Нагару Танигава - Меланхолия Харухи Судзумии (Перевод с японского)

Заметив меня, Нагато медленно, как марионетка, поднялась. Она все еще была в школьной форме.

— Довольна, что я, наконец, пришел?

Она кивнула.

— Неужели, ты и впрямь ждала меня здесь каждый вечер?

Опять кивок.

— …Ты не могла поговорить со мной об этом в школе?

Нагато кивнула и подошла ко мне.

— Идем.

Она зашагала вперед, звука шагов совсем не было слышно. Прямо походка ниндзя. Мне оставалось только неохотно следовать за удалявшейся Нагато, практически неразличимой в ночной тьме.

Несколько минут я тащился следом и наблюдал, как ветер осторожно играет с ее волосами, пока, наконец, мы не прибыли к жилому дому недалеко от станции.

— Сюда.

Нагато вытащила карточку и легонько коснулась ей электронного замка на входе. Прозрачные двери перед нами разъехались в стороны. Я оставил велосипед у входа и поспешил за Нагато, которая уже направлялась к лифту. Похоже, у нее было что-то на уме, но весь подъем она старательно молчала, глядя только на табло с номером текущего этажа. Мы остановились на седьмом.

— Слушай, а куда мы вообще идем?

Поздновато я задал вопрос. Нагато, спокойно шагая по коридору, ответила:

— Ко мне.

Тут я остановился. Минуточку! С чего это я должен принимать это приглашение?

— Там никого нет.

Эй, что это все значит?!

Нагато открыла дверь в комнату 708 и повернулась ко мне:

— Входи.

Ты серьезно?

Стараясь не показать своей растерянности, я с тревогой прошел внутрь. Пока я снимал ботинки, дверь захлопнулась.

Я почувствовал, что все мосты сожжены и нервно обернулся на зловещий щелчок дверного замка.

— Проходи, — сказала Нагато и тоже сняла обувь. Пожалуй, будь у нее в комнате темно, я бы еще мог спастись. Однако помещение было настолько ярко освещено, что и без того просторная комната выглядела еще больше. Наверное, это был один из элитных квартирных комплексов. К тому же, в двух минутах от станции — цена должна быть огромной.

Но почему квартира выглядит так, будто здесь никто не живет?

В гостиной кроме маленького низкого столика совсем ничего не было. Ни занавесок на окнах, ни ковра поверх деревянного пола.

— Садись, — сказала Нагато, уходя в кухню. Я присел на колени перед столиком в гостиной.

Причины, по которым девочка может приглашать мальчика к себе домой, когда там нет родителей, роились у меня в голове, когда Нагато, двигаясь, как механическое устройство, расположила на столе поднос с маленьким чайником и чашками, а затем скромно, в том же школьном костюмчике, села напротив меня.

Наступила гнетущая тишина.

Она даже не предложила мне чаю, а просто сидела и сквозь очки безо всякого выражения смотрела на меня. Я чувствовал себя все более и более неловко.

Ну, попробуем что-нибудь сказать…

— Ммм… а где твои родители?

— Никого нет.

— Да вижу я, что их нет… уехали куда-то?

— Я с самого начала одна.

Впервые слышу от Нагато такое длинное предложение.

— Ты что, живешь самостоятельно?

— Да.

Ого, десятиклассница, еще совсем девчонка — живет одна без родителей в таком дорогом комплексе! Для этого должна быть причина. Узнав, что знакомиться с родителями не придется, я вздохнул с облегчением. Впрочем, секундочку! Рано еще вздыхать с облегчением!

— Да, зачем ты хотела меня видеть?

Как будто вспомнив что-то, Нагато налила в чашку чай и поставила ее передо мной:

— Выпей.

Выпью, а дальше? Я взял чашку, и принялся прихлебывать чай. Все это время Нагато наблюдала за мной, как за каким-нибудь жирафом в зоопарке, так что я даже чашку нормально держать не мог.

Черт! Там что, яд? …нет, это вряд ли.

— Вкусно?

Впервые слышу в ее голосе вопросительную интонацию.

— Ага…

Как только я осушил чашку и поставил ее на стол, Нагато тут же налила мне вторую порцию. Ну, раз уж налила, выпью и вторую. Когда и вторая чашка была закончена, последовала третья. В общем, в итоге чайник опустел. Нагато было собралась заварить мне новый чайник, но я остановил ее:

— Не надо мне больше чая, лучше скажи, пожалуйста, зачем ты меня сюда позвала?

После этих слов Нагато замерла и вернулась назад в сидячее положение, как будто видео-кассету прокрутили назад. И все молча.

— О чем ты не могла поговорить в школе? — поинтересовался я.

Наконец, Нагато разомкнула уста:

— Это касается Судзумии Харухи.

Она выпрямила спину и приняла элегантную позу.

— И меня.

Тут она на секунду замерла, приоткрыв рот.

— Я расскажу тебе.

И снова замолчала.

Совершенно не понимаю ее манеры разговора.

— И что же это насчет Судзумии и тебя?

В этот момент на лице Нагато впервые появилось какое-то выражение. Она как будто бы сомневалась или находилась в затруднении, но эту эмоциональную волну, пробежавшую по ее лицу мог бы заметить только самый наблюдательный.

— Я не могу полностью выразить это словами, поскольку при передаче информации могут возникнуть ошибки. Неважно. Слушай.

И Нагато начала:

— Мы с Судзумией Харухи — не обычные люди, — сразу огорошила она меня.

— Ну, это-то я уже и сам заметил.

— Нет, — Нагато продолжила, глядя на свои пальцы, покоившиеся на коленях. — Я имею в виду не универсальные качества человеческой личности, а непосредственное значение, передаваемое посредством языковой знаковой системы. Я не могу сказать, что мы с ней подобны большинству человечества, таким как ты.

Не понял смысла.

— Объединение информационных мыслесущностей, изучающее галактику, создало человекоподобный интерфейс для взаимодействия с биологическими организмами. Это — я.

— …

— Моя работа состоит в наблюдении за Судзумией Харухи и передаче накопленных сведений объединению информационных мыслесущностей.

— …

— Этим я занимаюсь с момента своего появления три года назад. Все это время ничего существенного не происходило и поддерживалась относительная стабильность. Однако теперь на Судзумию Харухи воздействует непредсказуемый внешний фактор, влияние которого нельзя игнорировать.

— …

— Это — ты.

Объединение информационных мыслесущностей.

Зародившаяся в безбрежном море информации, пронизывающем всю вселенную, бестелесная сверхинтеллектуальная информационная жизненная форма. Первоначально появившись в качестве информации, мыслесущности эволюционировали, объединяясь, структурируясь и вбирая в себя другую информацию, что привело к обретению единого сознания.

Они не имеют тел и могут существовать только в качестве информации, что делает невозможным их обнаружение никакими оптическими устройствами.

Существующее практически от сотворения вселенной, объединение расширялось вместе с ней, и его база данных становилась все масштабней и сложнее.