Пол Макоули - Звездный оракул

Но Пандарас его не слышал. Он издал внезапный вопль и бросился вверх по ступеням. У входа в храм появилась высокая бледная фигура.

Тибор.

— Я знал, что вы не погибли в наводнении, — сказал Йаме иеродул.

Йама улыбнулся и ласково ответил:

— Скоро я освобожу тебя от твоих обязательств, Тибор.

Эту ночь проведем здесь, но идти нам очень далеко, так что отправимся, как только отдохнем.

— Я уже нашел кое-что полезное, — сообщил Тибор.

Они сидели, скрестив ноги, на террасе перед входом в храм. Рубашка иеродула была распахнута и открывала взгляду длинные вертикальные шрамы на груди. Брюки из жесткой серебристой материи он слегка надрезал в талии и внизу, так как они были ему маловаты. Он принес поднос с едой и кувшины вина и дистиллированной воды. Йама и Пандарас ели с большим аппетитом, хотя пища слишком долго хранилась в морозильнике — размякшие овощи сморщились и в середине оставались холодными, в них даже сохранились кристаллики льда. Плоские хлебцы стали совсем сухими, а соусы потеряли почти весь аромат.

— Жители долины убили иеродулов и священника, — рассказывал Пандарас. Они отвернулись от Хранителей. Для такого, как ты, здесь небезопасно. Ты думаешь только о служении, а здесь неподходящее место.

— Я знаю, что здесь случилось, — ответил Тибор. Он жевал прутик, гоняя его по губам длинным красным языком. В наводнении он потерял свои курительные принадлежности. — Но ведь это произошло много лет назад. Я не боюсь. Теперь все будет иначе.

— Наверное, теперь сюда могут прийти лесные люди, — задумчиво проговорил Пандарас. — Но я все же считаю, что тебе лучше пойти с нами.

Йама спросил Тибора, как он спасся от префекта, и иеродул рассказал, что, когда приливная волна ударила в летающий сад и сбросила его вниз, он еще боролся с Корином, потом их обоих смыло в реку.

— Нас разбросало, — продолжал Тибор. — А потом я был слишком занят, пытаясь не утонуть, и не знаю, что с ним случилось дальше. Меня затянуло в гигантскую воронку, да так глубоко, что, наверное, я достал до самого дна.

Когда легкие у меня уже почти разрывались, я вдруг пробкой вылетел на поверхность и оказался прямо возле вырванного с корнем дерева. Я залез на его крепкий ствол, и потоп носил меня с ним вместе куда хотел. Там уже искали спасения множество мелких животных, а в зеленых ветвях сушились вымокшие птицы, так что голодным я не был.

Два дня меня носило в компании все увеличивающегося флота таких же деревьев, а потом вода отступила, и по их ветвям и стволам я добрался до сухого места и пошел к лесистым холмам, где не было наводнения. Эта часть леса населена в основном туземцами, и я знал, что единственный на пятьдесят лиг храм находится за холмами. Так что я пошел через лес и после многих испытаний, которыми я не стану вас утомлять, добрался сюда.

— Ты искал, чему бы можно служить? — спросил Пандарас.

— Я ведь иеродул.

А Йама в свою очередь спросил:

— У тебя для нас были готовы еда и питье. Как ты узнал, что мы приближаемся?

Тибор расплавил свои большие шестипалые ладони.

— Ну как же! Она мне сказала. Если бы вы не пришли сюда, я пошел бы за вами.

В первый раз с тех пор, как они ушли от Могучих людей, Йама почувствовал, как шевельнулась Тень.

— Я так и думал, — мрачно проговорил он. — Покажи-ка мне оракул.

Тибор кивнул:

— Она ждет тебя, Йамаманама. И не бойся. Она простила, что ты пытался ее убить.

Длинная тропа процессий все еще сохраняла слабое люминесцентное сияние. Она провела их по широким коридорам, сквозь череду покоев с изумительной росписью на стенах и потолке и в конце концов привела в самое сердце храма, в наос — просторную сухую пещеру, где легко поместилась бы тысяча паломников. Когда Пандарас и Йама вслед за Тибором вошли внутрь, сверху спустился вихрь крошечных искр и короной окружил их головы.

— Светлячки! — засмеялся Пандарас.

— Как глубоко в плато уходит храмовый комплекс? — спросил Тибора Йама.

— Дальше, чем мне позволяется заходить, — ответил иеродул. — Она ответит на все твои вопросы.

Красные гранитные плиты создавали на полу спиральный орнамент, и пока Йама с Пандарасом шли за Тибором, под ногами у них играли мерцающие отражения светлячков. Впереди, в темноте, возникло холодное свечение. На черном диске оракула плясали световые блики. Оракул стоял на высоком помосте, и к нему вела крутая лестница. Между песчаниковых плит постамента кто-то воткнул прочные шесты. К шестам ржавой проволокой были привязаны трупы в разодранных мантиях. Лишенный влаги воздух иссушил их до выдубленной кожи, плотно обтянувшей кости.

— Я стер лозунги, — тихо сказал Тибор, — но ей нравится смотреть на останки своих врагов.

— Вот этот, я думаю, архивист, — указал на одно из тел Пандарас. Видишь? Они сняли с черепа верхнюю часть, как с яйца.

Монета у него на груди начала светиться. Пандарас поднял ее, чтобы Йама тоже увидел'. Мерцание диска искрами заиграло в его глазах.

Внезапно его омыло зеленым светом.

Оракул вдруг превратился в окно; прямо на Йаму двигался фантом Анжелы, впиваясь в него повелительным и уверенным взглядом. Как и прежде, на ней было белое, облегавшее стройную фигуру одеяние. За ее спиной под голубым небом раскинулся зеленый сад. Она долго смотрела на Йаму молча.

Он выдержал ее взгляд и подавил позыв заговорить, хотя от этого усилия сердце его застучало и вся одежда пропиталась выступившим потом.

Наконец она проговорила:

— Ты плохо выглядишь, дорогой. Жизнь круто с тобой обошлась. Но ничего, я снова здесь и помогу тебе. Ты молчишь? Разве тебе нечего мне сказать?

— Я никому не служу, — сказал Йама. Он пытался смотреть ей за спину, надеясь вызвать пса преисподней, но что-то не позволило ему заглянуть глубоко.

Она рассмеялась. Йаме показалось, что зазвенели ножи.

— Разумеется, служишь, дорогой. Для этого ты и создан.

— Насколько я понял, за мной следят мятежные машины.

Они не смеют появиться в мире, который потеряли, разве что ненадолго. Они обречены вечно наблюдать за тем, чего не могут иметь.

— Ты очень упрям, но ты ведь сам понимаешь, что нуждаешься в моей помощи. Ты ведь осознаешь, что есть еще многое, чего ты не знаешь. Например, ты считал, что убил меня, и не понимаешь, почему это не вышло. Кстати, прекрати вызывать эту надоедливую тварь, на этот раз она не явится.

Тут тихим, но решительным голосом вмешался Пандарас:

— Ты — призрак, о котором говорил мне мой хозяин.

Призрак призрака — ведь я знаю, что мой господин тебя убил.

— Ты говоришь правильнее, чем сам думаешь, малыш.

Это же ты заглядывал в книгу, правда? Тогда я позволю тебе жить. А теперь вырази благодарность за мое милосердие.