Игорь Сыченко - Тень Земли

Транспортный вертолёт, вооружённый лишь пулемётом «Свирь», за которым сидел Александр, приземлился на небольшой аэродром, который располагался на окраине города. В воздухе барражировал лёгкий вертолёт «УВ-30». На земле находился всего взвод солдат и бронемашина. Собралось много людей, все они ждали только одного: помощи. Казалось, не было края людской реке, которая заполонила всё пространство площади. Многие не держали себя в руках, и тогда солдатам взвода поддержки приходилось отгонять их от транспорта, который сейчас разгружали контрактники российской армии. Всё началось неожиданно и жестоко, как только солдаты закончили выносить продовольствие.

Его друг, Юрий Овухов, был вместе с остальными, когда открыли огонь. Стреляли из окна на пятом этаже. Дуло пулемёта тут же устремилось вверх, Саша нажал на спуск — звук отдельных выстрелов слился в один, монолитный. Свинцовый вихрь превратил стену в решето. Где-то на площади грохнул взрыв — нескольких людей подбросило в воздух, крутя как тряпичные куклы. Толпа, и без того напуганная, бросилась к выходу, затаптывая людей. Больше не слышалось ни единого выстрела, только, шипя, пролетела ракета. Попав точно в цель, она уничтожила лёгкий вертолёт прикрытия, который с грохотом упал на бетон. Жидкий огонь пролился на площадь, и лишь по случайности никого не задел.

Через секунду из всех возможных щелей показались боевики — любители захватить товар и сбыть его по завышенной стоимости. Они ждали вертолёт, долго ждали и дождались, настало время забрать груз. Их было не меньше пятидесяти, все вооружённые автоматами. Они стреляли и по солдатам и по людям, которые ещё не успели уйти с площади аэродрома. Трое из десяти пехотинцев сразу же упали, сражённые пулями. В ответ послышались беспорядочные очереди из автоматов и пулемёта. Начался шквальный огонь, сзади заработал тяжёлый пулемёт бронемашины, которая через несколько секунд была разорвана гранатой в клочья. Её осколки чуть не стоили жизни одному из контрактников — сталь лишь чиркнула по бронешлему. Саша мгновенно отследил гранатомётчика, который уже хотел скрыться за углом — короткая очередь из «Свиря» отбросила боевика в сторону. В те секунды не существовало больше ничего, кроме бешеного рокота пулемёта и свиста пуль. Удивительно, как быстро мы забываем о гуманизме, когда речь идёт о жизни.

Вертолёт стал быстро ускорять вращение лопастей. Невыгодная позиция и огромный численный перевес сыграли на руку бандитам. Лишь пятеро солдат смогли отойти транспортнику и закрепиться на месте, среди них был и Андрей. Саша прошёлся длинной очередью по окнам соседнего здания, из которого стреляли двое боевиков. Оба изрешечённые пулями отлетели к противоположной стене. В вертолёт запрыгнул Юра, из руки ручьём струилась кровь, но в пылу боя он не обращал на неё внимания. Закончились патроны в рожке, и он спешно стал перезаряжать автомат. Завыл, раненный в ногу Андрей — Саша пустил несколько пуль по второму этажу, откуда с балкона выбежал ещё один бандит, под градом пуль его раскрутило, и враг мешком полетел на землю.

Кто-то мощно прошёлся по броне, пуля задела двигатель, который тут же замолк. Назад пути нет. Несколько бронебойных пуль пробили стекло кабины — раненный пилот упал на сиденье.

Один из бандитов догадался снять пулемётчика, хотя по логике это следовало сделать в самом начале, но по каким-то причинам этого не произошло, вероятно, Саша уничтожил того первым. Пуля, отскочив от пулемета, зацепила палец. Дикая боль, рука больше не слушается приказов. Саша откатился на металлический пол, задерживая поток крови, — пуля прошла сквозь мышцу руки, пропахав её практически по всей длине. Юра повернулся к раненному Александру, и его тут же накрыла очередь. Бронежилет взял часть ударной силы на себя, но не смог остановить все пули — его отбросило. Больше друг не поднялся. Через разбитое забрало бронешлема можно было видеть, как его недавно живые радостные глаза превратились в безжизненное зеркало. Он умер практически мгновенно.

Вскоре послышался далёкий гул приближавшегося вертолёта. Видимо у боевиков была только одна ракета, страшно представить, что бы сделал боевой вертолёт с ними, если б пилот нажал на «ОГОНЬ»: сплошной пылающий ад в радиусе сотен метров был бы обеспечен. После появился ещё один, его ведомый, и нападающие поняли, что вылазка не удалась, и всё мгновенно стихло. Стало тихо, и только стон плачущей женщины нарушал тишину. «Алекс, успокойся». Она склонялась над телом убитого пятилетнего ребёнка и рыдала. Боль потери сына заглушала физическую: в её голове сидела пуля, из раны струилась алая кровь. «Всё в прошлом, Алекс…»

Этот момент навсегда запомнился ему, до конца жизни он не забудет её пронзительного взгляда, который говорил, нет, он кричал: «Верните!!! Верните моего сына!!! Почему?! Вы же могли его спасти!» Нет, они не могли. Не могли! Боевиков было слишком много. Группу спасла лишь случайность: находившийся неподалёку военный вертолёт. Господи, этот пронзающий взгляд будет преследовать вечно!

Война — это ад на Земле, как бы её не подавали, ничего хорошего и прекрасного в ней нет. Как и в смерти, она не бывает ни красивой, ни мужественной. Смерть есть смерть, разница лишь в агонии. Как не приукрашивай, всё будет лишь ложью. Она не заслуживает похвалы, люди — вот кто достойны рукоплескания и вечного почитания, и погибшие и выжившие.

Тогда выжили только он и Андрей…

«Алекс», — голос внутри становился всё настойчивее и взволнованнее. «Алекс! Алекс!!!» На этот раз голос внутри прозвучал гораздо громче, как будто ему крикнули в ухо. Саша очнулся. Руки Кейт лежали на его висках. От волнения она перешла на английский, что-то сказала, он её не понял, с трудом выходя из воспоминаний, осознал только, что она просит прощения:

— Прости, я не знала, что произошло. Прости, прости, пожалуйста…

— Тогда погибли мои друзья…

…Позже стало известно, что бандиты знали, что прикрывать группу будет только один лёгкий вертолёт. Тогда полетели головы некоторых высокопоставленных чинов, уличённых в связях с преступниками, но сыновей матерям уже не вернуть…

— Да, ничего. Что было, то прошло, — Саша выдохнул воздух, и он улетел как дурные воспоминания.

Александр улыбнулся и задумался: «Неужели я напугал её? Сколько я стоял? Что это она делала, она ведь даже не шевелила губами?» Конечно, узнал о её способностях одновременно с биографией, но не замечал до этого момента.

— Как это у тебя так получается?

— Что? — словно не понимая, что он имеет в виду, спросила она.

— Ну, читать мысли и что ты сейчас делала, это…

— Нет, это не телепатия. По крайней мере, не в полном смысле этого слова. Я не могу читать и передавать мысли на расстоянии…