Ольга Елисеева - Нежная королева

Она тут же привязалась к Персивалю, уступая требовательному инстинкту материнства. У нее самой была девочка шести лет. Ангел с белыми кудряшками до плеч - когда стоит смирно. На самом деле "крошечка Молли" была настоящим чертенком и буквально закружила более робкого вдумчивого сына Харвея в водовороте шумных игр. Порой мальчик просто не знал, как реагировать на выходки "сестренки".

-- Никакая я тебе не сестренка! - говорила более просвещенная в вопросах семейных отношений девочка. - Мой папа умер, а твой папа - муж королевы. Значит ты - принц. Когда я вырасту, то выйду за тебя замуж и стану принцессой!

Персиваль только хлопал глазами.

-- Молли. - укоризненно качала головой вдова и откладывала с колен шитье, чтоб подозвать к себе расшалившуюся дочь. - Простите ее, ваше высочество. Она совсем от рук отбилась. Сладу с ней нет. Вся пошла в отца.

-- Ничего особенного. - смеялся Деми. - Девочка просто правильно оценивает расстановку сил в этом мире. Что странного, если она хочет быть принцессой? Ты вот, Феона, кем хотела быть в детстве?

Женщина зарделась от смущения.

-- Право не знаю, как сказать. Монахиней, сир. Жить в аббатстве Пречистой Девы в Изоре. Ни о чем не ведать, шить бисером покровы для святых даров, слушать хор... - она заулыбалась. - Может статься, я еще и уйду в монастырь, когда выдам Молли замуж.

"Мечтала быть монахиней и сбежала с горцем. - подумал Харвей. - Не нашего ума понимание, как говорит Дерлок".

Его радовало что Босуорт намеревался уехать завтра же, не задерживаясь в Северной Сальве. Для обоих мужчин пребывание под одной крышей, даже кратковременное, было мучительно.

Но судьба распорядилась иначе. На рассвете ударил набат. Прискакавший из ближайшей норлунгской деревни посланец буквально рухнул с коня и пресекающимся от сорванного дыхания голосом закричал, что возле Длинных отмелей удившие рыбу дети видели суда морских варваров. Много. Никто не знает, сколько, но много. Они шли к Заячьей Губе.

С бранью натягивая сапоги, Харвей думал о том, что горец очень вовремя подоспел со своим отрядом. Как в воду глядел! Днем позже, и кто знает...

Когда герцог во весь опор примчался к устью залива, битва на подступах к фортам уже шла. Укрепления еще не были закончены и могли стать для воинов Деми лишь относительной защитой. Пять длинных военных драккаров морских разбойников маячили на ближней воде. Расчищенный от топляка залив действительно, как и предрекал проклятый Вебран, показался нападавшим сейчас легкой добычей. Самое удивительное, что накануне Харвей приказал натянуть на двух готовых башнях пробные цепи через залив. Их еще ни разу не испытывали, и сейчас, глядя на большие боевые ладьи противника, лорд думал, что они могут оказаться через чур тонкими. Мощные днища карров или порвут, или беспрепятственно прижмут цепи к низу. Но попробовать было надо.

Оставив прискакавшему уже Дерлоку бой на берегу, Харвей поднялся на западную башню и приказал дежурившим там воинам при помощи ярких морских флажков передавать через залив его команды. К счастью, восточная башня тоже не был пуста. Сквозь серый плотный туман сигналы казались едва различимы, но с другого берега ответили, и лорд вздохнул спокойнее.

-- Когда две передние ладьи будут ровно посередине между башнями, надо тянуть. - бросил он офицеру, отвечавшему за вороты, на которых держались цепи.

Воин спустился вниз к рабочим, а вестовой передал требование Деми на другой конец залива.

-- Делайте по моему сигналу! - крикнул вниз Харвей. - Сейчас рано. Подождите. Пора! - он взмахнул рукой, чтоб на другом берегу его увидели, и весь сжался, ожидая неизбежного.

Два длинных драккара, груженных вооруженными норлунгами, надеясь легко проскочить между недостроенными башнями, быстро двигались по тихой утренней глади. Над водой чуть клубился пар. Когда корабли были ровно посередине, цепи поднялись и... передняя ладья встала носом вверх, утопив корму в неглубоком дне. А вторая -- которой цепь пришлась по центру - не выдержав резкого удара железа по брюху, развалилась ровно пополам.

Вниз посыпались люди, над водой стояли крик и грохот. С опрокинутых кораблей падали весла. Лучники Деми, укрывшись за частоколом на земляном валу, осыпали противника стрелами.

Поняв, что в залив им просто так пробраться не удастся, норлунги решили выбраться на берег и попробовать овладеть деревянными укреплениями. Харвей спустился с башни и, видя, что на этой стороне Дерлок явно справится сам, приказал гребцам перевезти его в лодке к восточному форту. Там он расставил по верхней площадке стены роту арбалетчиков и встретил норлунгов тучей стрел. А когда враг побежал, вывел пехотинцев преследовать отступающих.

Жаль, весь конный отряд, приведенный из Южного Гранара Босуортом, дрался на западной стороне. Там дело казалось жарким. Только к полудню норлунги начали отступать. Многие вплавь добирались до своих кораблей. Иные спасались в прибрежном лесу, надеясь укрыться у соплеменников в близких к форту деревнях. Но Деми знал, что солдаты прочешут лес, а местные жители не очень-то расположены к морским разбойникам и скорее выдадут их властям, чем станут прятать у себя.

-- Все. - Дерлок вытер мокрый лоб тыльной стороной ладони и со звоном вдвинул палаш в ножны. - Все. - он окинул рябивший на неярком октябрьском солнце залив и мстительно усмехнулся. - Больше они не сунутся. Они потеряли два корабля и добрую половину людей. Теперь до весны.

Лорд Босуорт хотел идти к своей лошади и вдруг остановился, схватившись рукой за правый бок. Оттуда торчала тяжелая норлунгская стрела, ее послали с последнего удаляющегося из залива корабля. Харвей, стоявший рядом в горцем, подхватил его под руки, ощутив на ладони теплую влагу.

Рана была серьезной. Дерлока уложили на парусиновые носилки, и, чтобы не терять времени на пеший поход, укрепили их между двух лошадей, которых пустили вперед плавной рысью. Но даже от этой тряски Босуорт явно страдал, хотя старался не показывать виду. Кровь отлила от его лица, он до скрипа стиснул зубы и вцепился руками в деревянные боковины своего шаткого ложа.

-- А с цепями, знаешь, вышло неплохо. - сказал горец, пытаясь улыбнуться, когда Деми во время одной из остановок подошел к нему. - Так что я был не прав тогда, на Совете. - Босуорт снова застонал. - Нет, пить мне нельзя. Смерти моей хочешь? - он со сдавленным смехом отвел рукой протянутую Харвеем фляжку. - Хотя за хороший глоток джина я отдал бы сейчас душу!

В Даллине врач-фаррадец осмотрел Дерлока и признал положение тяжелым.

-- При такой глубокой ране может начаться заражение. Видите, жар уже поднимается. - констатировал медик. - Если лихорадка продлится дольше, чем до завтрашнего утра, лорд Босуорт не жилец.