Михаил Тырин - Контрабандист

– Тут тысячи крыш, – согласился я. – Только совсем нет дверей. Твои парни не боятся спать в доме без дверей?

– Ну… до вчерашнего дня не боялись.

В пустых зданиях подвывал ветер. Я запрокинул голову к серому клубящемуся небу и подумал: сколько времени понадобится, чтобы Лавансаль вновь зажил в нормальном ритме? И будет ли вообще такое?

Ответа не было. Да и не надо. Плевать мне сейчас на Лавансаль и всю эту колонию. На фоне серого неба суетились белые точки. Такое бывает, если долго смотреть на небо или на другой неподвижный светлый фон. До сих пор не знаю, откуда берутся эти точки. Наверно, они существуют только в воображении.

– Ого, что это у тебя?! – Какой-то боец остановился передо мной и показал на мое плечо.

Я приподнял забрало шлема и посмотрел. На лямке жилета чернела дыра размером с грецкий орех, ее края дымились.

– Не знаю, – удивленно пробормотал я, пытаясь прихлопнуть ладонью тлеющую ткань.

И тут же услышал яростный крик слева:

– А-а-а-а, черт!!! Уберите это! Дайте воды!

У двенадцатого номера точно так же дымился рукав. Но если меня прикрыл жилет, то на рукаве никакой защиты не было – горела не только ткань, но и кожа.

Ему залили ожог водой, но тут сразу трое вскрикнули и принялись хлопать себя по разным частям тела.

Я еще не понимал, что происходит. Перед моими глазами продолжали кружиться белые точки. Я бы не придал этому значения, но прямо перед моим взором одна такая точка спланировала на шлем полковника и выжгла черное пятно.

– Уходите под крышу! – сообразил я. – Под любое укрытие, это дерьмо сыплется с неба!

Я побежал первым. Белые точки оказались не плодом фантазии. Они действительно существовали. И не просто существовали, а прожигали все, к чему прикасались. Они спускались с неба, как снежинки, и оставляли вместо себя черные дымящиеся пятна.

– Уходим! – подхватил мой крик кто-то из бойцов.

К этому мгновению дымились уже практически все. И даже дорога вокруг нас стала пятнистой, понизу застелился пахучий дымок. Бойцы вскрикивали и матерились, помогая друг другу затушить одежду. Жгучий снег становился все гуще.

До ближайшего пакгауза было полтора десятка шагов, я оказался там раньше всех. Следом подоспели и остальные, однако в широком проходе возникла сутолока: задних прижигало уже всерьез, они орали благим матом и лезли напролом.

Я увидел, как завалилась на бок тележка со связистом, а сам он покатился по полу склада, извиваясь от боли и хлопая себя ладонями по дымящимся плечам.

– Стой! – заорал кто-то на ухо и крепко схватил меня за ремень ранца.

Я понял – из моей поклажи извлекают флягу с водой. Через секунду ею уже поливали связиста.

– А это еще что за чучело?! – изумленно воскликнул вдруг Сологуб.

Напротив складских ворот – тех самых, через которые мы сбежали с дороги, – материализовалось нечто, похожее на огромного морского ежа. Это был утыканный иглами шар диаметром чуть меньше метра. Он стоял, опираясь на полутораметровые тонкие иглы, и чуть раскачивался из стороны в сторону.

В суматохе на появление «ежа» мало кто обратил внимание, бойцы были больше заняты собой и своими ожогами. «Еж» постоял так несколько секунд, затем втянул в себя длинные иглы и подкатился чуть ближе. И снова выдвинул их, поднявшись на высоту человеческого роста.

Затем он весь как бы напрягся, задрожал, раздвинул иглы пошире, и я ощутил в воздухе странную упругую волну…

Через мгновение номер седьмой, стоявший ближе всех к воротам, дико закричал, завертелся юлой и рухнул на пол. Еще в падении он почернел и скрючился, как спичка. На пол грохнулись только дымящиеся кости и клоки одежды. Отвратительно завоняло паленым мясом, меня едва не стошнило в тот же момент.

– Всем отойти! – рявкнул полковник и первый всадил в «ежа» пол-обоймы из автомата.

«Еж» завалился назад, но затем снова втянул иглы, перекатился и замаячил перед входом – теперь уже значительно ближе.

– Все назад!!! – Вопль Сологуба потонул в грохоте стрельбы – бойцы наконец сообразили, что к чему.

– Уходим отсюда!

К счастью, здание имело второй вход с торца. На улице все было затянуто дымом, огненный снег и не думал останавливаться. Соседнее здание находилось совсем рядом – какой-то десяток метров. Я перескочил туда за пару секунд, но успел поймать на запястье жгучую «снежинку», которая заставила меня завыть от боли и заскрежетать зубами.

– Быстрее, бля! – В проходе снова образовалась толкотня, кто-то растянулся на земле, подставляя под «снегопад» все тело.

Я увидел связиста, он бежал без шлема, прикрывая голову руками, – бежал сам. Значит, вколол-таки себе допинг. А еще я увидел второго «ежа», он стоял у противоположного торца склада и пританцовывал на своих ногах-иглах.

– Бля-а-а-а-а! – дико завыл кто-то и покатился по земле, быстро превращаясь в дымящуюся головешку. Крик оборвался. Я даже номер не успел увидеть.

– Идем дальше, уходим, быстро, быстро! – кричал Сологуб.

Никто уже не пытался стрелять. У всех появилась другая сверхзадача – пройти насквозь целый квартал пакгаузов, минимально подставляясь под огнедышащие осадки.

– Воды дайте! – истошно крикнули сзади, и я понял, что кто-то снова замешкался под открытым небом и воспламенился.

Нас, как мне казалось, уже никто не преследовал, но мы продолжали нестись через пакгаузы, пролетев их, наверно, штук десять насквозь.

А потом они кончились.

Я бежал в числе первых – до тех пор, пока не увидел впереди двухметровый бетонный забор. Мы столпились у выхода в полном смятении. Сзади – «ежи-поджигатели». Впереди – огнедышащий снег. Неизвестно, какая смерть будет более легкой.

– Что стоите, как болваны! – крикнул какой-то боец и первым выскочил под открытое небо. – Воздух чистый!

Только теперь я понял, что здесь действительно нет никакого жгучего снега. Он весь, наверно, остался сзади – вместе с «ежами».

За забором виднелось двухэтажное здание, довольно ухоженное, с ажурной антенной на крыше. Даже стекла целые имелись. Это радовало. Случись что – хоть какое-то укрытие над головой. Я разбежался, подпрыгнул, подтянулся и утвердился на вершине забора. Одновременно со мной рядом повисли еще несколько человек. Забор был старый и ощутимо шатался под нами.

– Давай руку! – крикнул я теряющему силы связисту.

Тот повис всем своим могучим весом и едва не вырвал мне сустав. Уж не знаю, как мне удалось подтащить его и перевалить через край забора. Связист рухнул с той стороны и скорчился, как гигантская креветка, со стоном хватаясь за раненую ногу. Он был без ранца. Это означало, что мы остались без основных средств связи.

Прежде чем спрыгнуть с забора, я успел взглянуть назад – туда, откуда мы без разбора мчались. У меня мороз прошел по коже.