Джулия Джонс - Измена (Книга Слов - 2)

- Гм-м. - Архиепископ деликатно откусил кусочек рубца. - Надо сказать, Кайлок показывает себя с самой интересной стороны. Я полностью сочувствую его желанию перебить халькусских женщин - до того они все сварливы и безобразны.

- Но разве ваше преосвященство не тревожат последствия? Если Кайлок дойдет до Хелча, весь Север обратится в сплошное Ратное поле.

- Полно, полно, Гамил. - Тавалиск махнул на секретаря вилкой с наколотым рубцом. - Нет нужды впадать в панику. Мы не станем терять сон из-за того, что Север превратится в поле битвы. Наше дело - Юг. Весь секрет в том, чтобы заинтересовать Юг войной, не втягивая его в боевые действия. Тавалиск бросил рубец кошке, и та жадно схватила его. - Марльс и Тулей удрали бы при одном виде солдата с алебардой, и я намерен обратить их страх себе на пользу.

- Каким образом, ваше преосвященство?

- Очень просто. Я растолкую им, что единственный способа помешать войне распространиться на Юг - это заставить Баралиса с Кайлоком крепко увязнуть на Севере. Для этого, конечно, потребуется немало всего: оружие, деньги, наемники, провизия... - Архиепископ взмахнул руками. - Вот южные города и должны все это обеспечить. Не говоря уж о том, что они наконец-то избавятся от этой язвы - от рыцарей.

- Кстати, о рыцарях, ваше преосвященство. Тирен и герцог Бренский договорились совместно охранять все грузы, идущие с Юга на Север. Мне думается, к этому привели слухи о захваченном подвенечном платье. Не может же герцог допустить, чтобы ополчение четырех городов перехватывало его грузы. Для него это унизительно. Так что теперь, нападая на рыцарей, мы нападаем и на Брен.

- Разве не занятно наблюдать, Гамил, как разгорается всемирная война? - Тавалиск снова бросил кошке рубец - на этот раз высоко, и кусочек зацепился за висящий на стене гобелен. Пусть-ка зверь попрыгает. - Там оскорбят кого-то, здесь зарежут несколько коров - и вот уже люди сбиваются в два противоположных лагеря, готовя ножи для драки. Право же, это волнует.

Кошка, некоторое время жадно созерцавшая вожделенный рубец, наконец решилась и прыгнула, вцепившись когтями в ковер. Гобелен, подвешенный на цепи, начал угрожающе раскачиваться. Кошка держалась всеми четырьмя лапами за изображение лошади Кесмонта. Рубец отцепился и шмякнулся на пол. Кошка рванулась за ним, но ее коготь застрял в ткани, и она повисла на одной задней лапе.

Гамил хотел освободить животное.

- Не надо помогать ей, Гамил, - остановил его архиепископ. - Даже бессловесные твари должны усвоить, что жадность пагубна.

Кошка с жалобным криком билась о стену.

- Но она расшибется, ваше преосвященство.

- Раньше надо было думать. Что еще у тебя?

Гамил был вынужден говорить, перекрывая вопли кошки.

- Еще две новости, ваше преосвященство. Во-первых, наш рыцарь стал бойцом герцога Бренского, а во-вторых, люди Старика находятся на пути домой.

Раздался грохот - кошка вместе с гобеленом свалилась на пол. Тавалиск спросил, не обращая внимания на шум:

- Значит, им не удалось убить рыцаря?

- Они и не пытались, ваше преосвященство. Доставили ему письмо только и всего.

Тавалиск на миг перестал жевать.

- Недурно было бы узнать содержание этого письма, Гамил. - Архиепископ легко вздохнул. - Наблюдение за рыцарем придется продолжать - кто знает, что еще может обнаружиться. Можешь идти, если это все.

- Да, ваше преосвященство.

- Перед уходом я попрошу тебя о небольшой услуге, Гамил.

- Снести вашу кошку к лекарю, чтобы тот остановил кровь?

- Вот именно, Гамил. Я вижу, ты достиг умения предвосхищать мои желания.

Бринжу не повезло. Все пошло у него вкривь и вкось с тех пор, как он подрубил Мейборовы сады. Баралис уплатил ему без обмана - девятнадцать королевских золотых, тут Бринж ни на что пожаловаться не мог. Но через пару дней его жене вздумалось почистить пивоваренный чан, что она проделывала раз в год. И пока Бринж сидел в таверне, распивая с пышнобедрой Герти чашу лучшего местного эля, эта крыса открыла его тайник под чаном.

Когда Бринж вернулся домой, ее и след простыл. Герти после нескольких оплеух созналась, что у них с сестрой есть тетка в Высоком Граде. Деревенский стражник после нескольких увесистых пинков сознался, что жена Бринжа, уплатив два золотых, присоединилась к торговому каравану, шедшему на восток. Бринж пустился за ней в погоню, таща за собой несчастную, жалобно воющую Герти. Через четыре дня они догнали караван. Жена натравила на Бринжа стражу, и те принялись пускать в него стрелы - а Герти тем временем быстренько подольстилась к старшей сестре. Караван ушел, и Бринж остался один.

Он продолжал брести на восток, воруя по пути еду и деньги. Он намеревался захватить жену и Герти в Высоком Граде, но кальки рассудили иначе. Две недели назад его схватили как вражеского шпиона. После вторжения Кайлока хальки словно обезумели и вылавливали всякого уроженца Королевств, чтобы подвергнуть его пыткам и сжечь.

И вот он сидит в халькусской темнице с рожей как разбитая тыква, и какой-то сумасшедший пялит на него глаза.

- Не подходи ко мне, волосатый, - предостерег Бринж. Не хватало еще заразиться дурной болезнью или другой какой прилипчивой хворью.

Привыкнув к сумраку, Бринж разглядел, что незнакомец моложе, чем ему показалось, и совсем плох. Все руки в болячках - похоже, это укусы, - и трясется с головы до ног. Бринж даже плюнул.

- Ты за что здесь, парень?

Тот сидел на куче грязного камыша. По шее после пинка часового струилась кровь.

- Я убил человека.

Убил? Парень сразу вырос в глазах Бринжа.

- Меня и самого подозревают в убийстве. Тут в таверне пару недель назад купца порешили - и все клянутся, что сделал это чужой. Мне это дело пришить не смогли, ну и взяли как шпиона. - Это было не совсем правдой, но Бринжу не хотелось признаваться, что его, как и сотни других, взяли только за то, что он был родом из Королевств. Насчет убийства в таверне он не солгал, но в этом обвиняли его последнего соседа по камере, а не Бринжа. Как тебя звать, парень?

- Джек.

Бринжу очень не нравился вид этого Джека - кожа серая, а глаза как есть безумные.

- А меня кличут Бринжем. - Не получив ответа, Бринж продолжил: - Так ты тоже из Королевств? Где там жил?

- В замке Харвелл.

- А я с Восточных Земель. Там у лорда Мейбора большие поместья.

При упоминании о лорде Мейборе парень побелел. Он привстал на колени и спросил:

- А дочь его, Меллиандру, ты знал?

Бринж видел ее пару раз, когда она проезжала верхом мимо его хижины в сопровождении своего брата. Гордячка, одно слово.

- А как же, знал. Только она сейчас больше времени при дворе проводит.

- Правда красивая?

- Ага, груди твердые, как орехи. У таких обыкновенно и ноги волосатые бывают.