Елизавета Манова - Феномен двойников (сборник)

Ну, Майху легче: поел, поспал и заперся с Расом в лаборатории на первом этаже. Хэлан остался один. Осмотрел дом, прикинул, как уходить, поразмышлял о привычках хозяина, а день все тянулся — нудный, ненужный, бесконечный.

Хэлан почти обрадовался, когда в сумерках приехали Нэфл и Гори. Сунулись в лабораторию, Гори там и остался, а Нэфла, надо полагать, выперли, потому что сразу поднялся к Хэлану.

— Скучаете, господин Ктар?

Он не ответил. На такие вопросы незачем отвечать.

— Я вам не помешаю?

— Нет.

Нэфл сел, потянулся было зажечь свет — и передумал. Пепельный сумрак стоял в комнате, обесцвечивая краски, стирая вещи. Тусклый, материальный, властный, словно это он был тут хозяином, а они только незванные гости.

— Выгнали? — спросил Хэлан.

— Увы! Практики не любят теоретиков. — Помолчал и сказал серьезно: — Вы задели меня, Ктар.

Хэлан опять не ответил. Глядел на светлый прямоугольник окна — и все.

— Вы хотели сделать мне больно?

— Зачем? Так, накипело. — Он усмехнулся. — Всегда не те под руку попадаются.

— Нет, вы не думайте, что я обижен. Просто вы меня задели. Мне казалось… вы несправедливы, но потом я попробовал взглянуть на все вашими глазами.

— Ну и что?

Нэфл как-то удивленно развел руками.

— Пожалуй, это выглядит именно так.

— Только выглядит. Дело ведь не в вас и не в вашей касте паразитов. В свежем мясе черви не заводятся.

— Значит, мы — только паразиты?

— Ага. Черви в куче дерьма. Просто поверху лазите, вот вас и видно.

Нэфла передернуло. Отвел глаза. Помолчал.

— Ну, хорошо, мы черви, а вы?

— Дерьмо. То самое, по которому вы лазите. Если уж даем вам все за нас решать, значит, того и стоим.

— Слушайте, Ктар, но если вы так ненавидите наш мир, как же вы его защищали?

— А я не мир, я людей. Это вместе мы дерьмо, а каждый по отдельности — люди.

— А все-таки?

— Откуда вы взяли, что ненавижу? Вы что, ненавидите воздух, каким дышите? Воняет, конечно, — а дышать-то надо.

— Не понимаю!

Хэлан опять промолчал. Лицо Нэфла почти растворилось во мраке: мутное пятно с черными тенями глазниц. В такие минуты легко быть жестоким: бей, куда хочешь, все равно не увидишь чужой боли. Хэлан никогда не любил того, что легко.

— Вам неприятен этот разговор?

— Не пойму, чего вам надо. Мне доказать? Зачем? Я уйду, а с собой поладите.

— Я хочу разобраться, Ктар! Вы для меня… ну, скажем, некая точка отсчета. Та сторона жизни, о которой я ничего не знаю. Поймите, для меня сейчас все… вниз головой. Происходит событие — единственное, невероятное… из тех, что меняют судьбы Мира — а к нему относятся… не знаю… слова не могу подобрать. То, что сделал Лийо — это подвиг, это великолепно, ему памятники ставить надо, а его…

Хэлан усмехнулся.

— Правительство убивает ни в чем не повинных людей. Вы… не сердитесь, у меня были основания достаточно плохо о вас думать — вы, полицейский, слуга правительства, вдруг… ведь вы же рискуете жизнью, Ктар. Почему?

— А это уже мое дело. Наверно, надоело быть дерьмом.

— Нет, Ктар, вы меня своими… ароматными словечками не устрашите. Не надо прятаться за стереотип. Если уж каждый в отдельности — человек, так давайте и со мной по справедливости.

— Ловко повернули! Ладно. Если про корабль — так не знаю. Не копал. А все остальное… Все по-честному, Нэфл. Так мы и живем. Кричим о равенстве, а у всякого своя каста — в ней родился, в ней помрет. Кричим о свободе, а следят за всеми. О превентивных арестах вы хоть слыхали? Нет? Всякая служба может вас арестовать. Не предъявляя обвинения. Проиграют на детекторе, на наркотиках… если и выпустят — так в психушку. Ну, обычно не выпускают. Чего-нибудь на себя да наговорите… лет на пять хватит. Не верите, да?

— Не знаю, — сказал Нэфл. — Не хочется.

— Зря мы вас в это дело втравили.

— Нет! Ктар, ведь это самое прекрасное в моей жизни! Ведь я сейчас… можете смеяться, но я отчаянно завидую Лийо… просто неприлично… хоть сейчас бы с ним поменялся на любых условиях! Узнать и умереть… разве это страшно, Ктар?

— А вот Тгилу, думаю, умирать не хотелось. «Узнать и умереть». Не понимаю такого! Узнать и жить — а иначе зачем?

Внизу зашевелились. Хлопнула дверь, другая, шаги… уже на лестнице.

— Но… — начал было Нэфл, и тут дверь распахнулась, и вся компания ввалилась в комнату.

— Вот они где! — весело сказал Рас. — В темноте сидят!

Хэлан молча зажег свет. Веселые они были и усталые, даже завидно.

— Слушайте! — восторженно заявил Рас, — я зверски голоден! А вы?

Все были голодны. Гурьбой отправились вниз, в обширную гостиную, и Рас с Майхом принялись накрывать на стол.

И опять Хэлан оказался в стороне. Сидел и мрачно жевал, не слушая, что они там болтают. Все четверо — Нэфл тоже развеселился.

— Господин Ктар, — весело сказал Рас. — Срочно нужна гениальная идея!

— Вам как: оптом или в розницу?

— Не связывайтесь, — предупредил Майх. — Разорит!

— Ваши идеи так дороги?

— А как у вас с гениальными идеями, господин Рас?

— Негусто, — ответил Рас безмятежно. — А что?

— Да вот думаю, под каким соусом вы здесь собрались?

Нэфл и Гори неуверенно переглянулись.

Нэфл сказал:

— Ну-у… просто заехали навестить.

— А часто вы его ну просто навещаете?

— Я лично — нет, — ответил Гори. Последний раз, по-моему, лет пять назад. Думаю, и ты, Унол? Считаете, нас могут заподозрить?

Хэлан пожал плечами.

— И что тогда?

— Да, помнится, на Гвараме их тоже было трое.

Они опять переглянулись.

— Понятно. Значит, мы неосторожны?

— Сами судите. Вчера посиделки у Нэфла, сегодня — тут.

— Ну что же, — заметил Рас, — гениальной не обещаю, а идею найдем. А, может, лучше просто… осторожней?

— Хуже. Оно чем нахальней, тем надежней. У нашего брата психология особая. Глупостью нас не удивишь: в жизни со смыслом туго, а вот если все ладком, и ни сучка, ни задоринки…

— Вам виднее, господин Ктар, — вежливо ответил Гори.

— Тогда порядок. Значит, будет слушок?

— Скажу жене, — нехотя сказал Нэфл.

Только за полночь они остались одни. Если честно, Хэлан еле вытерпел. Не понимал он такого. Сидят и сидят, болтают и болтают, и хоть бы о деле — так, ни о чем. Или все равно, что ни о чем, потому как каждый про свое.

— Ты чего, Хэл? — спросил Майх — уже в постели. — Переживаешь, что остались?

— Еще чего?

Майх тихо засмеялся.

— Знаешь, Хэл, вот умом понимаю, что по краю ходим, а не верится. Как игра какая-то… просто дураком себя чувствуешь!

— Игра? Это ты одного игрунчика не видел. Пришел — и прямо по-благородному: продай, говорит, не поскуплюсь. — Помолчал, посопел сердито. — Я-то, дурак, прямо мозги вывихнул: как он мог на тебя выйти? Ну, не мог, понимаешь, не мог, время не сходится! А тут дошло: по моему следу полз. Сам, значит, головку не трудил, ждал, пока я рыбку выловлю…