Джулия Джонс - Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

- О письме, господин.

- Ах да, дай-ка мне взглянуть на него. Должно быть, нечто срочное, раз его прислали с орлом. - Мейбор взял письмо. - Хорошо, теперь ступай!

Мейбора охватило легкое волнение. Письмо, очевидно, пришло издалека, и почерк, которым оно было надписано, ни о чем ему не говорил. Мейбор взломал печать и развернул письмо. Он не слишком хорошо читал по-писаному, а уж этот замысловатый почерк и вовсе трудно было разобрать. Наконец Мейбор уяснил мысль написанного и присел на кровать, задумчиво потирая подбородок.

Так он просидел довольно долго. В дверь постучали. Мейбор, думая, что это слуга, хотел прогнать его прочь, но вошел его старший сын, Кедрак.

- Как вы бледны, отец! Что случилось?

- Ничего, мой мальчик. Все хорошо. - Мейбор посмотрел на сына и решился. - Я только что получил весьма интересное предложение.

- От кого? - с напускным безразличием спросил сын.

- Сам не знаю... Могу, конечно, догадаться, но не стану. Довольно и того, что прислал его некто влиятельный и облеченный властью.

Кедрак утратил долю своего безразличия.

- И что же предлагает вам эта влиятельная особа, отец?

- Нечто вроде союза. - Мейбор тщательно подбирал слова. - Он намекает, что у нас общие интересы и мы могли бы многого достичь, объединив наши усилия.

- Вы говорите загадками, отец.

- Речь о Баралисе! - сердито воскликнул Мейбор. - Автор письма хочет поставить этого гнусного выскочку на место.

- Полагаю, нам незачем заключать такой союз, отец. Неужели мы не сможем разделаться с Баралисом своими силами? Скажите лишь слово - и я сам перережу его мерзкую глотку.

- Нет уж, - поспешно сказал Мейбор, памятуя о судьбе наемного убийцы. - Я приказываю тебе держаться от него подальше.

Тон отца не допускал возражений, и сын отвел глаза.

- Что же вы предпримете, отец?

- Отвечу, что заинтересован в союзе. Но излишней прыти проявлять не стану и настою на том, чтобы автор назвал себя.

Кедрак кивнул в знак одобрения.

- Но как вы узнаете, куда послать ответ?

- Голубятник его отправит. Я сегодня же напишу письмо.

- Должно быть, тот человек спешит, если прислал письмо с голубем.

- С орлом, - поправил Мейбор, и оба помолчали. Как известно, только с помощью чар можно заставить орла служить письмоносцем. Мейбор счел за благо переменить разговор: - Слышно что-нибудь о твоей злосчастной сестре?

- За этим я к вам и пришел. Поиски не принесли успеха. Уже двадцать четыре дня, как она ушла, и след уже остыл. Королевская гвардия прочесала весь лес и близлежащие селения - но она как в воду канула.

- Не могла же Меллиандра раствориться в воздухе. Где-то она должна быть.

- Ходят, правда, слухи...

- Какие слухи?

- Что девушку, похожую по описанию на нее, подвергли бичеванию в Дувитте.

- Дувитт! Но этот подлый городишко в пяти днях быстрой езды от нас. Не могла же она так скоро дойти туда!

- Вы забываете, что она купила в Харвелле лошадь, как только ушла из замка.

- И все же, Кедрак, никто не посмел бы сечь дочь лорда. Это просто досужие вымыслы. - Мейбор подумал немного. - Однако разберись с этим делом. Не поручай гвардейцам - пошли в Дувитт своего доверенного человека, и пусть выяснит, есть ли правда в этих сплетнях. Время не терпит - ее нужно найти.

- Хорошо, отец, я тотчас же займусь этим.

Когда за сыном закрылась дверь, Мейбор перечитал письмо еще раз. Тень улыбки мелькнула у него на губах: события принимали интересный оборот. Он уселся за письменный стол и принялся за нелегкое дело написания ответа.

Баралис шел от королевы. Он только что вручил ей лекарство для короля - порядком разбавленное - и был весьма доволен развитием событий. Королева неохотно призналась, что розыски Меллиандры пока не принесли плодов, след ее потерян. Этого и следовало ожидать. Королевская гвардия способна лишь на то, чтобы красоваться в своих мундирах!

Прошло уже много дней с тех пор, как они с королевой заключили пари; требуется только подержать у себя девушку еще пару недель - и он выиграет спор. И какая награда его ждет! Наконец-то его планы начинают осуществляться. Он вынудит королеву женить Кайлока на Катерине Бренской, единственном дитяти герцога Брена. Это будет самый значительный брак в истории Обитаемых Земель. Кайлок станет правителем двух крупнейших держав севера. Объединив военную мощь Брена и Четырех Королевств, он сможет покорить другие северные государства. Силы Халькуса уже подорваны - он, Баралис, позаботился об этом. Аннис, Высокий Град, Несс на дальнем востоке - все они падут. Кайлок будет править империей, не знавшей себе подобных. А он, Баралис, крестьянский сын, станет создателем этой империи.

Кайлок - его творение. Он вылепил его с изяществом, достойным придворного. Немного соблазна, немного слов о грядущем величии, немного чар - и мальчик стал его единомышленником. Кайлок, как и Баралис, жаждет познать силы, которые нельзя ни увидеть, ни потрогать. Все предопределено заранее: мальчик одинок от рождения, он не способен завести себе друзей и обречен на мучительное погружение в себя. Сейчас он на грани безумия. Его будет легко направить в нужную сторону - ведь он рожден для этого!

Баралис вышел во двор и, убедившись, что за ним никто не следит, нырнул в тайный ход, ведущий к убежищу. Думать о будущем - одно дело, воплощать его в жизнь - другое. Он никому не позволит, сколь мелким и незначительным ни был бы этот кто-то, стать на своем пути. Пришло время допросить мальчишку.

Джек сидел на скамье, подтянув колени к груди, чтобы согреться. Свой плащ он изорвал на бинты для Мелли. В последние дни у него было много времени для раздумий - никто не нарушал его одиночества, кроме часового, изредка приходившего его поддразнить.

Сколько всего случилось с того рокового утра сгоревших хлебов! Что проку оправдываться: он, и только он, повинен в том, что произошло в то утро. Разные люди отнеслись бы к нему по-разному. Одни, следуя обычаю, назвали бы его демоном. Фальк же считает его человеком, способным выбирать между добром и злом.

Слишком много раз он ощущал в себе неведомую силу, чтобы отрицать ее. Это отделяет его от других - но значит ли это, что он призван? Или жребий коснулся его случайно, как летящий по ветру осенний лист? Что-то в нем всегда знало, что он не такой, как все. Долгое время Джек приписывал это полному незнанию своего происхождения. Мать унесла свою тайну в могилу, отец неизвестен - что ему еще оставалось, если не воображать себя каким-то особенным? В мечтах Джек делал отца то шпионом, то рыцарем, то королем. А мать была цыганской принцессой, убежавшей от своих сородичей. Подобные вымыслы очень утешали его в детстве.

А на самом деле кто-то из родителей передал ему свой дар. Связано ли это с какими-то обязательствами? Как ему быть - использовать этот дар или укрывать его?