Кирилл Алейников - Третья волна

Творцы от искусства — художники, музыканты, поэты, писатели и иже с ними — лезут туда же, ступают на ту же дорогу, видят те же километровые столбики и прутся, прутся, прутся легионами узников Освенцима к далекому горизонту, постоянно убегающему, упрямому, неподвластному словам и чувствам, но оттого еще более заманчивому. Они рисуют чудеса в своих фантазиях, передают их через картины, мелодии, лирику и книги народу, но прекрасно понимают, что то — всего лишь фантазии. Сие не есть чудо, удивительное в своем абсолюте и абсолютное в своей способности удивлять.

Значит, чудо за горизонтом. Надо только догнать его, этот горизонт, вечно ускользающий…

Человеку свойственно искать приключений. Авантюризм — вот что выделяет настоящего хомо сапиенса от всех прочих «по образу и подобию». Жажда новых эмоциональных потрясений бросала Казанову вниз головой в пучину страсти, жажда новых знаний сделала неплохого человека и «лучшего друга» четвероногих Павлова ужасным вивисектором. Жажда приключений покорила Эверест и дикие джунгли Амазонки, Сахару и Антарктиду. Можно спросить у любого гонщика, в состоянии ли он прожить без своих гонок, и он ответит, что вряд ли. Гонки — воплощение его жизни, её смысл и цель существования. Вырабатываемый адреналин становится наркотиком с зависимостью, стократно превышающей зависимость от героина.

А воплощением жизни Елены был поиск ответа, который она так и не нашла…

Когда самолет с Виктором Семеновым на борту взлетел, Елена вернулась к своему джипу, включила потише музыку и направилась в отель. Уже в отеле, собирая вещи, она случайно увидела цифровую видеокамеру. Ту самую, которую прикрепила себе на плечо, когда пробиралась потайными помещениями под плато Гизы.

Отличная камера, снабженная устройствами съемки в темноте. После ареста заснятые материалы, конечно же, проверили египетские солдаты. А потом вернули хозяйке, ничего не стирая. Ведь там ничего, по сути, и не запечатлелось. Иероглифы — их невозможно разглядеть, слишком темно и неясно…

Покажите своим боссам. Пусть успокоятся: никакой тайны под пирамидами нет…

Девушка взяла камеру, включила. На раскрытом жидкокристаллическом дисплее появилось меню. Елена выбрала просмотр отснятого материала.

Катакомбы. Подземные ходы. Спуск на древнем лифте. Шестигранный Зал, один из Залов Хроник… И никаких тебе мумий марсиан, никаких кораблей, вообще ничего интересного.

Индиана Джонс полез не в тот ход…

Девушка досмотрела видео до момента, когда в Зал ворвались солдаты. Вот ее заставили лечь на пол, вот подошел боец и застегнул на запястьях девушки наручники. Вот она встает из неудобной позы, сначала перевернувшись на спину, а затем подогнув под себя ноги.

Секунду, всего секунду камера снимала высокий потолок Зала…

Девушка вдруг захотела отбросить видеокамеру, словно держала в руках не электронное устройство, а ядовитую змею. Ей показалось, что ожили призраки…

Но Елена не стала кидаться камерой. Она перемотала материал чуть назад, а затем, когда в кадр попал потолок Зала, поставила на паузу. Смутное еще, едва ли осознаваемое чувство поднималось с глубины души.

Елена включила ноутбук. Через пять минут она уже перенесла видеозапись с камеры на компьютер. На большом экране ноутбука кадр с потолком просматривался лучше. Но все же девушка увеличила контрастность и яркость, чтобы случайно отснятая картинка смотрелась четче.

— А что вы скажете на это, мистер Эсквайр? — сказала она одними лишь губами, когда несколько минут неотрывно изучала изображение.

Как в Семени жизни семь окружностей, так и в Залах Хроник семь шестигранных Залов. Их поймали в центральном, затем провели через еще один, точно такой же, за исключением, наверное, других иероглифов на стенах.

А что в остальных пяти Залах?

Эсквайр говорил, мол, ничего. Те же «сказки» Гермеса-Трисмегиста.

Елена взяла мобильный телефон и набрала Раби. Петр Стохадский проведет в больнице еще с месяц, отходя от ранения. А до того времени надо подготовиться…

— Раби? Это Лена… Надо встретиться, Раби. Да нет, не срочно, но желательно сегодня. — Девушка знала: телефон прослушивается. Сейчас ей потребуется много времени, чтобы спецслужбы Египта от нее отстали. — Хочу поговорить насчет той работы, которую ты мне предлагал. Думаю, я все-таки останусь в Каире… Да, вот так-то… Не хочется пока ехать обратно… Хорошо, через час я за тобой заеду.

Елена завершила вызов. Снова посмотрела на монитор ноутбука.

В течение этого года будут опубликованы результаты исследований неизвестных пустот под плато Гизы — потайных помещений, о которых ходит столько слухов и домыслов. Но будет ли публикация отражать правду?

Ведь не могут сказать даже самые высоколобые мужи от науки, каким образом древние египтяне смогли добиться такой высокой точности по ориентированию пирамиды на стороны света. Как не могут сказать, откуда у древних египтян ультразвуковые установки для резки гранита или необъяснимая потребность создавать пирамиду с вогнутыми гранями-зеркалами.

В голове уже созревал план. Теперь она подойдет к нему с исключительной тщательностью. Пусть ГРУ активизирует свои самые надежные источники в Египте, пусть разбивается в кровь, но выполнит все требования: тайная доставка спецсредств, оружия, людей. Пусть, если понадобится, оцепит Гизу, развяжет бой с охраной, оккупирует Египет…

Елена нервно хихикнула. Да, до оккупации дело не дойдет, конечно же. Но второй раз она уже не позволит себе провалить это дело. Второй раз она достанет доказательства.

Ведь перед ней на мониторе уже было доказательство. Первое. Интуиция не подвела, да и совпадений слишком много. Эсквайр тоже молодец, почти смог убедить…

Елена отключила камеру от ноутбука и убрала поглубже в сумку. Перед этим она достала оптический диск с отснятым материалом, прикидывая, каким образом его можно незаметно переправить в Россию. Затем закрыла ноутбук.

Изображение на экране тут же погасло. Изображение потолка, на котором неизвестные мастера искусно изобразили солнечную систему с десятью планетами. Третья — Земля. Четвертая — неизвестная, сейчас на ее орбите лишь рой астероидов, так и названный: пояс астероидов. И планета номер пять — нынешний Марс. Девушку не смутило то, что между очевидной Землей и очевидным Марсом находится еще одна планета — загадочный Фаэтон. Ведь Фаэтон здесь был нарисован будто разрушающимся, распадающимся на отдельные сегменты, которые тянутся за ним хвостом.

И только дурак не понял бы, что означает кривая линия, соединяющая Землю и Марс. Линия с изображенным на ней образом Луны…

Красноярск, май 2006 года.