Ник Горькавый - Теория катастрофы

Никки открыла окно шире и протянула орех. Белка мгновенно выхватила его, едва не прокусив палец девушки острым зубом.

— У тебя прекрасный аппетит! — заметила Никки и насобирала горсть орехов. Белка с ума сошла от счастья. Она набивала орехами рот, брала оставшиеся ядра в кожаные ладошки, но щёк и лап не хватало, и белка в смятении никак не могла решить, что делать: надорваться, но съесть всё это богатство прямо здесь, или частями таскать его в гнездо, волнуясь за оставшееся без присмотра сокровище. Глаза зверька безнадёжно разбежались.

Раздался стук в дверь — за Никки зашла королева Анна и позвала гулять в парк.

— Ты ловкая и грациозная девочка! — одобрительно сказала королева Шихина.— Ты поразила сегодня многих молодых людей!

— Вы имеете в виду — поразила стрелой в лоб?

— Что-то вроде этого! — засмеялась Анна.

Личная часть дворца Шихиных располагалась под стеклянным небом, непрозрачным при взгляде сверху и прозрачно-синим изнутри. Вся остальная часть замка-небоскрёба высилась над куполом и была занята деловыми офисами.

Вокруг замка раскинулся огромный парк или даже лес — с сопками и горными распадками, речками и озёрами. Никки с Анной сели в открытый гольф-автомобильчик и поехали на лесную экскурсию, весело болтая о всякой всячине.

— Я училась в университете как художник-пейзажист, но у меня... не получалось передать с красками очарование природного ландшафта. И вот я, неудачливый живописец, стала ездить по миру, смотреть на удивительные картины, сотворенные природой, и думать — в чём секрет их очарования? Почему, когда я вижу уральскую еловую долину с шумной прозрачной речкой, средиземноморскую голубую бухту или крымскую белую яйлу в зарослях сосны и можжевельника, у меня захватывает дух от восторга? Какое послание, важное для человека, вложено в каждый пейзаж? Как природа ухитряется достигать эффекта такого эмоционального воздействия — большего, чем картины самых талантливых художников?

— Космические пейзажи тоже впечатляют,— задумчиво сказала Никки.— Когда на моём астероиде всходило солнце и скалы отбрасывали длинные тени, а над горизонтом плыли две полных луны, то мне казалось, что я слышу музыку — мрачную, но величественную.

Анна кивнула:

— Есть незамысловатая теория, что пейзажи резонируют с внутренними древними ожиданиями человека: речка приятна из-за рыбы, лес — из-за зверя, горы — из-за пещер, в которых можно укрыться... Но удовольствие от космических пейзажей опровергает эту концепцию — в космосе нет ничего, что бы могло понравиться нашей первобытной, полуголодной сущности. Поэтому эмоциональная эстетика пейзажа всё ещё загадочна.

Я видела в Париже человека, рисующего цветным песком многометровую картину на полу концертного холла. Рисунок был пёстрый и сложный: по краям — греческий орнамент, в середине — стилизованная птица пустыни Наска. Вечное искусство, живущее до первого порыва ветра. И я подумала — а что, если творить не красками и песком, а скалами и деревьями? Создавать крупные ландшафты, которые будут сравнимы с природными по воздействию на человека и стащат практически вечными произведениями искусства.

Никки согласилась:

— Особенно на Луне. Здесь даже человеческие следы на песке сохраняются миллионы лет — дольше египетских земных пирамид.

Узкая дорога вилась среди крупных скал, выбегала на неожиданные поляны, вброд пересекала разлившиеся ручьи — Никки не успевала ахать от восторга.

Они остановились на перевале. Открылся вид на круглую уютную долину, заросшую смешанным лесом. Анна объяснила:

— Лес подобран так, чтобы весенние почки — красные, салатные и жёлтые — вместе с белыми и розовыми цветами догвудов и вишен превращали серый зимний лес в разноцветный — ещё до появления зелёной листвы.

Тридцатиметровый водопад, падающий в круглое озеро, поразил Никки. Они с Анной остановились на берегу и увидели сочную радугу в водяной пыли, поднятую медленно падающей литой струей. Какие-то рыбки, сверкая чешуей, успевали носиться в летящем хрустале.

Никки обратила внимание на хорошо протоптанные тропинки в лесу.

— Кто здесь ходит? — удивилась она.

— Экскурсанты,— ответила Анна.— Этот парк открыт для публики пять дней в неделю. Но сегодня здесь никого нет... Я люблю гулять в лесу одна,— извиняющимся тоном сказала королева.

Они заехали в узкое ущелье, где журчал горный ручей. В растительном полумраке пахло сыростью и прохладой. По тесным скалам карабкался красный плющ.

Королева неожиданно остановила тележку и замялась:

— Никки, у меня личная просьба. Дело в том, что я... страдаю фобией по отношению к медикам и рентгену. Не хочу говорить — почему... но таковы факты. Ты, правда, можешь просветить человека насквозь?

— Да,— кивнула Никки.

— В последнее время меня стало беспокоить моё здоровье, но я никак не могу решиться пойти к врачам. Алекс страшно ругается, но сделать со мной ничего не может...

— У меня нет формальной квалификации медицинского диагноста,— сказал догадливый Робби.

— Я буду благодарна и за неформальные советы,— живо откликнулась Анна.

— Никки, ты не возражаешь? — спросил Робби.

— Конечно, нет.

— Продолжайте гулять,— проворчал Робби.— Я попробую... На щеках королевы Шихиной выступил румянец, и она направила экипажик дальше.

— Хорошо бы ещё запустить в этот лес побольше диких зверей,— сказала Анна, оглядываясь.— В парке моего двоюродного брата, короля Джа, я видела таких великолепных снежных барсов!

— Значит, принц Джа — ваш родственник? — удивилась Никки.

Королева вдруг резко остановила автомобильчик и повернулась к Никки:

— Никки, дорогая, ВСЕ сорок Северных династий находятся в тесных родственных отношениях. Кровь — самый древний и до сих пор самый прочный цемент. Запомни — это очень важно!

Через полчаса экскурсия в лес закончилась. Когда они подъехали к замку, Робби вмешался в их беседу и сказал:

— Анна, я не нашёл у вас ничего серьёзного. Но некоторые процедуры и изменения в меню были бы вам полезны. Я отправил рекомендации на ваш компьютер.

Анна взволнованно рассмеялась и сказала с благодарностью:

— Спасибо вам огромное обоим! Ах, если бы все приёмы у врачей были так приятны и необременительны!

— Вы помните, что я не профессиональный врач? — сказал Робби.

Анна улыбнулась и спросила Никки:

— А ты доверяешь рекомендациям Робби?

—Я жива исключительно благодаря им,— серьёзно ответила Никки.

— Вот и я доверюсь такому мудрому эксперту! — воскликнула Анна.

— Льстивые девицы! — буркнул Робби.

Вечером состоялся почти семейный ужин с Шихиными и приглашёнными Дзинтарой школьными друзьями.