Рабби Ошри Эфраим - Респонсы Холокоста

Но поскольку многие дети были отданы священникам, нам было необходимо посещать церкви, чтобы уговорить священнослужителей вернуть детей в еврейские руки. Во многих случаях присутствие еврейских детей полностью отрицалось. "Мы ничего не знаем о еврейских детях, которые были нам отданы." Поскольку не было понятно, действительно ли в церкви нет детей, или они все же там есть, требовалось войти в храм, чтобы проверить, присутствуют ли там дети. Но разрешено ли входить в церковь? Этот же вопрос можно было задать о всех помещениях, где жили священники, потому что там хранились их реликвии и иконы и они там иногда молились.

Ответ

Безусловно, евреи, входящие в церковь, стремились спасти еврейских детей от обращения в христианство. Никто не подумал бы, не дай Б-г, что они входили в церковь ради молитвы. Таким образом, я вынес решение, что следует сделать все возможное, чтобы найти там детей и восстановить их в еврейской традиции и вере, - даже войти в церковь.

Я сам лично посещал литовских священников. Благодаря Б-гу я добился успеха в спасении некоторого количества детей для еврейского народа. В настоящее время они живут в Эрец-Исраэль и соблюдают все заповеди Торы.

66. Может ли обрезание следовать за выкупом первенца?

Вопрос

После освобождения мы считали себя обязанными найти каждого еврейского ребенка, который попал к не-евреям. Особенно это касалось тех детей, которые находились под опекой не-евреев. Я не пропускал ни одной возможности для выполнения этого священного дела - поиска наших детей, - иногда даже подкупал не-евреев. Поскольку эти дети выжили, не согрешив, они были невинными овечками, нашим единственным утешением после дней ужаса и бессилия, которые мы пережили.

Несмотря на опасность, угрожавшую тем, кто находился среди не-евреев, многие из которых ненавидели евреев и были бы рады в любой момент пролить их кровь, я не мог освободиться от чувства долга перед этими маленькими еврейскими странниками, затерявшимися среди не-евреев.

Некоторые еврейские мальчики даже не были обрезаны, большинству было около шести или семи лет и не было каких-либо данных об их родителях. Поэтому было невозможно определить, являются они первенцами или нет. Тем не менее во многих случаях родители оставляли не-евреям, которым они доверяли детей, письмо на идиш или иврите с подробными данными о своих детях, включая имена, фамилии и происхождение.

В одном таком письме было написано, что мальчик родился в больнице в тот день, когда немцы вошли в Ковно. Сразу после рождения мать отдала своего ребенка не-еврейке, которая родила в то же самое время. Та притворилась, что родила двух близнецов, и таким образом спасла еврейского ребенка. В письме, которое мать дала ей, было написано, что мальчик - еврей и первенец, так что прочитавший это письмо узнает, что мальчик должен пройти два обряда - выкуп и обрезание. Передо мной встала процедурная проблема - нужно ли мальчика сначала обрезать, а потом выкупить, или нужно сначала выкупить, а потом обрезать.

Ответ

Исследовав источники, я вынес решение, что мальчика надо обрезать до выкупа. Я также решил, что сандак, человек, который будет выполнять почетную обязанность - держать мальчика на руках во время обрезания, - должен произнести следующее благословение: "Который освятил нас своими заповедями и повелел нам ввести этого мальчика в договор нашего праотца Авраама".

67. Разногласие между моэлом и врачом по поводу обрезания

Вопрос

После нашего освобождения из рук проклятых немцев мы начали разыскивать еврейских детей, будущее еврейского народа, которые были переданы в руки не-евреев для спасения от уничтожения. Я был среди тех, кто искал этих детей по деревням и городам, чтобы вернуть их в иудаизм.

Из-за того, что это было опасно, обитатели гетто не всегда делали обрезание своим детям в гетто. Кроме того, они надеялись, что необрезанного ребенка будет легче передать на попечение не-евреев. Время от времени отчаявшиеся родители даже оставляли своих детей у домов не-евреев, в надежде, что необрезанный ребенок будет принят за не-еврея.

Среди детей, которых мне удалось выручить, был один трехлетний мальчик, который еще не был обрезан. С большим трудом мы нашли еврея, который был моэлом. Он пришел из города Штаупица Вильнюсской области, чтобы обрезать 16 мальчиков, которых мы выручили из рук не-евреев.

Когда моэл осмотрел ребенка, он увидел, что кожа ребенка имеет желтоватый оттенок, и отказался делать ему обрезание. Привели доктора, и он определил, что хотя кожа ребенка и имеет желтый оттенок, ребенок здоров и ему можно делать обрезание. Моэл, однако, придерживался своей точки зрения и отказывался делать обрезание ребенку. Проблема, с которой я столкнулся, состояла в следующем. Мы не могли отложить обрезание ребенка, потому что в округе не было другого моэла, а этот собирался вскоре покинуть страну. Разрешает ли Галаха в этой ситуации положиться на мнение врача или нет?

Ответ

После очень тщательного анализа галахических источников я сделал вывод, что мы можем положиться на мнение врача-эксперта, которого мы привели для осмотра ребенка. Тем не менее, я решил спросить другого специалиста по педиатрии. Я проконсультировался с доктором Ребельским, который особенно любил детей и в ряде случаев рисковал своей жизнью ради их спасения. Доктор Ребельский заявил, что существует четыре причины для желтушного вида:

1. Некоторое опасное заболевание крови, которое требует полного переливания крови.

2. Второе - некоторые инфекции, передаваемые половым путем, которые также могут быть опасны для жизни.

3. Третье - некоторые болезни, возникающие при рождении. Они обычно сами исчезают с течением времени.

4. Четвертое - нарушения в работе желчного пузыря.

В соответствии с тем, что доктор Ребельский мог утверждать в результате осмотра и анализов, которые он сделал, желтушный цвет кожи ребенка не был обусловлен ни одной из этих четырех причин. Вероятно, не-еврейка, которая кормила мальчика так, как это только и было возможно в наших условиях, не могла обеспечить ему достаточного количества витаминов и других необходимых питательных веществ, и эта нехватка привела к возникновению желтой окраски кожи. Поскольку все анализы показали, что мальчик был здоров, врач полагал, что ему можно было делать обрезание.

Услышав это второе мнение эксперта, я был склонен решить, что в соответствии с Галахой мальчику можно делать обрезание, и такой вывод находился бы в соответствии с мнением Рамбама (Маймонида). Тем не менее, я решил не следовать ему, потому что автор Шулхан Арух придерживается другого мнения и я боялся подвергать этого ребенка самой малой опасности, поскольку он был единственным спасшимся из всей семьи, истребленной жестокими немцами. Если, не дай Б-г, что-нибудь случится с этим ребенком в результате обрезания, вся семья исчезнет из еврейского народа. Вместо этого я умолил моэла отложить отъезд из Литвы, чтобы проявить благородство по отношению к живым так же, как и к мертвым. Моэл согласился задержаться до тех пор, когда мальчик полностью выздоровел и желтый цвет кожи исчез. Только тогда моэл сделал обрезание ребенку, и этот случай дал повод для большого празднования.