Дин Кунц - Кукольник

Этого ему бы вполне хватило.

И хотя он не забыл, что делала Битти Белина с пауками, как она пугала его и смеялась над его страхом, как заставила сделать других кукол, он не держал на нее зла. Она была слишком красива, чтобы ее ненавидеть. К тому же пока эти многоногие создания оставались закрытыми в пустой солонке, его страх перед ними несколько поутих, отодвинувшись куда-то в дальние уголки сознания. Он почти поверил, что Белина сделала ему большое одолжение, засунув пауков туда, где они теперь находились. Пока он знал, что они в солонке, закрытой сверху металлической крышкой, ему спалось спокойнее от сознания, что они не прячутся где-то поблизости, готовые наброситься на него. Враг всегда не так страшен, когда он на виду. Так шли дни, идиот смотрел на Битти Белину все нежнее и делал все, что она просила.

Если бы Себастьян умел читать, и попадись ему в руки высказывания святого странника, его могло бы заинтересовать письмо Эклезиана к толемедонцам, в котором говорится:

"Главное преимущество человека в грядущей войне с божеством состоит, пожалуй, в его ощущении истории и в его склонности к мести. Мы ничего не забываем. Мы отползаем прочь, зализывая раны, нанесенные Судьбой, но наши душевные раны остаются открытыми и продолжают кровоточить и после того, как плоть излечится. Их может успокоить только месть. Богу же, напротив, столько надо обдумать, столько решить задач, что он не может хранить в своей памяти мелкие события нашего субкосмического мира так полно, как мы. И когда мы приходим, чтобы убить его, он скорее всего умирает в смятении, недоумевая, против чего же мы восстали”.

На четвертый день нового этапа путешествия опять шел снег. В ту ночь идиот видел во сне мир, белый и древний...

На шестой день они обнаружили на своем пути город.

Шел снег, по небу носились низкие тучи, грозившие бураном. В течение долгого дня ветер становился все яростней и теперь, словно раздуваемый огромными мехами, хлестал по грузовику, болтая машину над шоссе из стороны в сторону. Это было настоящим испытанием шоферского мастерства Себастьяна, но идиот продолжал вести грузовик вперед. Одна из кукол сказала, что если бы они стояли на месте, то их наверняка бы перевернуло. Двигаясь вперед, разрезая по диагонали поток воздуха и даже немного используя его силу, они были менее уязвимы. Себастьяну все это не нравилось, но он продолжал ехать, даже когда буран начался, и мир за стеклом превратился в хоровод снежных хлопьев.

Грузовик дважды ударялся об ограничительные столбики и, с грохотом вывернув их из земли, возвращался на безопасную территорию. Куклам не было нужды предупреждать его, что, если какая-нибудь из расположенных под ними лопастей увязнет, они навсегда останутся здесь и замерзнут насмерть, когда разрядившийся аккумулятор больше не сможет согревать их.

Белина и ангел ехали впереди, рядом с Себастьяном, в то время как остальные свернулись калачиками в кузове и старались избежать ушибов, замотавшись в одеяла, когда их мотало по полу от стенки к стенке.

Потом они миновали невидимый барьер, за которым ветер утих, а снегопад заметно ослаб, и они почувствовали себя как в раю. Когда щетки смахнули с лобового стекла последние хлопья, они увидели впереди город и остановили грузовик со смешанным чувством облегчения и боязни.

За последние два месяца своего бегства с Белиной Себастьян не раз проезжал мимо поворотов с указателями, на которых значились названия деревень, поселков и небольших городов. Но это было совсем другое. Город поднимался посреди снежной равнины, сам словно сделанный из снега. Фантастические шпили уходили в облака. Стены зданий сверкали прозрачной голубизной, гостеприимно светившейся изнутри. На территории, непосредственно прилегавшей к городу, не было ни бури, ни снега. Несмотря на то, что земля не была голой, ее покрывала твердая корка льда, местность не производила впечатления особенно холодной. На стенах и башнях не было ни снега, ни льда. Суровый климат, казалось, не портил городского великолепия.

- Поворачиваем назад, - сказал идиот, следуя своему первому побуждению. Он испугался и хотел лишь одного - вернуть идиллию последних нескольких сотен миль безлюдного шоссе.

- Подожди, - приказала Белина, изучая местность.

Себастьян ждал. Он доверял ей.

- Может, он прав, - сказал Белине ангел. - Если его поймают, они заберут его, а нас снова превратят в желе. Могут пройти годы, прежде чем кто-нибудь купит проклятый Горн. А может, его никогда не купят.

Битти Белина внимательно разглядывала город, словно мираж, который может исчезнуть под пристальным взглядом.

Город продолжал стоять.

- Вы не видите какого-нибудь движения? - спросила Белина.

Идиот и ангел повернулись и принялись рассматривать город.

Сверху сыпал снег. Легкий ветерок поднимал над ледяной коркой белые вихри.

В остальном все было тихо и неподвижно.

- Ничего, - произнес ангел. - А что?

- Мы болтаемся на дороге уже много недель. И за это время не встретили ничего, кроме грузового фургона с каким-то бродягой за рулем. - Она посмотрела на Себастьяна, чтобы понять, помнит ли он, как обошелся с нею. Она до сих пор чувствовала, или ей так казалось, боль в том месте, в котором ее позвоночник переломился надвое, и помнила ту боль, которая пронзила ее, прежде чем наступила темнота смерти.

Себастьян не замечал ее укоризненного хмурого взгляда, он продолжал разглядывать мертвый город.

- Мне все же непонятно, почему бы нам не убраться отсюда, пока нас не заметили. Не похоже, что у них много приезжих. Ты же сама видишь. - Ангел приподнял крылья. Они дрогнули, словно он собирался улететь. Так бывало всегда, когда он пугался.

- Тебе не кажется странным? - спросила Белина. - На такой прекрасной дороге совсем нет движения, а кончается она здесь, как будто построена только для того, чтобы можно было доехать до одного-единственного города. И нет никакого объезда, как вокруг других городов.

- Ну и что? - Нетерпение ангела росло.

- Подумай! - Она стояла на сложенных одеялах, вытянувшись вперед, чтобы получше видеть город. - Они построили шоссе, чтобы добраться сюда. Потратили на это кучу денег. А теперь всем этим никто не пользуется.

- И из-за этого мы только сильнее бросаемся в глаза, - не унимался ангел. - Они наверняка уже выслали за нами полицию.

Она со вздохом покачала головой и разочарованно улыбнулась:

- Я пытаюсь объяснить тебе, что, по-моему, в городе никого нет. Понимаешь? Здесь больше никто не живет, если даже и жил когда-нибудь. Если бы в городе были жители, они бы пользовались дорогой.

- Город-призрак?

- Точно.

Себастьян с большим интересом оглядел представшую им картину. Ветер. Снег. Снеговые тучи, рваные клочья которых цепляются за шпили башен. Там и тут, в нескольких больших окнах, устроенных в башнях, отражаются несущиеся по небу свинцовые клочья облаков. И больше никакого движения. Эта картина немного успокоила его нервы.