуй суда Кланов.

Он грустно рассмеялся:

- Едва ли это разумно. Увы, я не могу доказать даже тебе, что не являюсь лжецом и незадачливым убийцей.

- Он говорил об отпечатках пальцев. Пусть покажет их... и пулевые пробоины.

- Они окажутся там, наверное, их уже сфальсифицировали... вместе с отпечатками пальцев... да, я взял в руки оружие, забывшись от боли и удивления, когда он бросил его в мои руки. Иерн тут же забрал ружье.

На нем должны остаться и его отпечатки. Впрочем, любые отпечатки можно стереть, так что никто не догадается. - Джовейн вздохнул и обнял ее покрепче. - Нет, зачем мне вытаскивать на свет всю эту грязь? Ничего нельзя доказать. Все окончится просто скандалом, и ты, Фейлис, пострадаешь больше нас, хотя ни в чем не повинна. Я не хочу шума, а потому вернусь в родные горы... эта участь не пугает меня.