Айзек Азимов - ИНЫЕ МИРЫ, ИНЫЕ ВРЕМЕНА. Сборник зарубежной фантастики

— Правда, правда. А что ты еще привез?

Я собирался показывать приборы постепенно, не все сразу, но Аристотель был так настойчив, что я уступил прежде, чети он разозлился. Маленький телескоп был недостаточно мощным, и с его помощью нельзя было разглядеть спутники Юпитера или кольца Сатурна, но того, что мы увидели, было достаточно, чтобы убедить Аристотеля в возможностях прибора. Но если Аристотель и не мог наблюдать эти небесные тела сам, он был почти готов поверить мне на слово, что их видно в большие телескопы, имеющиеся в Индии.

Однажды, когда дискуссия в роще Нимф была в самом разгаре, к нам подскакал легко вооруженный всадник. Не обращая на нас никакого внимания, он обратился к Александру:

— Приветствую тебя, о царевич! Царь, твой отец, Прибудет сюда еще до захода солнца.

Все бросились наводить порядок. Мы ждали, выстроившись рядами перед большим домом, когда со звоном и бряцаньем прибыли царь Филипп и его свита, все в украшенных гребнями шлемах и развевающихся плач щах. В одноглазом я узнал Филиппа. Это был высокий, богатырского сложения мужчина, весь покрытый шрамами; его густая, вьющаяся черная борода начинала седеть. Он спешился, обнял сына, небрежно поздоровался с Аристотелем и сказал Александру:

— Ты бы хотел принять участие в осаде города?

Александр завопил от восторга.

— Фракия покорена. Но стараниями афинян Визадтий и Перинф выступили против меня. Жителям Перинфа будет не до даров Великого Царя. Пора тебе мой мальчик, понюхать крови, хочешь поехать?

— Да, да! Можно, мои друзья поедут тоже?

— Если они захотят и если их родители им позволят.

— О, царь! — сказал Аристотель.

— Что тебе, долговязый?

— Я надеюсь, на этом обучение царевича не закончится. Ему еще многому нужно научиться.

— Нет, нет, я пришлю его обратно, как только город падет. Но он вступает в тот возраст, когда нужно учиться на деле, а не только слушая твои мудрые, возвышенные речи. Кто это? — Филипп взглянул на меня своим единственным глазом.

— Зандра из Индии, философ-варвар.

Филипп дружелюбно ухмыльнулся и похлопал меня по плечу.

— Радуйся. Приезжай в Пеллу, расскажи моим военачальникам об Индии. Кто знает? Может, и туда еще ступит нога македонца.

— Гораздо важнее получить сведения о Персии, — сказал один из военачальников Филиппа, красивый малый с рыжевато-каштановой бородой. — Он недавно был там проездом. Что ты скажешь на это? Чертов Артаксеркс все еще крепко сидит на троне?

— Я почти ничего не знаю, — сказал я, чувствуя, как сердце мое уходит в пятки при мысли о том, что меня сейчас разоблачат. — Я проехал вдоль северных границ владений Великого Царя и почти не заезжал в крупные города. Я ничего не знаю о том, какую они. ведут политику.

— Это действительно так? — спросил рыжебородый, взглянув на меня с подозрением. — Нам придется еще вернуться к этому разговору.

Они толпой повалили в большой дом, где суетились повар и служанки. Во время обеда оказалось, что я сижу между Неархом, маленьким критянином, другом Александра, и воином, не говорившим по-гречески. Поэтому я в основном молчал, а вдобавок почти не понимал, о чем говорили сидевшие во главе стола. Я попросил Неарха назвать мне военачальников.

— Тот, высокий, справа от царя, — Парменион, сказал он, — а рыжебородый — Аттал.

Когда унесли еду и началась попойка, ко мне подошел Аттал. Воин уступил ему свое место. Аттал уже много выпил, но, хотя он в покачивался слегка, голова его была ясной.

— Как ты ехал через владения Великого Царя? — спросил он. — По какому маршруту ты следовал?

— Я же сказал тебе — вдоль северной границы.

— Тогда ты должен был заехать в Орхой.

— Я… — начал я и остановился. Возможно, Аттал пытается подловить меня. Что, если я скажу «да», а Орхой на самом деле находится на юге? Или вдруг он там был и знаком с городом. Многие греки и македонцы служили Великому Царю наемниками.

— Я проезжал разные города, но не запомнил их вазвания, — сказал я. — И не помню, заезжал лн в Орхой.

Аттал мрачно улыбнулся в бороду.

— Много же пользы принесет тебе путешествие, если ты не помнишь, где был. Скажи мне, ты не слышал о смуте в северных провинциях?

Я уклонялся от ответа, набрав нолный рот вина, чтобы скрыть замешательство. Я прихлебывал вино снова и снова, пока наконец Аттал не сказал: — Ну хорошо, предположим, ты действительно ничего не знаешь о Персии. Тогда расскажи мне об Индии.

— Что рассказать? — Я нквул. Вино начинало действовать и на меня.

— Я солдат, и мне хотелось бы узнать об индийском военном искусстве. Как там насчет обучения боевых слонов?

— О, мы придумали кое-что получше.

— Что именно?

— Мы поняли, что слоны из плоти и крови ненадежны в бою, несмотря на свою величину, потому что часто пугаются и, обратившись в бегство, топчут наши собственные войска. Поэтому философы Паталипутры создали механических стальных слоноь со скорострельными катапультами ка спине.

Так в моем одурманенном мозгу трансформировались бронированные военные машины моего мира. Я не знаю, что заставило меня наговорить Атталу таких глупостей.

Частично виной была антипатия, возникшая между нами. Из историк известно, что Аттал был неплохим человеком, хотя иногда и совершал безрассудные и глупые поступки. Но меня раздражало то, что он надеялся выведать у меня все хитрыми расспросами, а хитрость-то была, шита белыми нитками. Его голос, выражение лица говорили сами за себя: ты лукав и пронырлив, за тобой надо смотреть в оба. Он был из тех людей, которые, получив приказ следить за врагом, нацепили бы на лицо фальшивую бороду завернулись в длинный черный плащ и стали посреди бела дня, крадучись, ходить вокруг да около, подмигивать, бросать косые взгляды я привлекали бы к себе всеобщее внимание. Кроме того, он, конечно, насторожил, меня, проявив настойчивый интерес к моему прошлому.

Но основной причиной моего безрассудного поведения явилось крепкое ьшю, В своем мире я пил очень редко и не привык к подобным попойкам.

Aтал при упоминании о механических слонах весь превратился в слух: — Да что ты говоришь!

— Да, и у нас есть нечто еще лучше. Если наземные войска противника отражают атаки наших стальных слонов, мы посылаем летающие колесницы, запряженные грифонами, и сверху осыпаем неприятеля дротиками. — Мне казалось, что я изобретателен, как никогда.

Аттал открыл рот от изумления: «Что еще?»

— Ну… э… у. пас также мощный флот, знаешь, мы контролируем низовья Ганга и прилегающую часть Океана. Нашим кораблям не нужны ни паруса, ни весла, Их приводят в движение машины.

— Все индийцы владеют подобными чудесами?

— В общем, да, но паталинутранцы искуснее всех. Когда в морских сражениях численный перевес не на нашей стороне, мы посылаем ручных тритонов, которые подплывают под корабли неприятеля и продырявливают днища.