Фредерик Пол - Парень, который будет жить вечно

Он бросил на Стэна вызывающий взгляд. Поскольку раньше он поддержал позицию Стэна, то сейчас явно ожидал, что Стэн поддержит его. Может, Стэн так и сделал бы. Но это оказалось сложно: он с трудом следил за разговором.

— Наверно, — неопределенно сказал он. — Прошу прощения.

Ему показалось, что еще один стакан прояснит ему голову. Но в поисках этого стакана он наткнулся на низкорослую смуглую органическую женщину, стоявшую сразу за ним. Стэн изумленно посмотрел на нее.

— Вы похожи на детского врача — Кусмероглу. Но этого не может быть. Гипатия не велела вам приходить.

Женщина казалась очень довольной.

— Гипатия передумала. Она отыскала меня на космовокзале и передала приглашение Клары. Клара хочет, чтобы я приглядывала за Эстреллой. Поэтому я здесь. Как видите, я все-таки познакомилась с Кларой.

— Но… — начал Стэн рассудительно. — Но… — Тут он остановился. Ему было ясно, что женщина допустила какую-то вопиющую ошибку, но трудно было сформулировать, какую именно. — Кажется, мне надо сесть, — сказал он и осмотрелся в поисках ближайшего стула.

Доктор Кусмероглу наклонилась к нему и принюхалась.

— Понятно, — вздохнула она. — Послушайте, Стэн. Я отыщу Эстреллу, и мы отведем вас домой.

Проснувшись, Стэн немедленно об этом пожалел. У него не было никакого опыта похмелья, но он сразу узнал симптомы. Когда ему удалось достаточно широко открыть глаза, он увидел стоящую над ним Эстреллу. Она была очень близко и что-то ему протягивала, только он не мог понять что. Порылся в памяти, ничего не вспомнил и слабым голосом сказал:

— Прости, милая.

Вернее, ему показалось, что он это сказал. Казалось, Эстрелла ничего не услышала. Она не только сочувствовала ему, но и выглядела очень довольной.

— Давай, — успокаивающе сказала она, — выпей это. Я хочу кое-что тебе рассказать.

Стэн понял, что она ему говорит. И это не улучшило его настроения. Он по опыту знал: если ему что-то хотят сказать, то это нечто такое, чего сам он предпочел бы не слышать. Как ни удивительно, Эстрелла не казалась рассерженной или обиженной — обычно Стэн связывал с подобными словами именно такие чувства. Она улыбалась. Глаза ее блестели.

— Ради бога, — говорила она. — Да выпьешь ли ты наконец?

Оказывается, она протягивала ему чашку кофе. Это был не славный крепкий турецкий кофе, а та бурда, которую пьют за завтраком американцы. Он торопливо осушил чашку, но Эстрелла не стала дожидаться этого.

— Ну как? — спросила она. — Зигфрид сказал, Марк что-то в него добавил.

Стэн осторожно повернул голову. Очевидно, шеф действительно что-то добавил. От головной боли не осталось и следа. Во рту по-прежнему держался вкус старых окурков, и неожиданно Стэн испытал невероятную жажду…

Эстрелла была к этому готова. Она протянула ему еще одну чашку с шипучим напитком.

— Зигфрид сказал, что это поможет. — Отхлебнув, Стэн кивнул. — Знаешь что? Пока Клара занималась гостями, я долго разговаривала с Гипатией. Ты знаешь, что у Клары был нервный срыв, когда цунами уничтожило ее остров? — Стэн кивнул, и, к счастью, голова у него не отвалилась. — Поэтому она и оказалась здесь. Зигфрид настоял на ее прилете. Вначале он подумал, что она может устроить нечто вроде своего острова — для сирот, понимаешь?

Стэн принялся по очереди разминать мышцы. Казалось, все работает нормально. Он сказал:

— Стрелл, милая. Это долгая история? Я голоден.

— Почти вся. Клара отказалась. Сказала, что не может снова стать мамой. И тут она встретила нас.

Стэн не перестал ее слушать, но все его мысли были только о яичнице с ветчиной и жареной картошкой. Когда он понял, что Эстрелла замолкла и смотрит на него, он мигнул.

— О. Да. Ее заинтересовала ты.

— Главным образом ребенок. Ты понимаешь, что означает ее разговор о теще и свекрови?

— Это связано с ребенком? — спросил он.

— Отчасти. Если Клара станет твоей тещей или моей свекровью — или и той и другой одновременно, кем она будет приходиться ребенку?

И тут до него дошло.

— Боже, — удивленно ответил он. — Она хочет быть бабушкой малышки.

Эстрелла энергично кивнула.

— Вот именно. Что ты об этом думаешь?

Стэн не колебался.

— Отлично, — сказал он. — Она очень подходит. А теперь мы можем поесть?

Эстрелле и Стэну больше не пришлось жаловаться на отсутствие общества. Им все время звонили, к ним постоянно заходили. Стэну было все равно, но Эстрелла казалась довольной. Она сказала Стэну:

— Знаешь, это хорошо. У нас дома все постоянно заходили друг к другу — на чашку мате, или вернуть что-нибудь взятое взаймы, или просто посидеть и поболтать. Мне этого не хватало. А тебе? — У Стэна не было опыта общения с соседями, поэтому он только широко улыбнулся, потрепал ее по плечу и спросил, не пора ли поесть.

Он отправился в душ, а когда вышел, Эстрелла поджидала его.

— Милый. Звонила Ровена Макклюн.

Он перестал вытираться.

— Что ей нужно?

— Ну, ее очень интересует наш ребенок, и я пригласила ее заходить. А она захотела прийти прямо сейчас.

Стэн застонал.

— Стрелл, хватит с нас…

— Поэтому я ее и пригласила. Мне она нравится, Стэн. Тебе лучше одеться.

Одеваясь, он услышал дверь. А когда вышел, Ровена Макклюн уже была в комнате, сидела в мягком кресле (однако он заметил, что она не скрывает свой нематериальный статус: обивка кресла под ней нисколько не прогибалась). Когда они включили «Аиста», она была совершенно очарована — и не только круглолицым маленьким изображением с улыбкой Будды, которое плыло перед ними, но и рассказом Стэна обо всех происшедших с ребенком переменах. Она оказалась хорошим слушателем. И хорошим рассказчиком: с готовностью отвечала на любые вопросы Эстреллы о своей жизни.

— Ну что ж, — говорила она, — первая часть, сразу после моей смерти, была не очень интересной. Я просто дурачилась, как все. Потом мне надоело развлекаться, как делали другие сохраненные сознания, но я поняла, что женщине без образования в сущности больше заняться нечем. Однако это можно было исправить. Среди сохраненных сознаний оказалось достаточно серьезных образованных людей. Было организовано обучение. Я прошла несколько курсов. Не знаю, принял ли бы меня органический Гарвард в аспирантуру — я собиралась учиться дальше и получить степень бакалавра, — но электронный Гарвард принял, и вскоре я получила диплом доктора философии. Точнее целых три диплома, потому что меня интересовали самые разные вещи.

Стэн перебил:

— И больше вы ничего не делали? Только учились?

— Но это было интересно, Стэн. Думаю, вам тоже не помешало бы.

Захваченный врасплох, Стэн сумел только сказать:

— Но, Ровена, я собираюсь стать отцом.