Боб Шоу - Корабль странников (сборник)

— Я вовсе не решил покончить с собой, если именно это тебя интересует, — сказал он.

— Меня это радует, — Сердженор для проформы постучал по дверному косяку. — Ты не возражаешь, если я войду?

— Заходи, конечно, но ведь я же сказал тебе, что со мной все в порядке.

Сердженор вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— О'кей, молодой Майк, хватит ходить вокруг да около.

Тарджетт посмотрел на него с той же неестественной улыбкой.

— Я мог бы сделать тебе большое одолжение и не объяснять ничего.

— Никаких одолжений — просто расскажи, в чем дело.

— О'кей, Дейв, — Тарджетт запнулся, пытаясь собраться с мыслями. — Ты ведь слышал о пульсарах, квазарах, черных дырах, белых дырах, областях искажений времени, так?

— Ну да.

— Но никогда не слышал о двиндларах. [4] От англ. dwindle — сокращаться.

— Двиндларах? — Сердженор нахмурился. — Что-то не могу припомнить.

— Естественно. Я придумал название несколько минут назад. Это новый термин для абсолютно неизвестного доныне астрономического явления.

— Какого же?

Губы Тарджетта дрогнули.

— Что напоминает тебе это название?

— Двиндлар? Ну, я могу предположить только одно…

— Именно! Я заподозрил это сегодня, когда Уэкоп упомянул о пропорциональности скорости звезд в скоплении их расстоянию от центра. Понимаешь, самые удаленные от центра звезды приближаются быстрее. А значит…

— Но мы же и так знали, что находимся в сжимающемся скоплении, — непонимающе пожал плечами Сердженор.

— Э! В это-то и дело, что мы там не находимся, — глаза Тарджетта блеснули. — Я рад, что сумел понять — ведь идея звездного скопления, впадающего в самого себя, была полным абсурдом.

— То есть, по-твоему, аппаратура Уэкопа неисправна? И здешние звезды не стягиваются к центру?

— Не совсем так. Я говорю, что не имеет значения, откуда войти в скопление, откуда проводить наблюдения. В любом случае, звезды движутся в нашем направлении, причем наиболее удаленные движутся быстрее всех.

Сердженор непроизвольно напрягся.

— Майк, что это может значить?

— К несчастью, очень многое. Астрономия больших расстояний и раньше знала такой эффект, только с обратным знаком. При измерении скорости дальних галактик, как правило, оказывается, что наиболее отдаленные удаляются быстрее, но вовсе не потому, что наблюдатель реально находится в центе. Просто в расширяющейся вселенной центробежные силы единообразны, а значит, чем дальше объект, тем быстрее он и удаляется.

— Это в расширяющейся вселенной, — медленно произнес Сердженор, начиная что-то понимать. — А в нашем случае?

— А мы, Дейв, прыгнули как раз в центр сжимающегося пространства. Вот почему множество солнц так плотно прижаты друг к другу. Пространство-то сжимается! А вместе с ним, любимым, кажется, сжимаемся и мы…

Сердженор не сразу сумел овладеть собою. Левое веко непроизвольно дернулось.

— Это же невозможно. В расширяющейся вселенной наши тела не становятся больше, а даже если бы и становились, это ничего бы не меняло…

Он умолк, натолкнувшись взглядом на грустную усмешку Тарджетта.

— Нет, дружище Дейви, мы сидим в совсем другой, гораздо худшей заднице. Никто не хватал рычаг, никто не отбрасывал нас заодно со всем космосом куда-то назад. Мы попросту оказались малюсеньким вкраплением, типа алмаза в породе… или, скажем, пузырька в стекле, разве что пузырь наш шириной всего лишь несколько десятков световых лет. А все, что есть в нем, сжимается вместе с ним. Включая, разумеется, и нас.

— Но почему? Наши мерки тоже ведь сжимаются с такой же скоростью, что и все вокруг, а значит…

— Все, кроме гравитонов, Дейв. Квант гравитации — это универсальная постоянная. Даже здесь.

Сердженор прищурился.

— Но Уэкоп же сказал, что гравитон — увеличивающаяся переменная…

— Так только кажется. Из-за того, что мы становимся меньше. Именно это довело до разлада все его навигационные блоки, а заодно и систему управления.

Сердженор опустился в единственное кресло и откинул голову на высокое изголовье.

— Если все это правда, значит, мы, по крайней мере, хоть что-то начали понимать, не так ли? И теперь Уэкоп, обработав новые данные…

— Нет времени, Дейв.

Тарджетт, опрокинувшись на койку, уставился в потолок, помолчал — и сообщил задумчиво, почти дружелюбно.

— Видишь ли, примерно через два часа мы все будем мертвы.

За дверью звонко шлепнуло, затем раздалось злобное восклицание женщины и обиженный мужской шепот. Распахнув дверь, Сердженор увидел в коридоре Билли Нарвика и Кристину Холмс, замерших в позе, не говорящей не только о пылкой симпатии, но и об особом дружелюбии партнеров. Блузка Кристины была наполовину разорвана, а лицо не выражало ничего кроме страстного стремления стереть Билли в порошок. У Нарвика, пытающегося зажать даме рот, под глазом быстро набухал синяк, а зубы плотоядно оскалились.

— Оставь ее, парень, — приказал Сердженор. — Нехорошо насиловать женщин против их воли…

— Совершенно верно, — не без ехидства добавила Кристина, методично пиная Нарвика в голень, чего он, впрочем, казалось, и не собирался замечать.

Когда Сердженор приблизился, намереваясь привести Нарвика в чувство, тот внезапно приоткрыл глаза и оскал его сделался более-менее осмысленным.

— Уходи, Большой Дейв, — задыхаясь, произнес парень. — Я хочу ее, и я должен ее поиметь…

Молодой нахал оказался на удивление цепок, и для того чтобы вызволить женщину их его объятий, Сердженору пришлось не только повиснуть у него на локте, но и самому повиснуть, едва не опустившись на колени. В результате его лицо почти прижалось к лицу у Кристины, и он почувствовал, что ее губы внезапно — и случайно! — коснулись его губ. И это продолжалось несколько бесконечных секунд, пока руки Нарвика не ослабли.

— Дейв, Дейв! — Нарвик, уже почти не сопротивляясь, пытался шутить. — Пойми, парень, я не трахался уже много лет…

Он вскрикнул и умолк, потому что Кристина, вывернувшись, наконец, из захвата, мгновенно развернулась и изо всех сил врезала ему по губам. Сердженор отпустил запястье Нарвика, давая ему возможность отступить по искривленной стене коридора.

Прижав тыльную часть ладони к разбитым губам, Нарвик укоризненно оглядел свидетеля и виновницу своего позора.

— Я понял! Я понял, ребятки! — Билли издал дрожащий смешок. — Но это же только на два часа. Разве два маленьких часика имеют какое-то значение?

Всхлипывая, он побрел к трапу, пытаясь придать походке достоинство.

— Не стоило бить этого сосунка, — сказал Сердженор. — Он же себя не помнит от страха…

— И значит, имеет полное право отвлекаться от тяжких дум, насилуя подвернувшуюся женщину? — съязвила Кристина, застегивая блузку.