Владимир Васильев (Ташкент) - Тень улитки

— Может быть, его надо было похоронить по-человечески? — сказал Перец, когда Рита с Навой вышли на берег.

— Он будет жить, — ответила Рита.

— В виде бракованного гиноида-недоноска?! — воскликнул он возмущенно. — Уж лучше умереть навсегда!

— Нет, — улыбнулась Рита. — Он будет полноценным гиноидом… Его любви было суждено остаться духовной… Вообще-то, мы с Навой делали этот Город для тебя и Кандида… Мать-Природа и подруги помогли нам… Если вы когда-нибудь решите к нам присоединиться…

— Вряд ли это случится скоро, — ответил Кандид. — Но за заботу спасибо…

— Да, — кивнул Перец. — У нас еще слишком много дел в этой жизни.

— А я надеялась, что вы в этом Городе будете первыми, — вздохнула Нава. — Вон как все повернулось… И скоро вам тут места не останется… — она подняла взор на оглушительно звенящее небо.

Все проследили за ее взглядом и увидели на небольшой высоте черную тучу, которая надвигалась на поселок, минуя озеро. И вдруг туча резко пошла на снижение.

— Началось… — мрачно произнесла Нава и подумала: «Тана будет довольна…»

Домарощинер очнулся от дикого воя, который доносился с улицы. Он коснулся рукой раны на голове и испуганно вздрогнул, увидев на ладони кровь. Он с трудом поднялся и сел на стул — ноги дрожали, голова кружилась. Он взял хрустальный стакан, наполовину наполненный коньяком, и вылил его содержимое на голову. Защипало. Домарощинер поморщился, но ради своего здоровья мог стерпеть и не такое.

— Ну, шалава, я до тебя доберусь!.. — вслух пообещал он Алевтине.

Вой на улице не затихал. Почему-то было темно, хотя по его расчетам уже должно было быть не слишком раннее утро. Домарощинер подошел к окну и попытался посмотреть на улицу. Стекла были залеплены чем-то черным и шевелящимся. Так же зашевелились и редкие волосы, смоченные кровью и коньяком на макушке Клавдия-Октавиана Первого. Он зажег свет и подошел к окну, сощурился, напрягая зрение.

Черная масса, облепившая окно состояла из маленьких насекомых — то ли комаров, то ли москитов… Она копошилась в поисках щелей и отверстий, а может, и пыталась проделать эти щели…

«А двери!» — испугался Домарощинер и бросился в прихожую. Вспомнил, что двери бронированные с вакуумным замком, и немного успокоился. Вернулся к столу, выпил коньяку и попытался сосредоточиться, что из-за гудящей головы получалось плохо. Тем не менее, он сообразил, что дикий вой — это вопли тех, до кого добрались эти твари. Он представил людей, облепленных черной жалящей массой, и содрогнулся от страха и омерзения…

«А вентиляция!» — похолодел он. До всех вентиляционных щелей добраться не было никакой возможности. А если даже и удастся закрыть их, то чем дышать?..

«Думай, Клавдий-Октавиан, думай! — уговаривал он себя. — Тебя так просто не возьмешь!»

И он вспомнил, что не так давно в управлении кто-то из людей Стояна демонстрировал защитный костюм для разведки в Лесу. Тогда заказали несколько экземпляров — Тузик сказал, что пойдет русалок отлавливать, а демонстрационный экземпляр приказал доставить ему домой. Домарощинер тогда еще удивился — неужели Тузик один попрется в Лес, да еще при непробиваемой обороне Переца. Может, он просто потренироваться хотел?..

— Куда ж ты его задевал, Тузик? — спросил Домарощинер дух Тузика. — Ну, колись: я тебе — русалку, ты мне — костюм…

Дух Тузика молчал. Но Клавдий-Октавиан вспомнил про громадный шкаф в чулане и ринулся туда.

— Молодец, Клавдий! — похвалил себя Домарощинер, увидев защитный костюм, висящий в шкафу в специальном мешке. Он снял его, перетащил в комнату и принялся натягивать на себя.

«Нет, — сообразил он. — Сначала надо попить, поесть, сходить в туалет, а то придется в штаны… Это все же не космонавтский скафандр…»

Домарощинер торопливо заправился и опорожнился, и принялся снова натягивать на себя защитный костюм. Это заняло несколько минут, потому что он смутно помнил, что сначала, что потом, но постепенно сообразил. Дышалось в костюме через противогаз терпимо. Во всяком случае, не задыхался. Ходить было непривычно — руки и ноги сгибались и шагали как-то не так. Хотя демонстратор двигался вполне естественно. Дело привычки…

«Пора!» — сказал себе Домарощинер и пошел к двери. Вдруг послышался грохот двигателя. «Танк, Перец», — догадался он и побежал через все комнаты к самому дальнему, противоположному от входа окну. Открыл запоры, навстречу ему в комнату хлынула черная масса, тут же облепившая костюм. Он протер перчатками очки противогаза и сквозь красную пелену разглядел окно. Прицелился, вылез и на четвереньках на предельной скорости скрылся в кустах за домом. Он слышал, как под напором танка затрещала входная бронированная дверь (звукопередача в костюме, оказывается, была отличная), но оборачиваться не стал, спеша унести ноги.

Задами он добрался до Управления и вдоль стен, крадучись (хорошо, что все заросло кустами, цветами и деревьями), добрался до черного входа и проник в здание.

По коридорам Управления носились рои насекомых, но людей не было. Домарощинер быстро добрался до директорского кабинета. В приемной сидела распухшая от укусов секретарша и меланхолично чесалась. Там, где она проводила ногтями, на коже появлялась кровь. Когда она чесала голову, волосы выдирались клочьями. Домарощинер в своем защитном костюме облился холодным потом, живо представив себя на месте секретарши. На него она не обращала ни малейшего внимания. Почесала за ухом, оно осталось у нее в руках, она равнодушно посмотрела на окровавленное ухо и отбросила в сторону, продолжая чесаться.

Домарощинер поспешил в кабинет. Смыл с очков кровь и размазанных комаров, открыл сейф, достал оттуда кейс с кодовым замком, открыл и стал складывать наиболее важные бумаги и реквизиты — чековые книги, счета, печати, завещания, деньги. Пистолет и коробку патронов сунул в карман защитного костюма. Закрыл сейф, кейс и пообещал:

— Я еще вернусь, Перец!.. И намотаю твои кишки на ножки этого стола!..

Вышел в приемную. Секретарша сдирала с себя одежду вместе с кожей.

«Пристрелить, чтоб не мучилась?.. Нет, услышат выстрел — прибегут… Пусть чешется дальше…»

Он добрался до черного хода и осторожно выглянул. Никого. Вышел и быстро направился к стоянке машин возле Управления. Затаившись за деревом, присмотрелся. Вдруг одна из машин резко рванулась с места. Раздался выстрел. Машину занесло, и она ударилась о ствол дерева. На стоянку выехал малюсенький танк.

«Так, — понял Домарощинер. — Перец пригнал сюда свою технику. Автомобили под контролем. Вертолеты, дирижабли?.. Скорей всего, тоже… Надо проверить… Нет, будет хуже, если подстрелят в воздухе… Придется пешком… Черт! Это ж, сколько до перевала!.. За день могу не успеть… Я не выдержу столько в этом костюме… Если б лошадь поймать…»