Михаил Тырин - Контрабандист

На дорожках между складами стояли и пританцовывали десятка три «ежей»! Стены пакгаузов дымились, как и лежащий между ними мусор. А чуть дальше высились… я даже не знаю, как их назвать. Какие-то двуногие то ли существа, то ли механизмы высотой метров в десять. Они не спеша вышагивали между складами. И в верхней части у каждого горел ослепительный белый свет, словно происходил парад ходячих маяков.

Зрелище задержало меня всего на полсекунды, и я переметнулся через забор, приземлившись рядом со стонущим связистом.

Рядом затрещали выстрелы. Я прижался к земле и в сердцах выругался: похоже было, что мы попали из огня да в полымя. Огляделся и с удивлением понял, что никто из наших не стреляет. Все только удивленно переглядываются. Здесь было где укрыться – высокая трава и масса разбросанных бетонных блоков, чем бойцы поспешно воспользовались.

Со всей очевидностью напрашивался вывод: стреляют по нам. Когда первый испуг прошел, и я оказался под защитой увесистой бетонной глыбы, удалось вычислить и направление: огонь велся аккурат из здания, во двор которого мы так неожиданно нагрянули.

– Какой мудак палит?! – зарычал Сологуб из-за ближайшего камня.

Его, похоже, услышали. Стрельба немного стихла, впрочем, радоваться этому я не торопился. Возможно, невидимый противник просто стал бить придельней и аккуратней.

– Вот же с-суки! – процедил полковник и рывком взвел автомат. – Отря-а-ад! А-агонь!

Я на мгновение оглох от канонады, в воздухе завоняло паленым, и поднялась едва заметная пороховая дымка. Потом вспомнил, что у меня тоже есть автомат. Выглянув из-за укрытия, я увидел, что с фасада здания оседает целый Ниагарский водопад пыли, выбитой нашими пулями. Бойцы палили не прицельно, поскольку целиться было пока не в кого. Зато, наверно, нам удалось здорово там всех напугать.

Через полминуты стрельба стихла, причем с обеих сторон. Я успел высадить пол-кассеты. И совсем не страшно оказалось. Полковник выждал некоторое время, затем злорадно крикнул:

– А еще у нас есть реактивные гранаты!

С той стороны ответили не сразу:

– Кто вы такие?

– Я – полковник Сологуб, командир поисково-спасательного отряда «Оса». Со мной полтора взвода бойцов, и у всех полные ранцы боеприпасов. Поговорим или еще постреляем?

Насчет «полтора взвода» – это он преувеличил. Однако у наших невидимых противников наступило замешательство. Пауза вышла еще дольше.

– Полковник! – негромко позвал я. – Они боятся. Я выйду без оружия, поговорю.

– Самый смелый, что ли? – не слишком одобрительно отозвался Сологуб.

– Переговоры – моя профессия, – успокоил я его.

– Ну, сходи, раз такой отважный. Только лицо проще сделай. Эй, погоди!

– Ну?

– Это, похоже, и есть тот самый санитарный пост, – полковник потряс планшетом с картой.

Я отложил автомат, стянул ранец и слегка приподнялся из-за укрытия.

– Не стреляйте! Я иду к вам.

– Без фокусов! – настороженно предупредили меня.

– Фокусы все в цирке, – не остался я в долгу и двинулся к зданию.

После нашей веселой перепалки уцелевших стекол уже не осталось. В темных провалах окон кто-то копошился: меня разглядывали. Скорее всего, в прицел. Я почему-то не боялся. Может, потому, что расстреливать меня было абсолютно не за что и незачем. Да и слова «спасательный отряд» давали какую-никакую защиту от агрессии.

– Кто вы такие? – крикнул я, когда до здания оставалось шагов двадцать.

– Местные, – услышал я секунду спустя. – Охрана складов.

Я едва не рассмеялся. Что, интересно, они тут охраняют? А еще интересней, от кого?

– Ну, так я войду?

Дверь в здании была просто выломана и аккуратно поставлена рядышком. Я вошел в обширную комнату, напоминающую банковский операционный зал: вдоль стен шла стойка с окошечками для посетителей.

Почти из каждого окошечка на меня смотрел ствол.

– Ну, хорош уже в войнушку играться! – призвал я. – Вылазьте, поговорим.

Из-за стойки показался человек в замызганной синей униформе с оранжевыми вставками. Замызганной была не только форма, но и ее владелец. Явно, у него последнее время не складывалась дружба с ванной и бритвой Впрочем, при таких обстоятельствах это простительно.

Он выступил на несколько шагов и застыл на безопасном расстоянии от меня.

– Адам Стерлинг, начальник службы охраны торгово-промышленной базы округа Лавансаль, – мрачно представился он.

– Грач, – сказал я. – Федеральный советник второй категории, эксперт-консультант штаба поисково-спасательной операции.

– Спасать нас пришли? – Стерлинг чуть заметно ухмыльнулся.

– Не вас. Город.

Он вдруг как-то странно захлюпал. Через мгновение я понял: он смеется! Он едва сдерживается, чтобы не захохотать в полный голос и не схватиться за живот. Что тут веселого, черт возьми? Я даже невольно окинул себя взглядом: может, на мне что-то смешное прилипло, пока я под огнем ползал?

Однако он смотрел не на меня. Он смотрел за меня. Я обернулся: несколько наших бойцов уже прошли в дверной проем. Выглядели они жутко: подранные, грязные, всё еще дымящиеся после контакта со жгучими «снежинками». Словно картофелины, вынутые из костра. Связиста с поврежденной ногой тащили под руки.

– У нас убитые и раненые, мы потеряли связь с базой, – проговорил я, вновь повернувшись к Стерлингу. – Так и будем стоять?

– Ах, простите! – он уже смеялся в голос, не скрываясь. – Сейчас велю подать желе и пунш!

За стойкой тоже хохотали.

– Спасатели, мать вашу! Город пришли защищать…

Я недоумевал, с чего это он так раздухарился. Вроде я с ним по-человечески начал говорить… Может, понял, что мы не станем походя сносить с лица земли их убежите, потерял страх и решил сорвать злость?..

– Это, по-вашему, смешно? – поинтересовался я.

Он не услышал.

– Ну, спасайте нас! Давайте же! Заворачивайте в одеяла, грузите в автобусы… Где ваши стаканчики с какао, мягкие пледы, раскладные стулья, психологи?

Мне это надоело. Я неторопливо подошел к Стерлингу и с размаху вломил ему промеж глаз. Он с треском отлетел к стойке, даже автомат выронил.

Мигом воцарилась тишина. Я думал, кто-нибудь хоть затвором щелкнет, однако никто не удосужился.

Я так же вразвалочку приблизился к Стерлингу, взял за шкирку и рывком приподнял от пола.

– Ты что, плохо меня понял, крыса складская? – и еще раз – с размаху по щеке. Не травматично, но обидно и чувствительно. – Я – федеральный советник! У нас убитые и раненые. И нам нужна помощь!

Он подтер кровь с небритой физиономии, глядя на меня с величайшим недоумением.

– Да я ж понял, – тихо сказал он. – Чего ж непонятного. Заходите, милости просим.

– Вот так, – кивнул я и вдруг почувствовал, что падаю.