Михаил Харитонов - Моргенштерн (сборник)

— Что-то мне кажется, что это случится очень скоро. Я жду вызова на станцию со дня на день, потому и спешу. А насчёт научного руководства… Очень благородно с вашей стороны. Только учтите: даже если я соглашусь, это не означает, что я буду проводить ночи в вашей постели.

— Перестань. Я на это и не рассчитывал. Но вообще-то, ты слишком бережёшь свои прелести. Небось, на Арбинаде ты куда любвеобильнее.

— А как ещё, если на Земле это единственный способ делать карьеру? Do ut des.

— Не забывай иногда dare.

— Dare, да не даром. Всего наилучшего, профессор Бромберг.

Женщина отключилась, и вместо кабинета вокруг неё сомкнулись стены беседки.

Осколки любимой чашки лежали перед ней, чем-то напоминая хорошо обглоданные куриные косточки. Майя опять подумала, что единственная неприятная особенность местной культуры — вегетарианство. Иногда ей до боли в желудке хотелось жареных куриных крылышек в остром соусе.

Она ещё немного поразмышляла, стоит ли восстанавливать чашку, и каким способом это лучше сделать. Пришла к выводу, что достаточно обычного молекулярного резца, чтобы срастить осколки — после чего небрежным движением смахнула их со стола.

Орбита четвёртой планеты системы ЕН-2355 (Арбинада), станция наблюдения «Артур-3000», 25 декабря 147-го года.

Рудольф Сикорски оторвал, наконец, взгляд от экрана. Лицо его было тёмным от ярости.

— Dreckschwein! Miststueck! — бросил он в лицо сидящей перед ним в кресле женщине. — Freches Luder!

— Очень любезно с вашей стороны, Рудольф. И это всё, что вы мне хотели сообщить? — женщина пододвинула к себе пластмассовую вазочку с вишнями, выбрала крупную ягоду, оторвала от плодоножки. Съела.

— Нет, не всё, — Сикорски слегка успокоился — во всяком случае, он прекратил материться и перешёл на интерлингву. — Пока не знаю, устраивать ли внутреннее расследование, или решить вопрос самому. Ты облажала мне операцию, Майя.

Она старалась не смотреть по сторонам: уж больно убого выглядела стандартная станционная каюта. Единственным её украшением был, пожалуй, огромный круглый иллюминатор, в котором плавал зелёно-голубой диск Арбинады.

— Устраивать расследование — глупо с вашей стороны, — женщина наклонилась над ковром и выплюнула обсосанную вишнёвую косточку. Коротко рыкнула система очистки, и косточка исчезла.

— То есть ты признаёшь, что саботировала операцию? — зло прищурился Сикорски. — Очень хорошо.

— Нет, не признаю, — Майя по-кошачьи улыбнулась. — Давайте посмотрим на факты, Рудольф. Три года назад я, в качестве сотрудника Института Экспериментальной Истории, намеревалась провести ряд полевых исследований на Арбинаде. Моя специализация — нетрадиционные общества середины исторической последовательности, и меня заинтересовала Арбинада как уникальный случай нестандартного позитивного развития. Первоначально речь шла о кратковременных изысканиях. Однако, получить разрешение на них мне почему-то никак не удавалось. В конце концов, выяснилось, что его получение тормозится на уровне КОМКОНа. И что решить мою проблему может некий Рудольф Сикорски.

— Какая наивная девочка, — желчно заметил Сикорски. — Все вы, научники, прекрасно знаете, что за вами присматривают. И кто именно.

— Я просто излагаю свою версию событий… Итак, мы встретились, и вы намекнули мне, что условием допуска на планету будет моё добровольное сотрудничество с КОМКОНом. Кстати, тогда вы были куда любезнее, чем сейчас.

— И ты подписалась на добровольное сотрудничество. Ты повязана, милая, — Сикорский ковырнул пальцем клавиатуру, посмотрел на экран, и результатом остался недоволен.

— Одним из условий моего допуска к полевой работе, — продолжала Майя, — было осуществление разовой спецоперации на планете Арбинада. Спецоперация, в частности, предполагала передачу аборигену изделия, изготовленного по земным технологиям, что категорически запрещено специальным решением КОМКОНа…

— Du hast grosse Maul! Что кому запрещено, а что нет — с этим мы как-нибудь разберёмся без бабёнок.

— Ну да, разумеется. Ваши запреты пишутся в основном для внешнего употребления… Во всяком случае, я в точности выполнила все ваши инструкции. Я нашла подходящего аборигена и передала ему устройство, конкретнее — малогабаритный полевой синтезатор «Мидас-3» со встроенной функцией искусственного интеллекта, контролирующего экономическое поведение объекта разработки. Результатом операции должно было стать разрушение экономического строя планеты, с целью установления на Арбинаде классического феодализма земного типа…

— Это мы, пожалуй, пропустим, — функционер принялся рассматривать что-то на экране.

— Я осталась на планете в статусе наблюдателя. Меня заинтересовала уникальная культура Арбинады, и я хотела её подробно изучить — до того, как она исчезнет. Скорее всего, Арбинада станет темой моей докторской диссертации.

— Скорее всего, у тебя не будет никакой диссертации. Тебя отстранят от исследований, — Сикорский, не глядя, ткнул пальцем в клавишу. Компьютер обиженно запищал.

— Не торопитесь, Рудольф. Хочу подчеркнуть, что я не совершала ничего, выходящего за пределы необходимого минимума вмешательства. Я не передавала аборигенам предметы, изготовленные на Земле или по земным технологиям, не сообщала им знаний, которыми они не обладали, не вмешивалась в политические, экономические или культурные процессы на планете. С точки зрения аборигенов, я веду жизнь богатой гонгурской женщины, проводящей молодость в развлечениях…

— В основном таскаясь, — не удержался функционер. Он был зол, и не пытался этого скрыть.

— Вы ведь не собираетесь учить меня морали? — спокойно сказала женщина, беря ещё одну вишню из вазочки. — Я ещё не забыла кое-каких подробностей нашего знакомства…

— Тебе это самой нравилось, Dirne, — огрызнулся Сикорски.

— Короче говоря, — закончила Майя, — я не сделала ничего, выходящего за рамки дозволенного. Поэтому я не понимаю, в чём состоят ваши ко мне претензии, — она откинулась в кресле и положила ногу на ногу.

— Не прикидывайся дурочкой. Ты сорвала операцию. Ты подучила этого своего любовничка, купчишку…

— Сервин был одним из крупнейших негоциантов планеты, — рассеянно заметила женщина. — И он мне нравился.

— Ты подучила его, как обмануть искусственный интеллект синтезатора и сорвать нам операцию. Ты промыла мозги этому вонючему аборигену, своему любовничку, чтобы он провёл против нас контрмероприятие. Ты же её и спланировала.

— Использование лёгкого гипноза наблюдателям разрешено, — пожала плечами Майя. — Но доказать здесь ничего нельзя, не так ли? Насчёт остального — ну, может быть, я что-то шептала ему во сне… А может быть, и нет. Если вы ещё не поняли: я намерена рассматривать ваши претензии только с точки зрения их законности. Я ничего не нарушила.