Михаил Тырин - Контрабандист

– Живое… – хмыкнул я. – Ну что, тут даже дерьмо может ожить и заговорить человеческим голосом. Думаю, смотреть не пойдем, поверим на слово.

Сологуб понимающе усмехнулся, а Стерлинг уставился на нас чуть испуганно.

– Вопрос второй, – продолжил я, – про вертолет что-нибудь знаете?

– Это какой? Который на контейнерной площадке упал?

– Именно! Вы его видели?

– Так он на наших глазах и падал. Ребята мои рядом были, они все видели. Позвать?

– Зовите. Нет, постойте! Что с пассажирами?

– Ничего, все нормально. Здесь они. Хлипкие мужички, не бойцы, но не гнать же их…

Мы с Сологубом ошарашенно переглянулись.

– Где они?

– Кто, ребята мои?

– В жопу твоих ребят, где пассажиры?!!

– Пойдемте, – Стерлинг пожал плечами, искренне не понимая, с чего это мы так возбудились из-за каких-то «приблудных». – Я их на хозработы поставил, бабам помогать.

Я так разволновался, что с шальной радости не сразу сообразил: какие, к черту, хозработы?! Кого на хозработы – губернатора Марциони? Кастрюли чистить?!!

Увы, мы действительно зря обрадовались. Нам представили троих совершенно незнакомых мужчин – один с механическим усердием открывал консервы, двое заправляли ими кухонную машину. Похоже, они как раз готовили нашему отряду угощение.

– Они летели на вертолете? – уточнил я на всякий случай, все еще надеясь, что это недоразумение.

– Да, эти трое, – уверенно кивнул Стерлинг. – Ну и двое пилотов…

Я подошел и по очереди посмотрел каждому в глаза. Они отвечали взглядами, полными преданности и надежды. Судя по всему, уже знали, кто мы такие.

– А собственно, где губернатор? – спросил я.

Эти трое как-то засуетились, переглянулись, потом один – пухленький и подслеповатый – наклонился ко мне и доверительно сообщил:

– Его тут нет.

– Потрясающе, – я сокрушенно покачал головой. – Где он? Мне известно, что он вылетел на вашем вертолете из Дома правительства.

Они снова забеспокоились. Я вдруг почувствовал, что они очень хотят со мной поговорить, но кого-то стесняются. Стерлинга, очевидно.

– Я должен их допросить, – сказал я Стерлингу, не тратя времени на церемонии. – Вы не могли бы нас оставить?

– Ваше право, – он удивленно пожал плечами и вышел. Сологуб остался.

– Итак, я вас слушаю.

Пухленький вдруг схватил меня за руку, его губы задрожали.

– Мы ждали вас! – выпалил он. – Мы каждый день ждали, нам обещали, что вы прибудете со дня на день. Пожалуйста, вытащите нас отсюда, сегодня же. Мы такое пережили, такое!..

– Тихо, тихо! – я довольно брезгливо вырвал руку. – Без нервов.

– Вы же Грач, верно? Нам говорили, что вы координируете проект. Вы во всем разберетесь, это же правда? Скажите, это правда?

– Вы бредите? Какой, к дьяволу, проект?! В чем я должен разбираться?

Мужчина искоса посмотрел на Сологуба и придвинулся еще ближе.

– Ну, вы же в курсе. Не делайте вид, что вы ни при чем. С нами можно откровенно, мы свои!

– Свои? – хмыкнул я. Они дружно закивали.

Пухленький подошел вплотную и шепнул мне на ухо несколько слов. У меня просто отвисла челюсть.

– Вашу-то мать… – сокрушенно выдохнул я.

– Что происходит? – подал голос полковник.

– Интересные новости, – ответил я. – Эти трое – наблюдатели из правительства. Федеральные чиновники. Каково?!

– И что это меняет? – осторожно поинтересовался Сологуб.

– Да так… в принципе, ничего. Кроме того, что весь этот, с позволения сказать, эксперимент санкционирован правительством.

– Тише, пожалуйста!!! – взмолился пухленький. – Они не должны ничего знать. Нас порвут на куски, если узнают…

– И пусть рвут, – злорадно рассмеялся я. – Заслужили, деловые люди, мать вашу! А какой, простите, мудак сказал вам, что я – координатор вашего сраного проекта?

– Господин Марциони… – упавшим голосом проговорил пухленький чиновник.

– Вот же урод! – изумился я. – У него хватает наглости записывать меня в партнеры. Уму непостижимо!

– Это ничего не меняет, – твердо заявил Сологуб после недолгого раздумья. – У меня приказ арестовать Марциони, и его никто не отменял.

– Кстати, вы так и не сказали, куда он подевался, – напомнил я. – Рассказывайте все по порядку.

– Он обещал, что нас вывезут в космопорт и эвакуируют, – тихо проговорил пухленький. – Мы сели в вертолет…

– Кто еще был с вами?

– Его секретарь и какая-то девушка… нас с нею не знакомили. Мы думали, что нас сразу доставят на летное поле. Но он сказал пилотам, что летим на шахту. Это было ужасно. Мы почти столкнулись в воздухе с огромной скалой! Летающая скала, верите?!

– Верю, верю, дальше, – поторопил я. Я заметил, что Сологуб копается в планшете.

– Он вышел там, его уже ждал вездеход. Мы не видели, куда он поехал, скорее всего, спустился в один из тоннелей. Мы полетели в порт. Сначала все было в порядке, нам оставалось всего-то минут пять полета… Потом что-то ударило в днище. Вертолет зашатался, пилоты закричали… Я не знаю, что они увидели, но они жутко кричали. Мы, кажется, пару раз перевернулись в воздухе, пока шли к земле. Им удалось выровнять вертолет, но мы все равно сильно ударились о землю. Вокруг творилось что-то страшное, земля словно кипела, булыжники летали… Мы побежали к какому-то зданию, там нас встретили и привели сюда… Вот и все.

Сологуб подсел и протянул планшет.

– Этого не было в вертолете? – он показал снимок Придумщика.

– Нет, не было. Хотя лицо знакомое…

– А этого? – на этот раз на экране было лицо Ступича.

– Нет, только секретарь и… – чиновник вдруг оживился. – Да-да, это она, та самая девушка.

Я тоже взглянул на экран.

– Не понял… – вырвалось у меня.

С экрана мне жизнерадостно улыбалась Тася.

Веселенькие дела. Я, доверчивый лапоть, наивно полагал, что мы тут – представители законной власти. Что Марциони – преступник, которого не зазорно будет пристрелить на месте. И вдруг выясняется, что никакой он не преступник, а законный партнер Федерального правительства. Рехнуться можно! Солнечная Федерация – в доле у этого афериста!

Впрочем, из партнеров его, пожалуй, исключили. После того, как сюжет с халявным золотом претерпел столь неожиданно трагический поворот, от Марциони будут открещиваться любыми силами и средствами.

Последний вывод сильно мне самому не понравился. «Любые силы и средства» – от этой формулировки отдает трупным запахом. Я-то кто в этой мясорубке? Наделенный полномочиями представитель Федерации или торпеда, выпущенная наугад?

Тут же мне вспомнилось несуществующее Управление «Т», где я «состою в должности». Чего проще – по окончании операции стереть из реальности человечка, который даже нигде не числится.

А ведь я даже ни одного имени не знаю. И ни единой должности. Все, кто со мной работал, инструктировал, – все они представлялись туманными определениями «куратор», «эксперт», «представитель»… У меня даже прямого начальника, черт подери, нет! Лишь какие-то мутные люди, выплывающие из ничего и раздающие мне директивы.