Джеймс Гарднер - Неусыпное око

И его звук такой же, как прежде, — шелест перьев, как у настоящего павлина.

Посмотри на меня. Посмотри на меня.

Требовательное дружелюбие.

А потом мир вернулся… и промелькнул всего лишь один миг. Фестина только начала приближаться ко мне, вскидывая руки, подхватывая меня, пока я не упала. Я позволила себе упасть ей на руки всем своим весом — мне не хватило сил удержаться на ногах оттого, что моя голова была так тяжела, так переполнена.

Я не узнала всего, нет. Павлиний хвост бросился мне на выручку, перекрыв информационный потоп, пока я в нем не утонула. Я никогда не узнаю, какая доля загружаемых данных была урезана.

Но я знала достаточно. Более чем достаточно.

— Что с тобой? — спросила адмирал.

— Ничего страшного, — ответила я. — Ой, нет. Черт!

Я не двинулась — просто оперлась на нее и позволила ей все за меня делать, потому что мой мозг не мог точно вспомнить, как контролировать ноги. Когда Фестина поняла, что я — почти недвижная туша, она осторожно уложила меня на пол.

— Что случилось? Фэй! Фэй! Давай, сосредоточься. Что произошло?

— Получила разъяснения. — Я старалась преодолеть головокружение. — Никто никогда раньше об этом не спрашивал. Даже Тик… настолько погруженный в дзэн, но и он никогда не спрашивал. Просто получал все, что давала ему Кси. Когда я задала вопрос, Кси так обрадовалась, почувствовала такое облегчение… она пыталась сдержать обвал информации, мне кажется, она старалась, но она слишком увлеклась и замечталась.

— Что она сказала?

— Дай мне минутку, я разложу все по полочкам. — Я осмотрелась. — Где хвост?

— Он так быстро двигался, что я едва ли могла уследить за ним, но, м-м-м… мне кажется, он исчез в твоем носу.

— Ах, вот как… Это для них естественно. А раз он избавил мой мозг от вытекания через уши после взрыва, то мне ли жаловаться, правда?

— Ты уверена, что чувствуешь себя нормально? — Фестина положила руку мне на лоб.

— Температуры у меня нет, — сказала я. — Пока нет. И я не брежу, я чувствую себя просветленной. Просветленной, бездумной, восхищенной. Хочешь послушать рассказ?

— Если ты хочешь со мной поделиться.

У нее была настороженная интонация, будто она пыталась шутить с женщиной, которая может оказаться тико. Но я все равно рассказала ей.

Начиная с вида, который примкнул к разумным задолго, задолго, задолго до хомо сапов. Они запустили первую ракету тогда, когда Земля все еще наблюдала за бегством первых млекопитающих из-под гигантских ног тираннозавров. Потом пришла их пора исследовать космос, стадия становления их биоинженерии, стадия их эволюции в бессмертные энергетические существа…

Да, конечно, это избитое клише. В лучшем случае упрощенческое и, возможно, полностью ошибочное. Все, что я могла рассказать, были данные, оставшиеся как шрам в моем мозгу после информационной опухоли: смесь информации, действительно исходившей от Кси, и неких предположений, сделанных моим перегруженным мозгом, старающимся найти во всем смысл. Если полученные данные упростились и замусорились тем, чем уже было захламлено мое подсознание, — что ж, так уж устроен мой дурацкий мозг. Чуждые понятия и впечатления переназываются, сравниваются с более знакомыми вещами, даже если при этом мне приходилось обращаться к замшелым воспоминаниям, почерпнутым из киношек типа «Капитан Молния и команда Технократии».

Кси не объяснила мне подробно. Может, она и сама не знала правды.

Кстати, еще одно расхожее людское предубеждение — представлять себе Кси женщиной. Она не была женщиной… не более чем мой личный павлиний хвост был мужчиной. Но три тысячи лет тому назад эти двое были вместе, неразрывным единством, друзьями, любовниками, союзниками, взаимопроникающими энергетическими системами… выбирайте любой из поверхностных эпитетов на ваш вкус, лишь бы растрогаться. И эти двое вместе путешествовали по галактике в поисках просветления бездумности восхищения.

Передвигаясь за счет низших существ.

Нет большого секрета в том, что я подразумеваю под передвижением: они прыгали, как в попутку, в мозг других существ. Тайно переживали его мысли и эмоции. Телепатический туризм. Павлиний хвост мог устроиться в мозгу низших существ как незаконный жилец, расшифровывая нейронные передачи с той же легкостью, с которой мы расшифровываем путаницу световых волн, достигающих сетчатки нашего глаза. Кси и предмет ее обожания усваивали мысли всех вокруг, и для них эти мысли были ясными, как божий день.

Они переезжали с места на место на неизвестных хозяевах, иногда проводя в их мыслях лишь несколько часов, но чаще сопровождая их от колыбели до могилы. Это был их любимый способ передвижения: путешествие от рождения до самой смерти рассказывало им всю историю целиком — с началом, серединой и концом. Павлиньи хвосты находили каждую из частей завораживающей… особенно когда колония страйдеров начала разбиваться на группировки. Гражданская война набирала обороты, а они смотрели и развлекались, потягивая телепатический коктейль из ненависти и насилия, приправленный буквально капелькой геноцида.

Раскол, уничтоживший общество страйдеров, был настолько не важен для Кси, что она и не пыталась в нем разобраться. Не стоило утруждаться. Может, эти клики боролись по принципу бедные против богатых, или язычники против верующих, или зеленоногие против синеногих, но Кси не могла мне назвать причину, потому что она ею не интересовалась. Все, что она могла утверждать, так это то, что страйдеры воевали: север против юга, восток против запада, побережье против глубин континента, племя против племени.

Долгое время это была холодная война. Лига Наций в те времена ничем не отличалась от теперешней; если бы страйдеры развоевались вовсю, со взрывами ядерных бомб, с ядовитым газом, стелющимся словно туман, Дэмот объявили бы неразумным: никому не дозволено было бы покидать его или приезжать на него, полная блокада и эмбарго.

Этой угрозы было достаточно, чтобы удержать военные действия на уровне «вежливости»… Но не будем делать вид, что кровь так и не пролилась. Саботаж может убить. Сочувствующих, заподозренных в ненужной лояльности линчевали. Рейды становились все более жестокими. В то время как машины вымирали одна за другой, соседи вторгались друг к другу в поисках пищевых синтезаторов, все еще способных вырабатывать протеин.

Мерзкое зрелище… но не для Кси. Она просто находила это интересным: как наблюдение за битвами муравьев, муравейник на муравейник; жестоко, но не важно. За все годы, что она впитывала, как губка, эмоции страйдеров, она все же не начала отождествлять себя с ними. Они были животными — стояли неизмеримо ниже нее, они не считались. Даже если Лига Наций считала вид страйдеров разумным, на Дэмоте они вели себя противоположным образом: убивали друг друга, едва заботясь о поводах для убийства, верили, что их мелкие ссоры что-то значили. Если тот тип из страйдеров, которым она пользовалась как «попуткой», горевал о павшем товарище или приходил в ярость от того, что его клан деградировал до низкотехнологичного варварства… ах, ну неужто это не мило и забавно — то, что они воспринимают себя всерьез?